сиськи всегда на виду. А еще, как сильно и в каких позах тебя бы трахнули. Ты знаешь, что я чувствую, когда мне приходится слушать это, когда не могу ничего сказать? — Я уставилась на него. Не могла поверить, что он думает, будто меня это волнует.

— О, так ты хочешь сказать, что… какие-то старики обсуждают возможный трах с женщиной вдвое моложе себя. Это так необычно. — Я закатила глаза и отмахнулась от него. — Ничто из того, что ты сказал, не означает, что я позволю им прикасаться ко мне или что я должна переодеться.

— То есть хочешь, чтобы они смотрели, не так ли? Ты жаждешь внимания, как избалованный ребенок. — Он обвинил меня, а затем, чтобы ранить сильнее, сказал:

— Ребенок, одетая как шлюха.

У меня отвисла челюсть. Его задница сошла с ума.

— Перестань вести себя как мой гребаный папаша, Кинг. Ты не он. На самом деле, ты для меня никто, так что иди на хуй. — сказала я, чисто со злости.

— Иден, — он произнес мое имя ровным тоном, предупреждая, что я зашла слишком далеко. Мне было все равно. Моя мама только что сказала, что не будет платить за мой переезд в Джорджию, чтобы поступить в школу Спеллмана, как она обещала. Он понял, что что-то не так. Но вместо того, чтобы спросить, чем может помочь, он хотел поругаться из-за моей одежды. Он сводил меня с ума.

Я вырвалась из хватки Кинга и поднялась с его колен. Его челюсть напряглась.

— Иди переоденься, Иден. — Его адамово яблоко дернулось.

— Нет, Эшфорд. Ты не имеешь права указывать мне, что делать или что носить.

Он положил костяшки кулака на стол и уперся в них всем телом, поддавшись вперед.

— Могу говорить тебе все, что захочу, Иден. Ты моя. — Мне потребовалось мгновение, чтобы осмыслить его слова.

Я усмехнулась.

— Вся эта история с «ты моя» выходит из-под контроля. — Это было мило, только когда он трахал меня. Не обращая на него внимания, я направилась к кухонной стойке, взяла сумочку и ключи.

— Куда ты, Иден?

— Отвали, Эшфорд. — огрызнулась я.

— Нет, ты не посмеешь.

Он уставился на меня, сжав губы в тонкую линию, на его лице было написано неодобрение, но мне было все равно. Я смотрела ему в глаза, наши взгляды были прикованы друг к другу, оба бросали друг другу вызов. Когда он встал, я не побежала к двери, потому что знала, он легко может меня поймать.

— Мама, Джеймс. — Я ухмыльнулась, когда позвала обоих наших родителей.

Они вошли на кухню одновременно. Моя мама посмотрела на меня взглядом, каким смотрят черные мамочки: «Лучше не начинай, девочка». Она была слишком занята, сверля меня взглядом, чтобы заметить напряжение в комнате или тот факт, что ее муж пялился на мои сиськи.

— Я ухожу в парк на пробежку. — Я не стала ожидать, пока кто-нибудь ответит. Мне не нужно было их разрешение. Только их присутствие на кухне, чтобы Кинг не смог помешать мне уйти.

Добравшись до машины, я завела ее. Как только выехала, я позвонила единственному человеку, который, как я знала, будет рядом, — Эллису. Он ответил после первого же гудка. Он согласился встретиться со мной несмотря на то, что я уже несколько недель не отвечала на его звонки. Я попросила его встретится с ним в парке на соседней улице.

Эллис подъехал вскоре после меня. Как только я открыла дверь, в лицо сразу же ударила приятная флоридская жара. Еще даже не наступил июнь, а казалось, что уже середина лета. Я вышла из машины и направилась к нему. Его голубые глаза все это время были прикованы к моим бедрам. Он был одержим желанием зарыться головой между ними и получить от меня множественные оргазмы, а я была одержима его действиями. Я чувствовала себя виноватой, что отдала девственность Кингу, а не ему.

Он вышел из машины и обошел ее вокруг. Эллис был огромным, с толстой шеей, мускулистыми бедрами и большими широкими плечами. Он был настоящим викингом со своими длинными светлыми волосами и льдисто-голубыми глазами. От брюк цвета хаки и белого поло я не удержалась и закатила глаза. Они как нельзя лучше соответствовали его характеру. Эллис был из тех белых парней, для которых и был придуман термин «привилегия белых». Он был из состоятельной семьи, ездил на дорогой машине, которой не должно быть ни у одного восемнадцатилетнего парня, и его будущее было определено. Он мог поступить в любую школу Лиги плюща, даже если заканчивал ее сорок вторым из ста учеников.

Несмотря на все это, он мне нравился. Но так, как маленькой девочке нравится ее новый щенок. Как бы хреново это не звучало, он был слишком прост для меня. Я хотела драмы и страсти.

Когда подошла к нему, его тонкая нижняя губа была зажата между зубами. Я шагнула в его распростертые объятия. Он наклонился ко мне, чтобы соответствовать моему росту, и попытался поцеловать. Я повернулась лицом как раз вовремя, чтобы он не успел коснуться моих губ. Его поцелуй коснулся моей щеки. Было неприятно целовать его в губы, когда несколькими минутами ранее я целовала Кинга.

Я откинула его голову назад, приподнялась на носочки и нежно поцеловала в его кадык, вызвав у него стон, который завибрировал по всему моему телу. Ему было легко угодить. Его большие руки обхватили мою талию, массируя мягкую плоть. Почему у меня не могло быть с ним той же химии, что и с Эшфордом? Мне нравились его поцелуи и нрав. Я даже хотела трахнуть его. Но в нем было что-то такое, что удерживало меня и не давало целиком погрузиться в него, даже до появления Кинга на горизонте. А может, это мои собственные гребаные проблемы мешали быть с ним.

Его правая рука скользнула мне под рубашку и обхватила ладонью одну из моих грудей. Его свободная рука начала исчезать под поясом моих шорт. Я отодвинулась.

— Не сейчас.

Он снова притянул меня к себе, но просто прижал, тяжело дыша. Однако руки держал при себе. Его эрекция плотно прилегала к моему животу. Внутри покалывало, но не так, как когда я была с Кингом.

Мы вздохнули в унисон.

Он прижался лбом к моему.

— Что случилось? — спросил он с искренним беспокойством. Так просто, прислонившись к нему в поисках поддержки, я призналась ему.

— Это несправедливо, — сказал он. — Но думаю, у меня есть решение. — Он выпрямился. — Залезай.

Он открыл дверь, чтобы я могла проскользнуть внутрь, затем прошел