За прошедшие дни Теодор нашел троих новобранцев, хотя мог бы найти сотню: крестьянские парни и сыновья лавочников с завидным энтузиазмом устремились в замок. Но шевалье де Виллеру не спешил: торопиться, по большому счету, некуда, он предпочитал искать дольше, но находить самых лучших из тех, что слетелись, как мухи на варенье, едва услышав, что госпожа де Ларди ищет людей, умеющих обращаться с оружием. Грех жаловаться: троица вовсе неплоха, с ними только надо поработать.

К примеру, здоровяк Жан-Пьер, полагаясь на свои длинные руки, предпочитает вести бой на дальней дистанции, из-за чего на ближней теряется. Молоденький Бертран никогда не сталкивался с представителями Двора Чудес, не признающими никаких правил, и сражается до умопомрачения канонично, будто тренируется в фехтовальном зале. Единственный из троих, имеющий разнообразный опыт, – это бывший солдат Арман Жюре, но и ему не хватает ловкости и сноровки. Впрочем, все исправляется часами тренировок, а со временем можно будет назначить Жюре своим помощником и предоставить ежедневные упражнения ему. Хотя, видит Господь, Теодору эти тренировки необходимы не меньше, чем новобранцам.

Шпага в левой руке перестала казаться тяжелой, рукоять будто вросла в ладонь, пальцы танцуют, словно на струнах лютни. Пару раз Теодор попробовал переложить оружие в правую руку и уронил. Больше решил не экспериментировать – пора смириться и разрабатывать левую руку дальше, совершенствовать стиль. Левша всегда может дезориентировать противника, стать неудобным соперником.

Новобранцы заметно выдохлись: Теодор гонял их уже четвертый час, начали они еще до рассвета.

– Хорошо! – шевалье де Виллеру опустил шпагу. – Можете отдыхать. После обеда займемся новыми приемами. Я расскажу вам, что делать, если толпа кидает в вас отбросы...

Парни заулыбались, Теодор отсалютовал им, вложил шпагу в ножны и, подхватив камзол, отправился в дом. Он успеет ополоснуться, а затем, возможно, примет и расспросит очередных претендентов в охранники. Четыре человека – личная гвардия госпожи де Ларди – это очень смешно. И очень грустно.

Но по дороге в выделенную Теодору комнату шевалье попалась молоденькая горничная, одна из служанок Камиллы. Девушка, покраснев, остановилась и сделала реверанс. Виллеру уже выучил имена всех обитателей дома, но в служаночках еще путался и нахмурился, вспоминая, как зовут эту хорошенькую девочку. Кажется, Мари? Или Мадлен?

– Госпожа велела вам явиться к ней, – пролепетала горничная, не смея поднять глаза. Теодор уже обнаружил, что служанки в доме отчего-то смертельно его боятся. То ли его новый статус начальника охраны пугал их, то ли обезображенная рука и заметная хромота. – Немедленно.

– Хорошо. – Шевалье подумал, что его внешний вид вряд ли обрадует Камиллу, но немедленно значит немедленно. – Куда являться?

– Идите за мной, – прошептала Мадлен – точно, Мадлен! – и почти бегом направилась к лестнице. Виллеру пришлось приложить некоторые усилия, чтобы успеть за проворной девушкой.

Камилла, сегодня одетая в скромное, но элегантное синее платье, ждала его в коридоре третьего этажа – там располагались ее покои. Теодор отлично изучил расположение комнат в замке, и не раз подумывал о том, что хорошо бы их комнаты были рядом. Сам он по-прежнему занимал спальню для гостей, расположенную хоть и близко от апартаментов хозяйки, но все же недостаточно.

– Иди, иди, Мадлен, – Камилла взмахом руки отпустила служанку. – Доброе утро, шевалье. Я решила устроить вам сюрприз.

– По роду службы я не очень люблю сюрпризы.

– Сразу видно, у вас было трудное детство. Обделили подарками, – резюмировала госпожа де Ларди. – Придется исправить это и начать вас баловать. Сперва – вот... – Она подошла к одной из дверей и распахнула ее.

– И что это? – спросил Теодор.

– Ваша новая комната.

Виллеру с сомнением покачал головой. Так вот почему здесь суетились слуги, когда он совершал накануне вечерний обход. Мягкий ковер, широкая кровать, свет льется из большого окна, в камине потрескивают поленья, и расположение удобное... Два десятка шагов по коридору, и он попадет к покоям Камиллы.

– Если я захочу позвать вас, зазвонит колокольчик, – Камилла улыбнулась. – Не хмурьтесь, шевалье, я не принимаю вас за горничную. Но я вижу, как вы начали за меня беспокоиться.

Это было чистой правдой, несмотря на то что Камилла не покидала замок, Виллеру старался не упускать ее из виду. И даже этот глупый колокольчик готов был ей простить.

– Благодарю вас, сударыня. – Он предпринял попытку склониться к ее руке, но Камилла со смехом потрепала его по щеке, будто мать – несмышленого сына. Это было удивительно и приятно. Прикосновение ее рук напомнило Теодору те дни, когда он лежал раненый, и Камилла ухаживала за ним. Тогда она прикасалась к нему легко и часто, но после выздоровления для этого нужна была причина. Теодор с удовольствием создал бы подходящие условия – возможностей было сколько угодно, но полагал, что не имеет права. Ему очень нравилась хозяйка замка, однако стоит ли пытаться стать ей больше, чем просто другом?

– Оставьте эти церемонии. – Камилла отчего-то вздохнула. – Пойдемте выпьем чаю...

Чай подали в маленькой гостиной. Камилла расспрашивала Теодора о войне. Незаметно для себя он разговорился, описал кампании, в которых участвовал. Суждения госпожи де Ларди ему нравились: женщина обладала острым умом; он с удовольствием продолжил бы беседу, но явился Жюре с докладом, что новые охранники заняли отведенные им посты.

Виллеру поднялся.

– Как жаль, мы не договорили! – заметила Камилла.

– Я думаю, нам еще представится шанс? – улыбнулся Виллеру.

– Да, и сегодня же. Мы отправляемся на прогулку.

– И куда же мы едем, сударыня?

– В сторону Дампьера. Там очень красивые места, я хочу показать их вам. И с нами отправится аббат де Вильморен.

– Хорошо, мадам, как прикажете. Упоминание об Анри отчего-то испортило Теодору настроение. Он рассчитывал, что Камилла не пригласит никого больше. Но она имеет право решать – а его неудовольствие ничего не значит. Поклонившись, Виллеру вышел, чтобы проверить посты. «Кажется, я влюбился. Вот черт».

День для прогулки верхом выдался очень удачный: яркое солнце, голубое небо, теплый ветер. Камилла, сидевшая на хорошенькой серой лошадке, была очень красива – бирюзовая амазонка, кокетливая шляпка с пышными белоснежными перьями, – Теодор залюбовался и даже на пару минут забыл про свои обязанности.

– Иветт начинается вон там! – Анри, сегодня облаченный в светское платье, махнул рукой куда-то в сторону. Камилла смотрела на него и улыбалась, явно оценивая переливы жемчужно-синего цвета на его камзоле и изящество вроде бы простого кружевного воротника, скрепленного крошечной алмазной брошью. Аббат сейчас менее всего напоминал лицо духовного звания и поразительно походил на бравого лейтенанта, который ежедневно сопровождает дам на прогулку и вообще всячески блистает в светских салонах.