– Дадут, – снова хохот. – Куда денутся?

Острие копья убрали с шеи. Руки заломили за спину, больно, Зарко аж закряхтел.

– Умолкни!

Удар в правый бок, под ребра. Грубая веревка туго стянула запястья. Поволокли за ноги. Стыдно! Задралась рубаха, и пожнею больно царапало кожу. Как Заринка, Горшеня? Убиты или попали в полон? Заринка, наверное, в полоне, а вот…

Рев трубы разорвал небо!

Зарко почувствовал, как его отпустили, бросили в пожню. Встрепенулся, извернулся ужом, привстал… Потрясая оружием, враги неслись к лесу, а там, на опушке, что-то нестерпимо сияло. Мальчик прищурил глаза…

Шлемы! Круглые, некоторые – с небольшими гребнями. И красные, обитые сверкающей медью, щиты, не такие, какие имели сло-вене, другие, прямоугольные, выгнутые, с рисунком в виде распростершего крылья орла. Целая стена щитов. И – громкие команды, и – ощетинившиеся вперед копья. Да это же…

Стая врагов словно бы налетела на стену. Попытались взять с наскока, да не вышло. Лишь сомкнулись щиты, окрасились кровью копья. И – медленно, шаг за шагом – обитая медью стена поползла вперед, сжимая врагов. А с боков – слева и с права, появились точно такие же стены. Шли мерно, покачивая копьями…

– Всех не убивать, нескольких захватить в плен, – повернув голову, на всякий случай снова предупредил Юний. – Первая центурия – к бою!

Он поправил шлем – подшлемник стал каким-то неудобным, сползал, надо будет обзавестись другим – и, выхватив длинную спату, которой можно было и рубить, и колоть, с удовольствием оглядел стройные ряды когорты. Он, легат Ант Юний Рысь, сегодня самолично принял командование – все ж таки это была первая схватка с врагом в здешних местах. Молодцы разведчики, не подвели, проследили, вывели точно.

Пели трубы, колыхались на ветру штандарты, гремели литавры и барабаны. Легионеры шли, словно на параде, размеренным быстрым шагом. Враги, поначалу бросившись кучей, резко отхлынули назад, оставив на копьях нескольких своих товарищей. Тут же выстроились компактным клином, наподобие того, что применяли германцы, описанные еще Юлием Цезарем в «Записках о Галльской войне». Молодцы. Значит, знают толк в воинском деле. Тем славнее будет победа!

Неумолимые центурии с трех сторон сжимали врагов. Те, выстроившись, на миг замерли и, повинуясь команде вожака, убыстряя шаг, бросились прямо на копья. Вот уже побежали, вот уже приблизились настолько, что стали видны белки глаз… Впиваясь в щиты римлян, полетели стрелы. Шедший – нет, уже бежавший – впереди клина мускулистый молодец с устрашающих размеров секирой с хэканьем взмахнул своим оружием, разрубив край щита. Увернувшись от удара копья, резко потянул на себя рукоять секиры, вырывая из рук легионера щит. По бокам вожака, прикрывая, лихо орудовали копьями двое, за ним – пятеро, за ними…

Хотят прорваться? Ну, нет!

Юний бросил в бой вторую шеренгу, за ней – третью, четвертую. Наступление варваров задохнулось – хотя и римские ряды поредели. Однако до конца сражения еще было долго. Враги бросались на щиты, рыча, словно дикие звери. Рогатины их доставали легионеров, и уже казалось было, что варвары все ж таки прорвутся к лесу… Надо было беречь людей, и Юний приказал центуриям расступиться, открывая узкий проход, куда тотчас же ринулись враги, надеясь ударить римлянам в бок. Однако не тут-то было! Повинуясь команде, центурии умело развернулись, вновь ощетинясь копьями. Римские шеренги сделали вперед десяток шагов, сдавили вошедший в плотный строй вражеский клин, пуская в дело мечи.

Юний следил, чтоб не забывали держать свободным узкий проход к лесу. Лязгали мечи, пели трубы, тяжело дышали воины. Там и тут слышались громкие воинственные крики, кто-то хрипел, кто-то скрипел зубами, в воздухе свистели стрелы.

Прорвавшиеся – вернее, это им так казалось – враги побежали к лесу. Правда, не все, кое-кто – наиболее опытные и хитрые – надумал пробиваться к реке. Зря! На берегу уже расположилась центурия весельчака и жизнелюба Аврелия Фаста. Пилус приор Авл Лумиций Алтус со своими людьми поджидал противника в засаде, в лесу, куда только что с воплями подбежали спасающиеся бегством варвары. Их там неплохо встретили, судя по воплям.

– Legio – patria nostra! – повинуясь общей команде, ринулась в атаку центурия Аврелия Фаста.

Рвущиеся к реке варвары – вернее, их часть – попытались обрушить ряды легионеров с разбега. Знакомая тактика…

Рысь встревожился, увидев, как наперерез вражинам выбегают пришедшие в себя люди старейшины Тарха. Напрасно вы так, ребята, совсем напрасно… Нет, хватило все ж таки ума остановиться на фланге. Впрочем, Фаст и без них бы не подкачал.

Что такое?

Юний удивленно повернул голову. Один из прорывавшихся к лесу варваров вдруг остановился и, выставив вперед копье, побежал прямо на центурию. Безумец! Впрочем, нет, не безумец. Немного не добежав до щитов, вражеский воин, не снижая скорости бега, резко опустил копье и, прорвав первую шеренгу, лихо перемахнул через головы остальных.

– Неплохо, – усмехнулся Рысь. – Читал, что так когда-то делали даки.

А варвар, выхватив из-за пояса нож, бросился на того, кто стоял сейчас между ним и рощицей, – на Юния. Молодой, сильный, с едва пробивающимися усиками и бородкой, в широких полотняных штанах и с обнаженным торсом.

Рысь любовался на врага недолго. Острое чутье охотника и солдата помогло обнаружить еще пару вражеских воинов – те неожиданно выбежали сзади, из рощицы. Откуда они там взялись? Ах, да, вероятно, скрылись от центурии Алтуса. Впрочем, рассуждать было некогда. Трое – это не один. Нападать, только нападать!

Как можно быстрее, не дожидаясь, пока подбежит несущаяся из рощицы парочка, Юний сделал несколько быстрых выпадов и заставил варвара отступить. Ну, еще бы – нож против длинного меча. Ага – вот подоспели и те двое, закружили вокруг воронами. В руках – короткие копья. Рысь немедленно ринулся в атаку, ударил по древку копья и, тут же развернувшись, молнией налетел на другого варвара, нанеся сильный, с оттяжкой, удар. Противник успел подставить копье и с удивлением выпялил глаза на вдруг завертевшегося смерчем соперника. Рысь закружил, словно сияющий мечом-молнией вихрь, быстро нанося удары.

Раз! – треснуло древко копья. Два! – схватившись за живот, повалился на землю тот, что с ножом.

Три! – полетело на землю выбитое копье. Четыре! – снова брызнула кровь…

Тут как раз подоспела подмога, без особой, правда, надобности.

Наклонившись, Юний устало обтер с меча кровь высохшим духовитым сеном.

– Этих – связать, – кивнув на обезоруженных врагов, приказал он. – Поговорим с ними позже.

А бой уже подходил к концу – на пожне повсюду валялись убитые, торжествующе ревели трубы, и лишь на самом конце луга, у рощицы, еще отчаянно сопротивлялась небольшая – с полдесятка – группа врагов.