— Она пришла одна?

— Да. Она сказала, что хочет взять ужин с собой, что ужинать будет дома одна. И еще она сказала, что у нее есть кое-какая работа. Как я уже говорила, было еще довольно рано, у нас тут было тихо. Мы с ней поболтали, пока на кухне ей готовили и упаковывали еду. Я спросила, почему она не идет на свидание. Она мне сказала, что у нее есть работа, а ее приятель в этот вечер тоже работает. Прихватывает сверхурочные, потому что скоро им предстоит уехать на долгие выходные. Она казалась такой счастливой! Взяла свой заказ и заплатила, даже не глядя, даже не спросив, что мы ей дали. Она попрощалась, сказала, что мы скоро опять увидимся. Мне кажется, она провела здесь не больше четверти часа. Она скоро ушла. Совсем скоро.

— Она обычно заходила сюда одна?

— Почти всегда. — Мэри подняла свою чашку изящными тонкими пальцами. На безымянном красовалось широкое золотое обручальное кольцо, ногти были покрыты блестящим темно-красным лаком. — Раз или два она заходила с человеком, с которым встречалась. Она называла его Ли. Сразу было видно, что они влюблены. Надеюсь, вы мне не скажете, что это он виновен в ее гибели.

— Нет, он невиновен в ее гибели. Благодарю вас, миссис Хон. Вы нам очень помогли.

— Мне ее очень не хватает.

— Все печальнее и печальнее, — заметила Пибоди, когда они вновь оказались на тротуаре. — Обычно даже не задумываешься, со сколькими людьми сталкиваешься ежедневно и какой ты им запомнишься. Парень из кулинарии на углу или хозяин любимого ресторанчика, где ты берешь ужин на вынос. Продавщица в магазине, где ты обычно покупаешь одежду. Мне кажется, это очень важно — какую память мы оставляем в тех, с кем сталкиваемся ежедневно.

— Кто-то из тех, с кем она сталкивалась ежедневно, захотел ее убить и убил. Давай отсюда пойдем пешком. Проследим ее путь.

Где-то около шести, подсчитала Ева, Амариллис Колтрейн проследовала этой дорогой, неся в руке ужин на одного человека из китайского ресторана. Стояла хорошая погода. Лучше, чем сегодня, когда небо никак не могло решить, что ему делать: расплакаться дождем или продолжать дуться облачностью. Как она шла? Прогулочным шагом или типичной нью-йоркской походкой, то есть, развивая бешеную скорость?

Прогулочным шагом, решила Ева. Куда ей спешить? Она не была особенно голодна, она приступила к ужину через час с лишним. Судя по всему, она собиралась провести вечер за работой, но никакой особой срочности не было.

— Даже если она не спешила, все равно тут ходьбы — не больше пяти минут. — Ева прошла к парадному подъезду, как это наверняка сделала накануне Колтрейн, и пустила в ход свой универсальный ключ-отмычку. Колтрейн, несомненно, открывала своим личным ключом-карточкой. — Проверь почтовый ящик.

Опять, как и утром, Пибоди открыла узкий ящик своим универсальным ключом. Как и утром, ящик был пуст.

— Она поднялась бы по лестнице.

Они миновали лифты, свернули направо. На лестничной площадке Ева задержалась, фиксируя планировку. Прямо напротив — дверь черного хода, справа — лестничные марши, ведущие вверх и вниз, в подвал.

— Куда она шла? К черному ходу или к парадному? У нее не было машины, так что же? Кто-то обещал за ней заехать? Или она собиралась взять такси, поехать на метро, добираться пешком? Ее подстерегли не здесь. Это не имело смысла, если они уже проникли в дом. Зачем валить ее так близко к вестибюлю? Скорее всего, кто-то проник в здание с этого уровня.

— Может, она вышла через черный ход или пыталась выйти. А они ее поджидали и оглушили. Таким образом, им даже не пришлось бы вламываться в дом — она сама открыла дверь.

— Возможно, — кивнула Ева. — Да, возможно. Но если топчешься у черного хода в дом, держу пари, тебя заметят. Ты выглядишь подозрительно. И все же, если действовать быстро… Да, это возможно.

Они начали подниматься.

— Лестница чистая. Ни мусора, ни граффити, перила и стены не захватаны грязными лапами — никаких следов. Так бывает, когда лестницей редко пользуются. Похоже, большинство жильцов предпочитает лифт. — Ева задержалась на следующей площадке. — Вот где я бы ее взяла, будь я убийцей. Надо держаться за пролетом, тогда ступеньки тебя закроют. Слышишь, как она спускается, можешь прикинуть ее скорость. Вот здесь она поворачивает, переходит на следующий этаж, тут ты с ней и столкнешься. Вам! Вырубаешь. Взваливаешь ее на спину или вместе с сообщником, если у тебя есть сообщник, берешь за руки, за ноги и тащишь на два этажа вниз. Вряд ли ты на кого-то наткнешься в такой поздний час, но даже если — ты же вооружен. Кладешь и их тоже. — Ева, прищурившись, смерила взглядом Пибоди. — Ты весишь больше, чем она.

— Спасибо, что напомнила. Никак не могу сбросить восемь фунтов, осевших на заднице.

— Она скорее была одного веса со мной, — продолжала Ева, не обращая внимания на надутые губы Пибоди. — Ниже ростом, но весили мы примерно одинаково. Спина у тебя крепкая. Снеси меня в подвал.

— Что-что?

— Через плечо. Захватом пожарного. Вот и он так ее снес. Через левое плечо — его правая рука должна быть свободна на всякий случай, если понадобится взять оружие. — Ева отпрянула к стене, представляя, как ее бьет жестокий удар парализатора, и осела на пол. — Подними меня и снеси в подвал.

— Черт!

Пибоди по-борцовски расправила плечи, присела на корточки, крякнула… и со второй попытки взвалила Еву на плечо. И с долгим кряхтением выпрямилась.

— Чувствую себя полной дурой, — ворчала она, тяжело спускаясь по ступенькам. — А ты тяжелее, чем кажешься на вид.

— Она тоже не была перышком. — Ева кулем висела на плече у Пибоди, ее тело обмякло. — Без сознания, с двумя единицами оружия, с телефоном, коммуникатором, наручниками. Да мало ли что еще она с собой взяла! А ты хорошее время показываешь, — добавила она одобрительно, когда Пибоди свернула на последнюю площадку. — Хотя и тратишь силы на ворчание. Если убийца был мужчиной, вероятно, он был выше и сильнее тебя. К тому же у него была цель: побыстрее снести ее вниз и через эту дверь. Он хотел покончить с этим поскорее.

— Ладно. — Запыхавшаяся Пибоди остановилась перед дверью, ведущей в подвал. — Что теперь? Дверь опечатана.

— Декодируй печать, используй универсальный ключ. Ему пришлось пустить в ход отмычку или ее ключ, чтобы открыть дверь.

Ева поморщилась, когда Пибоди вскинула ее повыше и сместила свой вес, чтобы достать ключ.

Как только они оказались внутри, Пибоди захлопнула за собой дверь, задействовав свой ненавистный зад.

— Итак, ты собираешься меня убить. Что ты сделаешь первым делом?

— Скину тебя на пол.

— Но он действовал иначе. Брось он ее на пол, у нее было бы гораздо больше синяков. Нет, он ее не бросил, он ее положил. Положи меня.

— О черт!

Пибоди сумела выполнить задание, а потом, отдуваясь, присела на корточки.