уст звучало экзотично. Она потёрлась об него грудью, едва сдерживая стон, когда её нежные соски задевали волосы на его груди.

— Да. — Она прижалась губами к его сильной шее, облизала его кожу. На вкус он был тёплым и солёным.

Он легко её поднял. Она обняла его за плечи, чтобы не упасть, когда он держал её перед собой. Головка его члена надавливала на её вход. Он остановился, и пристально посмотрел на неё, челюсти сжались, взгляд был настойчив. — Я люблю тебя, — он, стиснув её, опустил вниз, вгоняя себя до основания одним махом.

Оливия закричала, её уже напухшие внутренние мышцы протестовали. Она чувствовала себя переполненной им, но это чувство было весьма хорошим. Слова, которые он произнёс, по-прежнему звучали у неё в голове, когда он схватил её за бёдра и заставил двигаться. С его помощью, она поднималась, а потом опускалась на его члене. Она закусила губу чтобы не закричать. Она хотела его глубже. Сильнее.

Тор положил руки её на бёдра, и помогал ей подниматься и опускаться на эрекции Дака. Оливия вцепилась пальцами в широкие плечи Дака. — Посмотри на меня, — пробормотал он, и она не смогла сопротивляться его тёмному призыву. Её глаза уставились на его лицо, и она знала, что тоже любит его.

Она с трудом сглотнула, страсть между ними разгоралась сильнее. Чистый жидкий жар струился по венам, вызывая покалывание в мышцах. Несмотря на то, что она пережила недавно, она была на краю нового оргазма.

Толчки Дака становились всё сильнее, и его член входил невероятно глубоко. Они больше не были двумя отдельными людьми, но единым целым, к которому присоединись их тела и глубокие эмоции между ними.

Её внутренние мышцы сильно сжались в последний раз. Тело отяжелело, она вскрикнула от освобождения. Она бы упала, если бы сильные руки Дака и Тора, не удержали её в вертикальном положении. Смазка брызнула из её средоточия, опаляя древко Дака жаром. Он закричал, откинув голову назад, когда кончил. Его член пульсировал, когда он высвобождался в неё. А она с радостью приняла его сущность внутри себя, чувствуя его удовольствие, как своё собственное.

Подавшись вперёд, она положила голову на грудь Дака, чувствуя щекой тяжёлый стук его сердца. Её кожа блестела от пота, а волосы прилипли к вискам. Мышцы болели, она чувствовала себя липкой и усталой.

Она за всю свою жизнь не чувствовала себя так хорошо.

Тор снял её с Дака и положил в постель рядом с собой. Дак быстро растянулся с другой стороны от неё. Она была зажата между ними, защищена ими. Её наполняло осознание того, что это ощущение не было иллюзией. Не было ничего, что не сделали бы эти два мужчины, чтобы сделать её счастливой.

Тор коснулся губами её виска. — Я люблю тебя, Оливия. Ты ответ на мои молитвы.

Слёзы наполнили глаза, и она с трудом сглотнула, удерживаясь от плача. Дак уткнулся носом в её шею, и она повернулась к нему. Его лицо было спокойнее, чем она когда-либо видела, делая его моложе на вид, менее жёстким. — Спасибо тебе. Я знаю, твой выбор был не из лёгких. Я не знаю, смог ли я отказаться от своего мира ради другого. Я в восторге от твоей храбрости.

Она кивнула, зная, что оба мужчины понимают, насколько тяжёл этот выбор был для неё. — Я признаю, что боюсь. Я не знаю ничего о том, как быть жрицей, хотя, думаю, у меня будет достаточно помощи. — Аметисты на её браслетах замерцали, когда она подняла руки, чтобы посмотреть на них. Богиня многое ей показала. Если она вернётся, она сможет добавить многое к теории её дедушки и сделать себе имя. У неё будет долгая академическая карьера. Люди будут стремиться услышать её лекции. Это всё то, о чём она мечтала.

Но эта жизнь была также очень одинокой.

Здесь же её жизнь будет существенно отличаться. Она будет женой, матерью, жрицей и женщиной. Тут нет ни машин, ни вычитаний из зарплаты, ни торговых центров. Это значит никакого кофе, шоколада, итальянской пиццы или книжных магазинов. Тут нет компьютеров, телефонов, стерео систем и телевизоров. Но тут есть намного большее. Эти предметы — всего лишь вещи. Они меркли по сравнению с тем, что было предложено — принятие, дружба и прежде всего, прочная любовь, которая останется сильной и стойкой в грядущие годы.

— Я люблю вас. Вас обоих. — Она услышала, как они оба резко втянули воздух, а потом оба улыбнулись. Она видела любовь так же ясно, как и облегчение, исходящее от обоих. Когда она лежала между ними, ей пришла в голову мысль, что они были олицетворением изображённого на браслетах и резьбы в храме. Она была луной, полной и зрелой. С одной стороны был Тор, светлый и справедливый, прибывающая луна. С другой стороны был Дак, тёмный и таинственный, убывающая луна. Всё было так, как должно быть. Они трое вместе.

Тор погладил рукой её по животу. — Я знаю, через что тебе пришлось пройти в жизни, что пережил твой дедушка. Богиня в последние пару месяцев всё объяснила нам во снах. — Он потрогал прядь её волос перед тем, как заправить за ухо. — Я знаю, что значит для тебя очистить имя дедушки. Мне жаль, что ты не сможешь сделать это.

Уголки её рта приподнялись. — Забавно, что ты упомянул об этом…

Эпилог

— Сюда! — Несколько членов поисковой команды поспешили на крик. Они все опасались худшего. Доктор Файфилд считалась пропавшей без вести уже в течение двух дней.

Свет фонаря наполнил маленькую комнату, тогда как пять членов поисковой команды замерли. Комната была весьма искусно скрыта, вот почему Августина пропустила её, даже при том, что прошла мимо несколько раз за последние два дня. Стены комнаты были покрыты замысловатой резьбой на языке, который никто из них не мог прочесть, но они все узнали его. Амос Файфилд привлёк к нему общественное внимание более пятидесяти лет назад. Они все понимали, что стоят на пороге важного открытия.

Августина почувствовала, как кровь отлила от лица, когда она осмотрела листы тонкого пергамента. Она уже прочитала и сунула в карман письмо, которое Оливия