— Он погиб, пытаясь выполнить свое задание, а Лондонский марафон был отменен впервые за всю его историю. Возможно, его сыну сохранили жизнь.

Лейла снова стала такой, как прежде, — человеком, лишенным сантиментов. Марчант почувствовал облегчение. Ее холодный профессионализм и умение держать его на расстоянии напомнили Марчанту о том, что он не должен влюбляться в нее. Когда она дала волю своим эмоциям, это немного сбило его с толку. Марчанту захотелось поговорить с ней о марафоне; о GPS-приемнике Прадипа, который издавал настойчивые попискивания, и как этот безобидный звук мог стать последним, что они услышали бы в этой жизни; о том, как у него кружилась голова от возможности снова выполнять свою работу, и каким тяжелым казалось ему тело мертвого Прадипа, повисшего у него на руках. Но ее холодность заставила Марчанта отвлечься от мыслей о событиях вчерашнего дня. Он знал, что при их работе такое поведение иногда было единственным способом выжить.

— А еще Филдинг говорил о моем отце, — сказал Марчант, поднимая и опуская затекшие ноги. — Как же у меня все болит.

— Что-то новое? — Лейла встала, вернулась к туалетному столику и начала вытирать полотенцем волосы.

— Американцы надавили на Бэнкрофта. Похоже, они нашли что-то против моего отца.

— Американцы? — спросила Лейла, поворачиваясь. — Они-то здесь при чем?

Марчант рассказал ей обо всем, что сообщил ему Филдинг: и о том давлении, которое МИ-5 оказывала на лорда Бэнкрофта, чтобы тот выставил его отца предателем; и о том, что американцы были уверены, будто его отец встречался с Салимом Дхаром незадолго до того, как произошли взрывы в посольствах США в Дели и Исламабаде.

— Я помню фотоаппарат «Лейка», — продолжал Марчант. — Он был таким красивым и напоминал музейный экспонат. Однажды под Рождество отец показывал мне его. Это случилось вскоре после того, как меня приняли в службу. — Он замолчал. — Я понимаю, что мое присутствие в твоей жизни может плохо отразиться на твоей карьере. Думаю, некоторое время тебе лучше держаться от меня на расстоянии.

Не отрывая взгляда от зеркала, Лейла внимательно изучала его отражение, рассматривала его тело.

— МИ-5 не помешает мне и дальше трахаться с тобой.

— Я признателен за твою верность и постоянство, но я хотел предупредить тебя о возможных неприятностях. — Он встал с кровати и подошел к Лейле сзади, обхватил ладонями ее обнаженные груди. Они оба смотрели на свои отражения в зеркале. Марчант положил подбородок ей на плечо. — Если они заподозрили моего отца, они могут заподозрить и меня.

— Я думала, Викарий хочет, чтобы ты вернулся, — сказала Лейла, поворачиваясь и целуя его. — Особенно после вчерашнего.

— Да, он хочет этого, но, если Бэнкрофт откопает что-то серьезное против моего отца, даже Филдинг ничего не сможет сделать.

— Я никогда не нравилась твоему отцу, не так ли? — сказала Лейла, она выскользнула из объятий Марчанта и взяла флакончик с тушью для ресниц.

— Это неправда.

— В тот раз, когда я приехала к вам домой на обед, он был недружелюбен и даже груб по отношению ко мне.

— Он просто устал от моих бесконечных подружек и с подозрением относился ко всем женщинам. Понимаешь, у него было два сына и ни одной дочери. Да и с женой никогда не было понимания.

— Похоже, эту его черту не назовешь семейной.

— Ты о чем?

— О гене недоверия к женщинам. Похоже, он не передался его детям, — улыбнулась Лейла.

Глядя, как она стоит в лучах заходящего солнца, Марчант подумал, что Лейла права. На свете не было человека, которому он доверял больше, чем ей.

Согласно давней традиции первая половина еженедельного заседания Объединенного разведывательного комитета, проводившегося в зале для заседаний кабинета министров на Даунинг-стрит, отводилась под выступления старших офицеров американских, австралийских и канадских разведывательных служб. На второй половине заседания присутствовали только британцы. Маркус Филдинг с нетерпением ждал, когда все иностранцы покинут помещение, а до тех пор ему приходилось выслушивать директора лондонского отдела ЦРУ Джеймса Спайро, который заявил в своей привычной утрированной манере о том, что он собирается пустить в ход тяжелую артиллерию разведки. Благодаря новейшим подслушивающим устройствам, установленным в новом здании американского посольства в Воксхолле (находившемся совсем недалеко от Леголенда), Филдинг еще утром получил примерное представление о том, что хочет сказать Спайро. И все же он сидел с сосредоточенным видом, словно слышал все это впервые.

— Теперь мы уверены, что Стефан Марчант путешествовал в Кералу, чтобы встретиться с Салимом Дхаром, который содержался там в одной из тюрем, — начал Спайро, как всегда с наслаждением слушая собственный голос. — Я признаю, что роль Дхара в терактах в Великобритании по-прежнему до конца неясна, но не остается никаких сомнений, что именно он был причастен к взрывам в наших посольствах в Нью-Дели и в Исламабаде. Спросите об этом родных пятнадцати погибших моряков.

«Пока что ничего нового», — подумал Филдинг, оглядывая собравшихся, которые сидели за дубовым столом, напоминавшим по форме гроб. Все правительственные шишки были в сборе, включая директоров МИ-5 и Челтнема, а также царьков из разных департаментов. Председательствовал в собрании глава комитета — сэр Дэвид Чедвик, сидевший в противоположном конце стола около двустворчатого окна. Оно было повреждено после того, как ирландские террористы заминировали цветочные клумбы на Даунинг-стрит. Во время взрыва все упали на пол, и секретарь кабинета министров лежал рядом с премьером.

«Если бы этим утром случилось нечто подобное, — лениво размышлял Филдинг, — то Харриет Армстронг — генеральный директор МИ-5 — сделала бы все возможное, чтобы улечься рядом со Спайро». Армстронг бросила на него многозначительный взгляд, словно прочитала его мысли. Они всегда недолюбливали друг друга, а после того, как Армстронг поддержала Спайро по поводу отставки Стефана Марчанта, их отношения окончательно испортились.

— Однако благодаря Харриет нам стало известно, что Дхар был организатором теракта на воскресном Лондонском марафоне, и мне не нужно напоминать вам о том, что главной мишенью должен был стать наш посол в Лондоне.

Филдинг поднял глаза. Этой информации не было в расшифровке беседы, полученной из Воксхолла, которую он читал по дороге на собрание. Он посмотрел на Армстронг, которая старательно избегала его взгляда. Это было ложью. До последнего момента все доказательства связи между Дхаром и терактом на Лондонском марафоне были косвенными, единственным основанием служило предпочтение Дхара нападать на американцев. Если его участие будет доказано, как это заявляет Спайро, то оно могло еще больше скомпрометировать Стефана Марчанта и его сына.

— Во второй половине встречи вы сможете более подробно разобраться в этом деле. Но теперь мы знаем, что наша главная задача — во что бы то ни стало задержать Дхара, и я буду вам очень признателен, если ваши службы оставят его нам.