причине не желая, чтобы этот скучный разговор заканчивался.

— Я здесь по работе, и мне настоятельно рекомендовали этот паб. — Он оглядывает зал, его глаза снова останавливаются на мне. — Я могу понять почему. — Он ухмыляется перед тем, как сделать еще глоток. Мой желудок сжимается от того, на что он намекает. Не потому, что мне не нравится то, что он делает, или я хочу отказать этому прекрасному мужчине, а потому, что я не думаю, что у меня сейчас есть время для другого человека в моей жизни.

— Ты флиртуешь со мной? — Это вышло немного откровеннее, чем я намеревалась.

— Ты хочешь, чтобы я с тобой пофлиртовал? — Его темные брови выгибаются дугой.

Хорошо, Бриэль, стой на своем. Не поддавайся искушению.

— Честно? В данный момент мне не нужны больше подростковые драмы в моей жизни, но я польщена. — Я созерцаю великолепного и подтянутого мужчину передо мной и думаю, стоит ли мне отбросить осторожность на ветер.

— Ты хочешь знать, что я думаю? — Его взгляд усиливается на моих глазах. — Я думаю, ты не настолько честна. — Хитрая ухмылка расползается по его лицу.

— Что, прости? — Мой голос звучит более дрожащим, чем я бы предпочла. Хотя, я не опускаю его взгляда, независимо от того, насколько это нервирует меня.

Звонок над дверью отвлекает мое внимание от Азры. Я чувствую, как у меня внутри все сжимается, когда, спотыкаясь, входит группа знакомых мужчин.

11

АЗРА

Слабый розовый румянец на ее загорелых щеках, который я помог появится, полностью исчезает с ее лица. Ее мышцы застывают, а глаза расширяются. Я прослеживаю за ее взглядом слева от меня. Группа мужчин направляется прямо к нам от входа.

Я сжимаю челюсть и разминаю руки, когда они приближаются, воздух вокруг нас колышется. Самый высокий блондин останавливается у бара, оглядывает меня с ног до головы, затем переводит взгляд на Бриэль.

— Ты знаешь, чего мы все хотим. — Он перегибается через стойку и рявкает на Бриэль. Я чувствую запах виски в его дыхании с того места, где сижу. Но это беспокоит меня не так сильно, как то, как он с ней разговаривал.

— А я-то думал, что рыцарство умерло, — ухмыляюсь я поверх края своего напитка блондину, склонившемуся над стойкой. Трое его друзей теперь смотрят на меня.

— Я не уверена, что тебе стоит больше пить, Доминик. Ты напился, — шепчет ему Бриэль. Ее глаза перебегают с меня на него, теперь ее щеки окрашены смущением.

Он вздыхает и пощипывает переносицу.

— Я писала и звонила, чтобы извиниться за то, как закончилась та ночь, — пытается объяснить Бриэль, прежде чем ее отключают.

— Тебе нужно извиниться за последние два года моей жизни, — снова невнятно произносит он. — Все, что я сделал для тебя, и ты отвергла меня! — Мужчины вокруг него хихикают, как маленькие школьницы, когда он говорит эти вещи. — Не говоря уже о планах тренировок и приготовлении еды, которые я приготовил для тебя, чтобы ты все еще выглядела как… — Моя ярость начинает закипать у меня под кожей.

Видя, как лицо Бриэль приобретает еще более темный оттенок красного из-за его оскорблений, я почти перехожу грань. Я не должен был бы хотеть заступаться за нее, но мое тело вибрирует от потребности свернуть шею этому мужчине за то, что он заставил ее почувствовать себя ниже его.

— Знаешь что, прекрасно. Если это заставит тебя заткнуться… — Бриэль начинает поворачиваться, чтобы взять стаканы, чтобы налить этой группе их напитки. Я тянусь через стойку и хватаю ее за руку, чтобы остановить.

— Не нужно им ничего готовить. Они просто уйдут. — Ее глаза расширяются и опускаются на мою руку, которая теперь сжимает ее бицепс немного сильнее, чем я намеревался. Затем они переключаются на Доминика, который тоже пялится на мою руку. Ее гладкая кожа на моей ладони почти отвлекает меня от занозы в заднице рядом с нами.

Голова Доминика медленно поворачивается ко мне, снова оглядывая меня с ног до головы. Он выдерживает мой пристальный взгляд, когда спрашивает Бриэль рядом с нами:

— Ты, не теряя времени, ищешь кого-нибудь еще, чтобы трахнуться, да? — Мужчина невнятно произносит.

Лицо Бриэль снова становится темно-красным, когда она оглядывается, не слышал ли кто его непристойного замечания. Я опускаю руку и ерзаю на своем стуле.

— Если ты хочешь держать язык за зубами, ты уйдешь сейчас и не скажешь ей больше ни слова, — бормочу я, в моих глазах только смертельное спокойствие, когда я смотрю на него. Убийство не было на повестке дня сегодня вечером, но я с радостью сделаю исключение.

— О, не волнуйся, братан. Ты можешь взять ее, я с ней уже ознакомился. — Он издевается над Бриэль.

— Доминик, остановись. Пожалуйста. — Бриэль переводит взгляд с нас обоих на его друзей. — Отведите его домой. — Ее глаза смягчаются, когда она молча умоляет его друзей положить этому конец. Она и не подозревает, что я с радостью положу этому конец с улыбкой на лице.

Доминик смеется:

— Я никогда не слушал тебя, и я трахал тебя, я сомневаюсь, что они будут слушать тебя. Если только… — Он шевелит бровями, глядя на Бриэль, и я вижу, как в ее глазах нарастает гнев из-за того, на что он намекает.

Ярость начинает заполнять все мое тело, когда этот придурок проявляет неуважение к женщине передо мной гораздо дольше, чем я должен был позволить. Заставляя ее чувствовать необходимость умолять его и его друзей о чем угодно. Вид смущения Бриэль, наконец, выводит меня из себя. Затем Доминик поворачивается ко мне, как только я встаю, я возвышаюсь над ним на несколько дюймов.

Я достаю сто долларов и вручаю их Бриэль, не сводя глаз с ублюдка передо мной. Я решаю, что мне нужно уйти, прежде чем я сделаю что-нибудь, о чем могу пожалеть при слишком большом количестве свидетелей.

— Хa! Послушай, тебе не нужно пытаться произвести на меня впечатление своими деньгами. Мое время в твоем распоряжении, брат. — Он оглядывается через плечо, посмеиваясь, в то время как группа мужчин, с которыми он пришел, смеется.

С другой стороны, сожаление — удел людей, которые слишком слабы, чтобы отвечать за свои поступки.

Прежде чем он успевает оглянуться на меня, я хватаю его за горло и заталкиваю за барную стойку. Шум крови в моих ушах заглушает звуки бьющегося стекла и вздохи клиента. Его друзья отпрыгивают назад и смотрят друг на друга, ни один не делает попытки помочь своему подонку-другу.

Именно то, что я и думал, кучка слабаков.

Глаза