оказывается, тоже захаживаешь сюда. Уж сколько лет в Кирияте живу – и не знала. Для чего? Просишь послать тебе в постель еще сотню девиц? Сам уже не справляешься?

Хальвдан скабрезно усмехнулся. А в его глазах по-прежнему не мелькнуло и тени улыбки.

– С девицами я разберусь уж как-нибудь без их, – он кивнул на капище, – помощи. Просто хотел понаблюдать, как ты будешь молиться чужим богам о том, в чем тебе не смогли помочь наши… Любопытство меня взяло. – Воевода подошел к Гесте почти вплотную. Склонился с высоты своего роста и тронул ее за подбородок. Не ласково – требовательно. Та дернулась. – Ты же позволишь мне глянуть на это? В конце концов, я чуть не стал тебе родственником.

– Перебьешься… – выплюнула Геста и отошла подальше.

– Я все тешу себя надеждой, что вот проснусь однажды, а ты отчалила на Клипбьерн, – беззаботно продолжил Хальвдан, обходя северянку сбоку. – Но судьба, видать, много меня баловала, чтобы одарить еще и этим.

– Ох, договоришься ты, Хальвдан, – с угрозой процедила Геста, отбросив в сторону надоевшую травинку. – Несдобровать тебе, как только я стану княгиней…

Воевода прервал ее оскорбительно громким смехом. Геста вспыхнула и сжала маленькие кулачки. Воинственная, хоть, наверняка, и оружия-то ни разу в руках не держала. Что там Вагни говорил про северных женщин? Может, в каждой из них сидит криг’хэррэ.

– Ну, уж со мной ты можешь не притворяться, – Хальвдан наконец успокоился, – я прекрасно знаю все о тебе и твоих уловках, которые, впрочем, не сослужили пока хорошей службы. Драгомир что-то не торопится княжеский венец тебе на голову надевать. Сколько уж лет тебя в постель просто так таскает?.. Стар стал, не помню. Да ты другого и не заслуживаешь. И даже молитвы всем на свете богам не помогут тебе стать княгиней.

Геста молчала, и казалось, воздух сейчас треснет от напряжения, которое нарастало с каждым мгновением. Они не сводили друг с друга ненавидящих взглядов. Хальвдан нагло улыбался. Северянка мяла в пальцах ткань платья.

Млада почувствовала себя еще гаже, чем раньше. Подслушивала ведь сродни распоследней сплетнице в доме. И дернул ее бес здесь прятаться! Решительно, день не задался с самого утра.

Она вздохнула и, громко прокашлявшись, неспешно вышла к собеседникам.

Первым ее увидел воевода. А затем повернулась и Геста. На лице северянки промелькнул испуг, который тут же сменила гримаса недовольства. Полыхнули злобой глаза необычного янтарного цвета. Но Хальвдан не дал ей высказаться.

– Уж не знаю, чьих богов и благодарить! – он расплылся в улыбке и воздел глаза на ближайшего к нему истукана. – Я сегодня только и мечтал, чтобы снова тебя встретить… – показалось даже, что он сейчас разведет руки и кинется к Младе с объятиями. С него станется.

Она на всякий случай попятилась.

– Да ты рад каждой встречной-поперечной девице, – сочла нужным ядовито уточнить Геста. – Так что, деточка, на твоем месте я бы не обольщалась! Этот паскудник обесчестил здесь уже многих девиц, даже до моей служанки добрался.

– Надеюсь, ты не Тору имеешь в виду? – с притворным возмущением вскинул брови Хальвдан. – Как бы я женщин ни любил, а она все ж для меня старовата.

Геста прикусила губу, больше не в силах, видно, тягаться с верегом в словоблудии, и перевела взгляд на Младу. Та постаралась сделать отсутствующий вид. Северянка глубоко и медленно вздохнула и пошла обратно к дому. Только напоследок бросила на верега тяжелый, как пудовая гиря, взгляд.

Хальвдан некоторое время хмуро смотрел ей вслед, на щеках его ходили желваки. И он не шевелился, пока Геста не скрылась из виду. Млада стояла за его спиной, даже не зная, что и делать. Уйти тоже – так получится, что она постыдно сбежала, а ведь провинилась, надо признать. Остаться – придется объясняться с воеводой. И тут не вдруг решишь, что из этого хуже.

Верег наконец медленно развернулся к ней. Недавняя улыбка без следа исчезла с его губ. Сейчас они были твердо поджаты. Колючий взгляд ощупывал, будто пробовал на слабину.

– Мало того, что подглядывать любишь, так теперь еще и подслушиваешь, значит, – угрожающе проговорил воевода. – Уж больно мне не верится, что ты под забором на капище задремала случайно. А тут вдруг проснулась, и в тебе взыграла совесть.

– Может, и задремала. Тихо тут, хорошо.

Хальвдан усмехнулся одним уголком рта.

– А в горнице тебе спокойно не спится? Одно что на кнезову постель тебя не уложили – отдыхай сколь угодно. Тем более ты сегодня сильно-то не напрягалась. То в поварне пряталась, то на отроков из-за спин мастеров пялилась, то с Медведем судачила.

– И все-то ты знаешь, – ощетинилась Млада.

Разговор повернул в нехорошую сторону. А желания и сил сглаживать его, прикидываясь дурочкой, не было. Да и верег, судя по его мрачному виду, к тому не стремился.

– На то я тут и воевода.

– Воевода, – хохотнула Млада. – Ой ли! Отсюда не разобрать.

Хальвдан громко хмыкнул и глянул скорее удивленно, чем рассерженно. Младе стало жарко, когда она поняла, что ляпнула. Но еще не совсем сошла с нее сегодняшняя угрюмая злоба. Плеснула-таки напоследок.

– Это ничего не меняет, – воевода безразлично повел плечом и добавил задумчиво: – А ты, вижу, никому раньше не служила.

– Что с того?

Хальвдан сощурился, на этот раз не добро и даже не насмешливо.

– А иначе ты знала бы, что подобные слова могут дорого тебе обойтись. Я тебе не смерд, хлещущий брагу в харчевне. И то, что я сейчас стою тут и улыбаюсь, терплю твою наглость, вовсе не значит, что завтра ты не полетишь из детинца, как из пращи.

– Не твоя воля меня тут оставила, воевода, – прошипела Млада, шагнув к нему ближе.

– Слыхал я эту байку. Что сам кнез распорядился, – Хальвдан поднял руку и убрал со лба Млады прядь волос. Подавившись собственным вдохом, она отшатнулась. – Только коленки от того у меня не подкашиваются, и внутрях не замирает. Уж прости.

– И все ж не тебе меня гнать. Смирись.

– Смелая, – понизив голос, почти шепнул воевода. – По полям-весям послонялась, кучку сброда шугнула пару раз – и возгордилась. Под ноги чаще поглядывай, а то так и споткнуться недолго. Вот я смотрю и все думаю, что ж в тебе кнез такого увидал, раз сразу в кмети принял? По мне – так обычная баба, хоть и драться на мечах умеешь неплохо… От работы отлыниваешь, подглядываешь и подслушиваешь при случае. Будто мало нам сплетниц. На твое счастье, кнез меня не спросил, принимать тебя в дружину или нет. А то ты