Лисица был очень зол. И подруги терялись в догадках, что же вывело из себя их приятеля. Надо сказать, что обычно Лисица был очень терпим к своим знакомым и знакомым знакомых. Сам он обладал множеством недостатков и поэтому был снисходителен к недостаткам и слабостям окружающих.

Никогда прежде подруги не получали от него столь строгого выговора. Собственно говоря, это был первый раз, когда Лисица осмелился повысить на них голос. И из-за чего? Из-за сущего пустяка! Подумаешь, в полицию их забрали. Можно подумать, в первый раз с ними такое!

Девушки с оскорбленными лицами промаршировали мимо застывшего Лисицы.

– Так почему вы оказались в полиции? – крикнул он им вслед.

– Много будешь знать – скоро состаришься.

– Ну и не говорите! Я все равно узнаю! И вы будете еще извиняться передо мной за то, что не хотели меня слушать!

И Лисица ушел. Сначала на кухню, а вскоре подруги услышали, как хлопнула входная дверь. Разгневанный мужчина не пожелал находиться под одной крышей с девушками. Он умчался, по своему обыкновению, не сказав, куда идет и насколько. Но сейчас подруг это совсем не волновало. Они мечтали лишь о том, чтобы хорошенько выспаться и перевести дух.

В отличие от Лисицы кошки сменили гнев на милость очень быстро. Не прошло и пяти минут, как в спальню к Лесе с тихим мяуканьем проскользнула Фатима. Кошка запрыгнула на кровать, немножко покрутилась на месте, устраиваясь поудобнее в складках одеяла в ногах у Леси, а затем, свернувшись теплым уютным клубком, блаженно закрыла глаза и засопела.

От ее сопенья глаза у Леси начали закрываться. Тревоги отступили. Холод из тела ушел. Хотя до прихода Фатимы девушка не могла согреться даже под двумя одеялами – набитой пухом перинкой и наилегчайшим мериносовым покрывалом.

Все-таки великая вещь – эта кошачья психотерапия. Как бы ни было тебе плохо, а когда рядом с тобой устроится мягкий живой комочек, буквально исходящий нежностью и заботой, все беды уходят куда-то на задний план.

Несмотря на усталость и бессонную ночь, подругам удалось поспать всего пару часов. Их разбудил звонок в дверь. Но даже этого небольшого отрезка хватило девушкам для восстановления сил. Они спустились вниз и не без удивления обнаружили у дверей Свету. Бодрую, энергичную и даже злую.

– Ты?

– А кого вы ожидали увидеть? Или, может быть, вы думали, что я уже в тюрьме?

– С какой стати? Таракан ведь поручился за нас. И нас отпустили. Мы сразу же спать легли.

– Конечно! Вам-то двоим чего беспокоиться? – буркнула Светлана. – Это ведь не в вашем доме обнаружился жмурик.

Не дожидаясь приглашения, Света прошла в дом и села в кресло. Выглядела она неважно. Под глазами залегли темные круги. Девушке явно не удалось заснуть. Как плохо, когда живешь одна и рядом нету ни единого живого существа, способного утешить и приободрить тебя.

– Слушай, заведи себе котенка! – в порыве вдохновения воскликнула Леся.

– Кого?

Света вытаращилась на Лесю в оба глаза. Она явно не восприняла идею с котенком серьезно.

– Котенка, – уже не так бойко повторила Леся. – Маленького и пушистенького. Или, если хочешь, гладкошерстного.

– Издеваешься?

– И не думала даже.

– Мне так плохо! – схватилась за голову Света. – Полицаи думают, что это я пришила беднягу!

– Ты не могла!

– Вы им это скажите.

– И сказали. И не один раз, если ты не помнишь.

– Да что толку, что вы им сказали? – тут же нелогично возразила Света. – Они все равно будут думать на меня. А на кого еще? Больше просто не на кого!

Кира с Лесей переглянулись. Да, переименование милиции в полицию произошло исключительно на бумаге, суть работников от изменения названия не поменялась. Раньше менты поторопились бы взвалить преступление на первого подходящего кандидата, а теперь в глазах господ полицейских девушки прочли все ту же заветную мечту – раскрыть преступление быстро, по горячим следам и заслужить похвалу начальства и премию.

Неважно, виноват или нет тот человек, которого они задержали. Для начала сгодится любой подозреваемый. Важна ведь не поимка преступника. Важно отчитаться начальству о проделанной работе. А потом, помариновав задержанного в КПЗ пару-тройку суток, больше-то нельзя, закон не позволяет, можно попытаться вновь из него что-нибудь выжать.

Свету не задержали только потому, что за девушку вступился Таракан. Но это отнюдь не гарантировало того, что ее не задержат через несколько дней или даже уже сегодня к вечеру. Стоит хоть кому-нибудь из обитателей Чудного Уголка вспомнить, что Света с Курилкиным обменялись бранным словом, как все! Судьбу Светы можно было считать решенной.

– А Курилкин ко мне относился очень холодно. Вечно что-то цедил сквозь зубы. Он меня ненавидел!

– Он всех женщин ненавидел.

– Но не у всех его труп в доме появлялся! И что же мне теперь делать? Я не хочу в тюрьму!

– И ты туда не пойдешь! – решительно заявила Кира. – Мы с Лесей тебе поможем!

– Вы?

Света выглядела не слишком обнадеженной.

– Чем же вы можете мне помочь?

– Мы найдем настоящего преступника!

– Вы?

И снова эта презрительная интонация в голосе. Просто сил нет ее терпеть!

– Помнишь, мы рассказывали тебе о том, что мы с Лесей расследовали уже не одно уголовное дело?

– Ну… что-то такое припоминаю.

– И всегда удачно!

– Да?

Теперь Света выглядела ошарашенной. Но радости и облегчения на ее лице по-прежнему не наблюдалось. И Кира добавила эмоционального накала в свою речь. Она в таких ярких красках описала предыдущие расследования, которые вели они с Лесей, и успешно вели, что у Светы буквально глаза на лоб полезли от изумления и восхищения.

– Обалдеть! – прошептала она. – И вы хотите расследовать убийство моего соседа?

– Да!

– Но я… честное слово, девочки, не надо! Это может быть опасно. Не надо!

Вот! Она отказывается! Сама в полном дерьме, а от помощи отказывается. Не хочет, чтобы подруги собой рисковали. А Лисица еще говорит, что Светлана вечно предоставляет другим таскать за нее горячие каштаны из огня. Ничего-то он не понимает. Света – она не такая! Света – она хорошая!

– Не надо, девочки.

– Нет, надо! – твердо произнесла Кира. – Ты наша подруга, и мы хотим тебе помочь.

Леся кивнула, подтверждая каждое сказанное подругой слово.

– Девчонки, я этого не стою.

– Нет, стоишь!

– Не надо, прошу вас!

– Как не надо? Как не надо?! Очень даже надо!