Мой ход: D1-G4. Шах, доктор Браун! Мой вопрос: «Вы часто жалели до вчерашнего вечера, что у вас есть жена и ребенок?»

– Я чаще забывал, чем жалел об их присутствии в своем доме.

Мой ход: D7-C6. – Король доктора сдвинулся на одну клетку, уходя от угрозы. И он спросил своего соперника:

– Чувствуете ли вы сейчас, что хотите как можно скорее покинуть это место?

– Да.

– Мой ход: G4-C8. Шах! – Белый ферзь, забрав слона, вновь угрожал королю.

– Вы считаете себя плохим мужем и отцом? – спросил Безымянный.

– Да.

«Сколько я оголил его тайн, ровно столько же и он – моих».

– Мой ход: B6-С7. С какой целью вы задаете мне свои вопросы?

– Я хочу вывести вас на боль, доктор Браун.

Мой ход: С8-F8. – Белый ферзь пациента, отступив вбок, съел второго слона. – Мой вопрос: «Вам доставила бы удовольствие моя боль?»

– Нет.

«Не могу поверить, что ты мне сейчас не врешь», – мысленно сказал Фредерик своему собеседнику.

Мой ход: B8-D7. – Черный конь встал возле короля, угрожая белому ферзю. – Мой вопрос: «Хотели бы вы вернуть из мертвых свою семью?»

Этим вопросом доктор Браун хотел вызвать у своего пациента хоть малейшие колебания, хоть малейшую дрожь. Фредерик не до конца верил своему собеседнику.

– Да.

Мой ход: F8-A8. – Белый ферзь забрал черную ладью.

– Часто ли в своей жизни вы испытываете радость, доктор?

– Нечасто.

Фредерик был полностью откровенен со своим противником. Такой был метод у доктора Брауна – говорить своим пациентам только правду и ничего другого, кроме нее.

– Мой ход: G7-G5. – Черная пешка без видимой цели сделала ход вперед.

– Вы позволите мне вас вылечить, Безымянный? – спросил доктор.

– Нет, – категорично заявил тот, как всегда, без раздумий.

Мой ход: E5-E6. – Белая пешка шагнула вперед, угрожая черному коню.

– Доктор Браун, вы считаете себя похожим на остальных врачей этой лечебницы?

– Нет.

Доктор Браун действительно не считал себя похожим на других психиатров. У него были другие методы лечения, он уважал каждого своего пациента.

Эту непохожесть обнаружила еще и миссис Норис, которая даже назвала его человеком посреди леса.

– Мой ход: D7-B6, – и, уведя своего коня, которому угрожала пешка, Фредерик спросил: – Почему вы не хотите, чтобы я вас лечил?

– Потому что вам самому нужна помощь. А я бы смог вам помочь, доктор Браун, если бы, конечно, вы мне предоставили такую возможность.

Мой ход: А8-Е8. Шах!

– Вы бы позволили мне помочь вам, доктор?

– Нет, – ответил психиатр, которому предлагал помощь больной пациент. – Мой ход: B6-D7. – И, защитив своего короля, задал вопрос: – В чем мне нужна помощь, по вашему мнению, Безымянный?

– Прежде всего, вам надо научиться не убегать от собственной боли, а принимать ее и жить с ней. Заставить себя не чувствовать ничего – это значит бояться почувствовать хоть что-то.

Мой ход: H8-F7, – белый конь подобрался поближе к черному королю. – Разве не так?

– Я соглашусь с вами, что убегать от боли плохо. Но, пожалуй, не соглашусь с тем, что именно я убегаю от нее. Вы не знаете обстоятельств, Безымянный.

Мой ход: С7-B6. – Ферзь переместился на одну клетку.

– С чего вы взяли, что я убегаю от собственной боли?

Доктор Браун и сам не заметил, как вместо того, чтобы задавать вопросы о своем пациенте, начал задавать вопросы о себе.

– Я говорю, что вы не обнимаете, не целуете и не любите своего сына, а вы продолжаете играть со мной в шахматы. Вы запираете свою боль и ведете себя так, словно ее на самом деле нет. Это опасно, это очень опасно, поверьте мне.

Мой ход: Е8-D7. Шах и мат, доктор Браун!

До свидания!

Безымянный замолчал, он явно больше не намерен был вести беседу. Фредерик все понял без лишних слов и в глубоких раздумьях покинул этого странного человека с повязкой на глазах.

* * *

«Запираю ли я на самом деле боль в себе? Ему рассказал о моей семье доктор Стенли, так как никому в этой лечебнице больше не известно о Мэри и Доне. Что за игру он ведет со мной? Действительно ли семья его погибла или это такая же выдумка, как и все, что он сегодня сказал?» Доктора волновали эти и другие вопросы, на которые мог бы дать сомнительные ответы его собеседник, если бы он, доктор, успел их задать во время игры.

Сегодня доктору Брауну удалось наконец познакомиться с юношей-аутистом.

– Доброе утро, Уильям.

– Доброе утро, – сказал совсем еще молодой человек, на которого Фредерик смотрел не как на пациента, а как на собственного сына. У мальчика в этот раз были зеленые, как хвоя, глаза. Им было свойственно меняться.

Он теперь не слушал музыку, а внимательно изучал свои фотографии на стене. И даже не взглянул на своего нового собеседника.

– Меня зовут доктор Браун, но если ты хочешь, то можешь звать меня Фредериком.

– Очень приятно, доктор Браун. Меня зовут Уильям Бах, если вам не сложно, то называйте меня по имени. Люди, впервые услышав мою фамилию, начинают задавать глупые вопросы. Всем кажется, что немецкий композитор может мне кем-то приходиться. Из-за этого в глазах окружающих я теряю свою индивидуальность.

– А это не так, Уильям?

– Нет.

– Хорошо, я не стану называть твою фамилию во избежание ненужных помех. А свою индивидуальность, юноша, поверьте, в моих глазах вы не утратили из-за своей громкой фамилии.

– Спасибо. Моя фамилия громче, чем жизнь.

– Не стоит из-за этого расстраиваться. Многие живут без одной руки, ноги и почки, они спят и видят вашу трагедию. И представьте себе, они мечтают носить вашу фамилию.

Доктор Браун сделал несколько медленных шагов вперед и остановился. Ближе подходить уже было опасно. Нужно было оставить юноше как можно больше собственного пространства, чтобы он чувствовал себя в полной безопасности.

– Я как-то на днях лежал и тоже думал о том, что вы сейчас сказали.

– И что же ты надумал?

– Если бы у меня не было руки, Фре… Фредерик, то на меня обращали бы гораздо больше внимания и даже сочувствовали бы мне по любому поводу.

– Тебе не хватает внимания, Уильям?

Зачастую аутисты не ищут внимания со стороны окружающих, им было бы комфортно, если бы на них вообще никогда не обращали никакого внимания. Но, по всей видимости, Уильям не таков! Странно.

– Нет, я не хочу внимания, потому и не рассматриваю больше безруких. Им гораздо хуже, чем мне, ведь на них смотрят везде и повсюду. Бедные люди.