— Как чугун в сталь перегонит. Из чугуна, сам понимаешь, их на один раз и хватит. Не говоря уже о том, что доспеха не пробьют.

— Не вполне понимаю, но верю…

— А ты не верь, а проверь! Набей чугунок землей и сбрось с высоты на камни. Вдребезги! Особенно это касается посуды из последней партии. А вот после передела чугунного не только крепкое ковкое железо будет, но и без примесей. Вовка так говорил…

— Пацаны! К верху! — поманил разложившихся на помосте ребят Прошка, который поглядывал через тын с возрастающим интересом.

— Не к верху, а наверх. Что там, новый бой начался? — поднял голову Тимка.

— Не! — Прошка перешел на шепот. — Новгородцы… зайти хотят.

— Сюда?! — Мстислав подскочил как ужаленный. Следом за ним к краю тына подскочили все остальные подростки.

— Не обязательно… Может, просто побеседовать хотят со стражей, а? — Вопрос Тимки на несколько секунд повис в воздухе.

— С черемисами? Целым десятком? Думаешь, они знают их язык? — Мстислав недоверчиво покачал головой. — Нет, Тимка, не знаешь ты обычаев наших: в здравом уме не пойдут вои толпой со стражей лясы точить! Даже было бы промеж них несогласие какое, так и то подождали бы, как сменятся они. Иначе любая стычка не личным делом будет, а распрей со всем поселением. Согласен?

— Угу… Я-то все надеялся, что кто-нибудь к нам с миром заявится, но что-то ни у кого не выходит. Вот и черемисы нервничают — половину оставили снаружи, а остальные внутрь втянулись и калитку закрыли. Ну что? Действуем?

— Свара свой бой начал, — прокомментировал Прошка произошедшее в воинском круге событие.

— Не до него пока… Расходимся по двое с разных сторон ворот, — принял решение Мстислав и, понизив голос, начал командовать: — Прошка, ты спрыгивай и становись перед калиткой… Становись, говорю, только в стороне чуть! Это мы из самострелов с помоста стрелять можем, а тебе роста не хватит, чтобы высунуться с луком из-за изгороди. Накладывайте тетивы и взводите! Тимофей! Ты куда?!

— Там же Фрося сидит! — Сунув кому-то в руки свой самострел, Тимка с этими словами стремглав понесся по улице прочь от ворот, не обращая внимания на окрики друзей.

— Куда побежал? Она же на пажить вышла, — недоуменно повертел в руках Тимкино оружие Прошка.

— На кудыкину гору! Лезь обратно вместо него! — неодобрительно покачал головой Мстислав.

Перед воротами между тем разгорелся ожесточенный спор между одним из черемисов и новгородцами. Ветер сносил слова перебранки, но и так было примерно понятно, что дозорный не пускает приезжих гостей в весь, выставив сулицу поперек тропы. Те горячились, напирая на него втроем, и произносили имя Захария, однако тот встал накрепко и только качал головой в разные стороны. Не выдержав, один из новгородцев схватился за древко, но тут же перед ним возникло острие другого копья, выставленное одним из черемисов, находящихся чуть ближе к воротам. Троица на мгновение отступила, но была поддержана выкриками своих товарищей, наблюдавших за зрелищем шагах в двадцати от происходящего, и была вынуждена приступить к очередному напору на стражников.

— Эй, Вараш! — Мстислав чуть присвистнул в сторону молодого черемиса, который недавно пропускал их в весь. Тот стоял около калитки и внимательно смотрел за разворачивающейся на пажити сценой через небольшое окошко. Когда черемис оглянулся, Мстислав знаком показал, будто он натягивает лук, и вытянул палец в сторону пастбища. На недоуменный взгляд Вараша предводитель ветлужских пацанов подергал тетиву на своем самостреле, показал себе на спину и еще раз ткнул в сторону стоящих поодаль новгородцев. Стражник несколько мгновений вглядывался наружу и коротко кивнул Мстиславу в ответ, одновременно что-то произнеся на своем языке. Трое его приятелей тут же бросились к своим вещам, сложенным чуть в стороне, и потянули из саадаков луки, натягивая на них тетивы.

— Что ты заметил? — шепотом спросил Прошка, пристроившийся сбоку от своего мальчишечьего начальства.

— Четверо новгородцев подошли уже с наложенными тетивами, налучи у них широкие, и изготовленный лук отчасти туда влезает, так просто не заметишь… Что там у Свары?

— Похоже, ему… как это, по-вашему… крепко достается, вот! — Прошка досадливо цокнул языком. — Смотри! Свара! На щите!

Переливчатый свист приковал взгляды со всей пажити к воинскому кругу и заставил всех замереть, вглядываясь в непонятные многим знаки, которые Свара прочертил в воздухе. В следующий момент тот уже падал вместе с попавшей в него секирой, которая лишь на мгновение блеснула росчерком на неярком солнце. Однако стоявшие около веси новгородцы сразу же, по одному им известному знаку рассыпались, окружая четверку черемисов с двух сторон, и выпустили в прогал между собой лучников, тянущих стрелы из тула. Передний черемис даже не успел размахнуться своей сулицей, как уже падал с рассеченным горлом, по которому ближайший к нему новгородец чиркнул засапожным ножом. Остальные с криками ощетинились короткими копьями, прижавшись к воротам.

— Бей по лучникам! — надрывный крик Мстислава совпал с захлопнувшимся оконцем калитки и руганью на черемисском языке. Высунувшись над тыном, он разрядил одновременно с Прошкой самострел в ближайшего к нему новгородского стрелка и чуть погодя нырнул за изгородь. Своего запоздавшего десятника он силой потащил вниз и тут же стал заряжать новый болт. Упавший Прошка последовал его примеру, наступив ногой на арбалетное стремя и вытягивая на себя «козью ножку», а спустя мгновение надрывно засипел над ухом:

— Один упал с двумя болтами…

Тут же помост заскрипел от тяжести впрыгнувшего тела, и один из черемисов, высунувшись над частоколом, начал часто посылать стрелы по новгородцам.

— Залп! — Высунувшись наружу, Мстислав краем глаза заметил, как вражеские ратники вплотную схватились на мечах с двумя черемисами, успевшими бросить по противнику свои сулицы… «Еще по одному с каждой стороны положили! Так, присесть, вставить ногу в стремя, повернуть ножку… как неудобно-то в таком положении! Положить болт под защелку… Теперь скомандовать!» Голос сорвался и громким фальцетом прорезал звуки битвы: — Залп!!!

Рядом со всего размаху уселся Прошка, прижимая руку к уху, из-под пальцев которой закапала кровь, заливая его светлую рубаху.

— Живой?

Тот энергично замотал головой и судорожными движениями стал тереть пятерню о штаны, насухо вытирая кисть руки. Стреляющий черемис перегнулся через тын и попытался спасти своих прижатых товарищей, выстрелив почти отвесно. Однако с глухим вскриком откинулся назад и слетел с помоста, прижимая руку к застрявшей в плече стреле. Буквально через пару секунд его заменил Вараш, на ходу подняв тул со стрелами и лук, зацепившийся тетивой за изгородь.

— Отвлеки его! — прокричал Мстислав, не надеясь на понимание, однако дополнительно показал на плохонький наконечник наложенной черемисом стрелы и змейкой провел кистью вдоль тына. Понял ли тот мальчишку или просто невольно отвлек внимание новгородских лучников, высунувшись из-за изгороди, чтобы оценить обстановку, но дело было сделано. Вараш получил звонкую отметину стрелой по шлему и, отступив чуть дальше по помосту, попытался выглянуть опять. А Мстислав, почти одновременно с ним подняв свою непокрытую голову, разрядил самострел в фигуру новгородского лучника и бросился под защиту тына. Однако в последний момент он все-таки успел бросить взгляд наружу, а заодно и на соседний помост, где стреляли его друзья, и теперь пытался составить запечатлевшиеся картинки в одно целое.