Хусейна. «Хасан, – говорит Джон Браун, – был отравлен, и его тело погребено в Медине, а Хусейн был убит Язидом, сыном Моавии, и погребен в Кербеле… Четвертым имамом, – продолжает Браун, – был Зейн аль Абедин, сын Хусейна, убитый Меруаном, сыном Язида, и погребен в Медине; пятый – Мухаммед Бакир, был убит Хишамом, сыном Абдул-Малика и погребен в Медине; шестой – Джафар ас-Садык, был убит Мансур и-Куфром и погребен в Медине; седьмой – Муса аль-Казим, был отравлен Гаруном ар-Рашидом и погребен в Багдаде; восьмой – Али-Муза-эль-Риза, был убит халифом Маймуном и погребен в Хорасане; девятый – Мухаммед-Таги, был убит халифом Мостакимом и погребен в Семаре, близ Багдада; десятый – Али-Хак, был убит халифом Муставимом и погребен в том же месте; одиннадцатый – Хасан аль-Аскири, был убит халифом Мутааммидом и погребен на том же месте; двенадцатый – имам Магди; он, говорят, тайным образом скрылся в 15‑й день Сагбана, в 266 году хиджры, в Семаре, где находится пещера, из которой, по верованию шиитов, он опять явится. Все эти лица были дети имама Хусейна. Хасан также имел детей. Внуки того и другого из этих имамов спаслись от убиения, и от них произошли сеиды или эмиры»138.

Кроме этих важнейших пунктов, есть еще и другие, которыми отличаются шииты от суннитов, но они касаются лишь обрядовой стороны и самими последователями их признаются неважными139.

Все предыдущее не должно считать излишним в деле исследования дервишества; это – необходимые предварительные сведения, которые освещают начало суфизма и объясняют его историю. Они необходимы при ответе на вопросы: где могло зародиться дервишество, как оно развивалось и распространялось среди мусульман, как оно относится к исламу?

Первые суфийские общины в магометанской Аравии; их связь с домагометанскими религиозными сектами Аравии и Персии и отличительные черты в учении

В самый ранний период своего существования дервишские общины назывались не по имени своих основателей, а носили такие названия, которые служили объяснением принципов каждой из них; по имени же своих основателей они стали называться в позднейший период. Вот почему приходится встречать некоторое затруднение, когда стараешься указать, кто был основателем первых дервишских общин, известных только под именем, характеризующим их учение, особенно если нежелательно вполне доверять единственным показаниям самих дервишей. Учение первых дервишских общин ясно говорит о том, что они не магометанского происхождения, а заимствованы извне, между тем как сами дервиши стараются произвести их от Мухаммеда, Абу Бакра, или же, вернее, от их ревностнейших последователей. Ввиду всего этого приходится согласиться с показаниями дервишей, но только при том предположении, что указываемые ими лица как основатели дервишества до своего поступления в число последователей Мухаммеда были приверженцами тех философско-религиозных сект, совершенно чуждых исламу, следы которых носит на себе каждая из суфийских общин, основанных ими впоследствии.

Во введении к настоящему сочинению было замечено, что сами дервиши несколько разногласят между собою относительно происхождения своих сект. Так шиитские дервиши признают главою всех суфийских орденов Али, а суннитские, кроме того, еще и Абу Бакра. Но те и другие согласно между собою утверждают, что основателем первых дервишских сект от лица Али был Хасан аль-Басри, или вернее два преемника последнего, именно: Абдул Вахид, сын Зейда, и Хубиби Аджуми140. От лица же Абу Бакра основателем других суфийских общин суннитские дервиши признают некоего Сельмани-Фарси141. От этих-то лиц, а не от Али и Абу Бакра собственно и произошли все дервишские ордена. Первых сект, от которых произошли все остальные, было три, именно хулулиты, иттихади и вахдетти. Ага Мухаммед Али, как известно уже нам, считает первоначальными сектами только две первые, а секту вахдетти признает ветвью секты иттихади. Но, ввиду того что большинство магометанских ученых и даже Малкольм считают и секту вахдетти первоначальной на основании разности ее учения от первых двух, по всей справедливости необходимо также и ее причислить к этим последним в качестве самостоятельной первоначальной секты. По своему учению все они связаны с домагометанскими философско-религиозными сектами, которые были распространены по Аравии и Персии. Мало этого, можно сказать, что первые тождественны с последними в своем учении и именно так, что хулули и иттихади имеют одно и то же учение с магийскою сектою германи, а вахдетти держится принципов известной уже нам неоплатонической секты, существовавшей в Аравии под именем ширахейюн142. Принцип, какого держатся хулули, состоит в том, что Бог вселился в людях, что божественный дух входит в каждого человека, который набожен и имеет разумную душу. Отсюда секта эта получила и свое название хулули, т. е. «вдохновенные». Приверженцы секты иттихади верят, что Бог составляет одно со всяким просвещенным существом. Они сравнивают Всемогущего с пламенем, а свои души – с углем, и говорят, что, подобно тому как уголь делается пламенем, когда встречается с последним, так и их бессмертная часть от своего соединения с Богом делается богом, потому они и называются иттихади, т. е. «союзники»143. Вахдетти, или «уединенные», утверждают, что Бог находится во всякой вещи и что всякая вещь есть бог. Они считаем себя последователями древних философов Греции, и в особенности Платона, который, говорят они, учил, что Бог сотворил все вещи своим собственным дыханием (нефес), и потому всякая вещь есть вместе и творец и сотворенное144. Учение этой секты является господствующим между новейшими суфиями, или дервишами, и большинство из орденов последних считают себя ветвями ее; меньшая же часть позднейших дервишских орденов ведет свое начало от первых двух.

Слияние с первыми суфийскими сектами двух чисто магометанских общин, получивших свое начало при Мухаммеде

Известно, что, когда явился между арабами Мухаммед со своею религией, у них не было общего религиозного единения, и религиозный элемент стоял на втором плане. Мухаммед вызвал арабов из этого состояния и, возбудив в них религиозный энтузиазм до высшей степени, тем самым выдвинул религиозный элемент на первый план. После этого арабы стали переходить на сторону Мухаммеда, а особенно те, которые и до ислама были склонны к религиозной жизни. Такими оказались прежде всего те арабы, которые следовали искаженным устною передачею учениям домухаммедовских философско-религиозных сект, стоявших в прямом родстве с дервишеством. Отсюда понятно, почему некоторые мусульманские писатели, каков, напр., Ибн Хальдун, называют суфиями всех первых последователей Мухаммеда, т. е. людей, живших по преимуществу одним лишь религиозным чувством.

С другой стороны, когда в магометанском обществе стали появляться суфийские общины, то из мусульман поступали в них главным образом люди, искренно любившие тихую внутреннюю жизнь. В ряду таких, без