— Но, Вивьен, у меня же есть несколько новых платьев. Позавчерашнее, например. Оно мне к лицу.

Вивьен болезненно поморщилась и поднесла руку ко лбу, как будто ощутила внезапный приступ мигрени.

— Милая, нельзя появляться в свете в одном и том же платье несколько раз подряд. Не огорчай меня, прошу тебя. К тому же оно было куплено в магазине готовой одежды. — Вивьен направилась к двери. И, чтобы поставить точку, бросила, уходя: — Уильям уже ждет.

Дверь за ней закрылась. Кристин пришлось распрощаться с миром электронных грез. Она обреченно выключила компьютер, влезла в темно-синие джинсы и полупрозрачную тунику с абстрактным рисунком и отправилась к портному.

Все как всегда: чашка горячего ароматного чаю, сласти на выбор (Кристин нравились трюфели в шоколадной пудре), бесконечные комплименты Эдварда Мистелли. Из восторженной болтовни мастера девушка узнала, что мачеха сделала заказ неделю назад. Отсутствие самой Кристин немного удивило Эдварда, но не сыграло существенной роли: ее мерки он знал наизусть. Платье сидело просто великолепно. Кристин улыбнулась собственному отражению.

— Эдвард, ты превзошел самого себя!

— Мисс Макферсон, очень надеюсь, что оно не испортит вас!

Такие комплименты были настоящей проблемой мистера Мистелли: далеко не все его клиенты их понимали. Но Кристин эта фраза понравилась.

— Несомненно.

Незаметно наступил вечер. Семья Макферсон была готова к выходу. Отсутствовал только Брайан, Кристин безуспешно пыталась дозвониться до брата. Он после морского путешествия куда-то запропастился, и найти его представлялось делом абсолютно нереальным. Ну, не нанимать же частного детектива для выкапывания упрямого мальчишки из недр Майами! Немного завидуя Брайану (ему-то сегодня не придется выходить в светское общество), немного сочувствуя (ведь это не ей завтра «светит» нагоняй от отца), Кристин села в машину.

Ей нравилось рассматривать свой город из окна машины: пыльный и свежий, деловой и отдыхающий, светлый и темный — любой. Всегда. Сейчас Майами готовился в очередной раз распахнуть двери клубов, бильярдных, ресторанов, баров и кафе… Все залито светом заходящего солнца и кажется бронзовым. Неоновые вывески наперебой предлагают тысячу удовольствий. Редкие деревья слегка покачивают ветвями, от окон высоток отталкивается свет и дробится в очках прохожих… Кристин в который раз засмотрелась. Да, Майами вечером очень красив.

И вот оно, грандиозное здание оперы. Внушающее уважение, навевающее мысли о старине, несмотря на то что ему не так уж и много лет. Суетится обслуга, подъезжают дорогие машины и такси. Из них выходят мужчины во фраках, белозубые, самоуверенные. С фигурами как Гераклов, так и Софоклов, но с неизменно тугими кошельками — вне зависимости от внешних данных. Они подают руки дамам, те с кошачьей грацией ставят сначала одну, затем другую ногу на асфальт, позволяя присутствующим полюбоваться их красотой (а за явным ее отсутствием хотя бы оценить стоимость обуви и колготок). Потом появлялись и сами обладательницы туфель, платьев, драгоценностей… Улыбающиеся так, будто находятся в окружении бесчисленных журналистов, готовых завтра же опубликовать их ликующие физиономии на обложке журнала «Пипл». «Оскар» местного пошиба — так не раз, обсуждая подобные мероприятия, язвили Кристин с Брайаном.

Уильям, проникнувшись важностью момента, постарался вытянуться в струнку, насколько это было возможно в стесненных салоном условиях. Он подвел лимузин как можно ближе к входу, подрезав пару соседних машин. Выбежал и распахнул дверцу. Первым вышел Джордж, за ним Вивьен. Движения пантеры, взгляд голодной волчицы, платье от-кутюр. Супруги под руку чинно прошествовали в театр.

Кристин торопливо сама открыла дверцу машины. Робким котенком проскользнула сквозь толпу. И в самом деле, она очень напоминала кошечку — персидскую. Светло-палевое открытое платье с перламутровым отливом способствовало возникновению именно этого образа в сознании гостей оперы. Сумочка и туфли были тщательно подобраны вездесущей Джулией — как будто Кристин сама не справилась бы! Но ей не хотелось огорчать деятельную подругу из-за таких мелочей, как очередные аксессуары к очередному платью.

Глаза Кристин были широко распахнуты, готовые принять весь-весь мир, если, конечно, он сумеет ее заинтересовать. Скромная нить жемчуга оттеняла безупречный цвет кожи Принцессы, высокая прическа подчеркивала безупречность осанки и усиливала впечатление еще большей хрупкости Кристин. На левом ее запястье мягко поблескивал подарок Эйдриана Ломана. Перед тем как надеть браслет, Кристин, пожалуй, неожиданно для себя поднесла его к губам и прошептала: «Ты ведь принесешь мне счастье, правда?»

Вслед за отцом и мачехой девушка проследовала в ложу.

Зал гудел в предчувствии премьеры. С высокого потолка спускались люстра с сотнями маленьких лампочек продолговатой формы, стилизованных под свечи. Светлые стены и кресла, обитые бархатистой материей, тяжелый занавес — все создавало надлежащую атмосферу. Кристин уже много раз была здесь. Настоящая оперная постановка — это очень красиво и отнюдь не скучно.

Итак, зал гудел в предчувствии премьеры, «Пер Гюнт» в постановке Уиллари Холла. Кристин заняла свое место по левую руку от отца, Вивьен — по правую. Через несколько минут поднялся занавес. Зал притих, внимая музыке, и Кристин растворилась в звуках. Послушное воображение рисовало ей чудесные картины природы, замки, закат, диковинных животных и птиц… Немного не по Ибсену, ну да ладно. Она идет по лесным тропинкам, с распущенными волосами, в длинном свободном светлом платье. На щеках играет легкий румянец. Солнце чуть золотит кроны деревьев. Но вот несколько раз промелькнула тень, от которой буквально веяло холодом. Кристин кажется, что она сейчас не одна. Где-то в густой листве деревьев притаился… — получеловек?.. дракон?.. — не разобрать. Надо не подавать виду, будто что-то подозреваешь.

Зазвучала тревожная мелодия, Кристин внутренне напряглась, готовая к тому, что сейчас на нее сверху обрушится непонятное существо и попытается утащить в свое темное промозглое логово. В этот момент ее действительно схватили за плечо. Кристин вздрогнула и подняла голову. В ее глазах отразилось недоумение с долей обиды. Так бесцеремонно вырвать из можжевеловых и вересковых грез и оказаться… всего лишь простым смертным.

— Мм… Кристин. — Мужчина произнес ее имя полувопросительно (сомневается, что ли?), как бы жуя его, причмокивая при этом надутыми губами.

— Добрый вечер, мистер Филдинг. — Кристин протянула руку для поцелуя.

Уголки ее губ дрогнули и едва заметно опустились. Ну почему положение обязывает общаться с полезными, а не с приятными людьми? Если бы Кристин была из семьи обычного клерка, она бы, не задумываясь, дала от ворот поворот этому человеку. Но отец ценит его деловые качества. До такой степени, что почти готов отдать дочь замуж в целях укрепления делового союза! И Кристин, послушной девочке, приходится мило общаться со всеми людьми ее круга.

— Умм, я слышал, что вы стали обладательницей новой… мм… яхты, — ничуть не смущаясь тем, что окружающие пришли для того, чтобы послушать музыку, а не чужие разговоры в полный голос, говорил Филдинг. — А в какой клуб вы… мм… вступаете? Могу посоветовать…