— Ты-то причем? Пусть следаки да опера разбираются, привыкли, чтоб на них горбатились.

— И почему ты не начальник Управления, — хохотнул Горохов.

— На нем ездят, а он еще и смеется, — зло проговорила Верунчик, ставя тарелку перед мужем.

— Постой, постой. А не по твоей ли милости я до сих пор на службе? Начну права качать, отправят на отдых. — Это был удар по больному месту мадам Гороховой.

— Не, че. Надо так надо, — смягчившись, произнесла церберша, осознав, что нарвалась, и тут же ловко сменила тему. — Надолго?

— Не знаю, как пойдет?

— Так может подождать?

— Лучше ложись, чего мучатся.

Поднявшись из-за стола, Валентин подтянул галстук, добрался до туфлей и, накинув китель, прихватив под мышку фуражку, вышел за двери.

Капитан рассчитал время точно, нужную гражданку застал выгуливающей своего «монстра» во дворе и сразу направился к ней. Завидев участкового, Пусик, обычно не подпускавший никого к хозяйке, спрятался за ее массивное тело.

— Добрый вечер Аркадиевна, а что это с ним, — поинтересовался Валентин, кивнув на притаившегося «волкодава».

— Наговаривают на нас, — робко произнесла старушка, не ведая по какому вопросу понадобилась участковому, — собаки то добрых людей чуют, чего на тебя кидаться, — бормотала дама, заступаясь за четвероногого любимчика.

— Тамара Аркадиевна, это что ж получается, — лукаво улыбнулся Валентин, — весь дом, кроме тебя да Пусика, заселен злодеями? — Федорович влет прижал собеседницу аргументом, на который не было чего возразить. — Посмотри на эту хитрую морду, — капитан опять кивнул на питомца, — думаю, понимает чертенок, что показывать зубы представителю власти себе дороже.

— Опять кто-то пожаловался? — поникшим голосом поинтересовалась женщина.

— А было за что?

— Во народ нынче пошел, любят только себя, — принялась философствовать Тамара, — далась им моя собака, так и норовят обидеть старого человека. Вон Игнатьевы из первого подъезда огромного кобеля вообще без поводка выгуливают.

— Тоже не порядок, но на их собаку жалоб нет, с детьми играет, ко всем ластится.

— Ага, вот намедни Светочку из двадцать четвертой в лужу уронил. Короче, не томи Федорович, составляй протокол коли должен, — надулась собеседница.

— Постой, это не в тот ли день когда в соседнем дворе произошло происшествие. — Капитан стал переводить разговор на нужную тему.

— Не, днем раньше. — Аркадиевна потихоньку начала осознавать, что участковый пришел не по ее душу.

— Собаку в те дни как всегда выгуливала?

— А то.

— Тогда смотри, — Горохов поковырялся в смартфоне и, найдя фото Самойловой, протянул устройство предполагаемой свидетельнице. — Видела ее?

— Э не Федорович, … не разгляжу, слепая уже.

— Не гуди, — капитан нырнул во внутренний карман кителя, — может, подойдут, — протягивая очки, добавил он.

— Так это ж местная олигарша. — слегка подвигав «окулярами», ловя фокус, пробубнила Стешко.

— Кто? — Сразу не сообразил капитан.

— Подруга мэра, … как ее там, — Тамара на секунду задумалась, — Самойлова кажись, … да та, что вывалилась из окна.

— Так ты ее знаешь?

— А то, … правда лично не знакома, — тут же поправилась старушка, опасаясь неприятностей, — сказывают самая богатая баба в городе вот и окрестили олигаршей. — Женщина с недоумением посмотрела на участкового, без ведома которого казалось и мухи на районе не летают, — не знал что ли Федорович?

— Стало быть, видела в тот вечер?

— В какой?

— Не тупи Аркадиевна, — Горохов, для того чтобы свидетельница стала сговорчивее, сделал вид что сердится. — Когда видела Самойлову в последний раз? — произнес он официальным тоном.

— Так аккурат не задолго как того.

— И что она тут делала? — Участковый знал, что машина потерпевшей была обнаружена в этом дворе.

— Не знаю, дурь какая-то. Заехала к нам, машину бросила и пешком побрела к своему дому, а у нее там небось парковочное место, занять думаю никто не осмелится.

— Приехала сама?

— Одна, … в платье до пят, не иначе куда-то намылилась, … но мужика рядом не было.

— Посторонних не видела?

— Была странная баба, появилась как приведенье, чуть не напугала до смерти.

— Каким образом? — Поинтересовался капитан.

— Да просто, не было никого, а тут раз и в двух шагах человек.

— Может, отвлеклась, не заметила?

— Если бы.

— Постой, — уточнил капитан, — а «Буль-терьер» что незнакомку тоже пропустил, он же к тебе никого не подпускает?

— То-то и оно, сидел как мышка. А как баба прошла, заскулил и потянул домой.

— И куда пошла?

— Так аккурат за Самойловой.

— Лицо разглядела? описать сможешь?

Тамара отрицательно покачала головой.

— Это как? — Удивился Валентин, — сама сказала, прошла в двух метрах.

— Даже посмотрела на меня, но в это время перед глазами пошли круги, а затем белая пелена, подумала, давление скакнуло, хорошо скамейка рядом, еле добрела, отсиделась и мигом в квартиру. И опять хрень какая-то, давление хоть в космос.

— Во дворе еще кто-то был.

— Не а, — Аркадиевна задумалась, — разве что Витька с четвертого, курит каждые пять минут. — Она подняла голову и встрепенулась, — о, легок паразит на помине, опять дымит. Поговорил бы с ним Федорович, весь палисадник зараза бычками загадил. Мы с соседками цветочки покупаем, обихаживаем, посмотри какая красота.

— Что есть, то есть оценил работу участковый, мастерицы. Уж эту проблему решим, — заверил Горохов старушку и окинул глазами балкон.

Витюша, услышав, что речь идет о нем, от греха подальше слинял в комнату. Капитан, предполагавший «сдернуть» курягу вниз, вздохнул, осознав, что придется топать на четвертый этаж, но выбора не было. В дверь постучал тихо, понимая, что мужик не настолько глуп, чтобы пытаться избежать встречи.

— Добрый вечер, … пройдем на кухню, есть разговор, — произнес полицейский безапелляционно, не оставляя шансов для возражений.

Опустившись на предложенный стул, капитан несколько секунд, не мигая, смотрел на собеседника.

— Виктор Анатольевич, как у вас со слухом?

— Спасибо не жалуюсь? — Произнес мужчина, не совсем понимая, с чего бы это участковый обеспокоился такой деталью его здоровья.

— Стало быть, разговор с Тамарой Аркадиевной слышали?

— Более-менее, четвертый этаж все-таки. Наговаривает на меня карга старая. Может когда случайно и бросил окурок вниз так-то не специально.

— Выходит белый и пушистый? — Съязвил Валентин. — На балкон пустишь?

— А почему нет, мне скрывать нечего, пробубнил Виктор, сразу не смекнув для чего это участковому.

— И где мил человек твоя емкость для окурков или хотя бы пепельница? — Уже на месте поинтересовался капитан, вопросом загоняя хозяина квартиры в угол.

— Да я …, — начал было оправдываться мужик, но Горохов, оборвав, продолжил сам.

— Здоровый мужик, а веду себя как пятнадцатилетний пацан, — это хотел сказать?

Виктор поморщился, но перечить не стал.

— С сегодняшнего дня заводишь банку под окурки, и не дай Бог старушки пожалуются, привлечь есть много за что, но наиболее ощутимо в этом случае