хоть с виду и тоже советские, но чуть поскреби и там такая гниль внутри, что лучше её не трогать. Потому что вонь от этих гадов всю страну накроет, да на пять километров ввысь поднимется.

И это я тоже хорошо понимал. Сколько таких тварей во время перестройки раскрылось. Вчерашние коммунисты-политики, которые, вроде бы, яро поддерживали идеи партии, тут же начали от неё открещиваться, стоило ветру повернуть в другую сторону. Люди-флюгеры, которых интересует только, чтобы им самим было сытно и тепло, а ещё как очередную виллу за рубежом себе отстроить или яхту купить.

Но думать об этом сейчас не конструктивно. Если получится, то я эту гниль выведу или хотя бы заставлю забиться поглубже в норы. Главное устоять и не сломаться под давлением. Есть ведь и такие как я, кто упорно работает. И на этот раз именно мы победим. Иначе и быть не может. Ведь никто в этом времени не знает больше, чем знаю я.

* * *

Чем больше Максим Юрьевич занимался расследованием пожара, тем сильнее понимал, что что-то в этом деле не так. Словно чья-то невидимая рука оберегала семью Матиашвили, не давая участковому найти какую-либо улику, а пострадавший от пожара грузин, с явно поддельными документами, стремительно скончался, как и прогнозировал Фёдор Михайлович, забрав всё тайны с собой.

Коллега, по чьей наводке Попов и узнал о первой жертве пожара, не разделял стремлений к раскрытию сложного дела, точнее он перестал их разделять сразу же после того, как в воздухе повисла фамилия Матиашвили.

— Уже несколько месяцев прошло, а ты так ничего и не узнал, — покуривая сигарету говорил тот, — оставь ты эту затею, пожар потушили? Потушили! Точка. В некоторые дела лучше нос не совать. Себе дороже.

В тот день Попов поделился с ним небольшой зацепкой. Оказалось, что благодаря сарафанному радио ему удалось выйти на человека, предположительно знаdщего скончавшегося грузина. Родимое пятно, служившее действительно уникальной приметой, в очередной раз сыграло на руку.

Товарищ в несвойственной ему манере высмеял цепкую хватку коллеги и снова посоветовал заняться чем-то другим, более полезным, чем копаться в прошлом.

— Поверить не могу, что слышу это от тебя, — покосился в его сторону Попов.

— А кто ещё тебе скажет, что ты зря время теряешь? С годами я научился расставлять приоритеты и тебе советую. Сколько преступлений происходит прямо сейчас, в эту секунду, пока ты по другим деревням разъезжаешь, опрашивая людей. Не стоит оно того, не стоит.

— Ещё немного. Не могу я сдаться на полпути, — участковый отвёл взгляд в сторону и погрузился в раздумья.

На следующий день, когда он отправился допрашивать женщину, лично имевшую дело с погибшим грузином, та внезапно начала называть полностью противоположные приметы. Сначала она путалась в национальностях, затем назвала верный возраст, а после прибавила десять лет сверху, полностью перечеркнув свои предыдущие слова.

— А родимое пятно на шее? Мне сказали, что оно было похоже на это, — Максим Юрьевич протянул ей рисунок.

— Да… — нервничая кивнула та, — форма почти одинаковая, только его пятно шло выше, прямо к щеке.

Самый забавный момент произошёл, когда участковый попросил её назвать имя и фамилию человека, о котором шла речь.

— Ой, знаете, имя… я его забыла, необычное оно такое, а вот фамилия, подождите-ка… — она перебирала пальцами, пытаясь вспомнить фамилию. Её взгляд упал на стол, застеленный свежей газетой, и женщина неожиданно выкрикнула: — Маргарян! Точно, точно! Маргарян он!

Попов поднял бровь, услышав армянскую фамилию.

— А откуда вы узнали, что он грузин? — участковый нарочно задал глупый вопрос.

— Дык он сам рассказал мне, — пожала плечами женщина, — Всё повторял, какая у них семья большая в Грузии осталась, но, если память не подводит, сюда они перебрались только втроём.

— Втроём?

— Не знаю с кем! — тут же парировала она, — мы, на самом деле, не так часто общались. Извините, если не смогла вам помочь. Рассказала всё, что знала.

Так или иначе, Попов поблагодарил женщину за информацию. Когда пришла пора уходить, он медленно встал и сделал вид, что записывает пометки в блокноте, но на самом деле, в этот момент он изучал газету, на которую так смотрела женщина. Его глаза остановились на статье про армянского скрипача.

«Тер-Мергерян…» — мысленно зачитал он. Теперь понятно, откуда она взяла эту фамилию. Ума заменить две буквы хватило, но не учесть национальность.

Женщина явно лгала, и он прекрасно об этом знал, но просто так надавить на неё он не мог. Но что заставило её изменить показания? Он был уверен, что если бы допросил её вчера, то показания были бы другими.

Кто-то явно знал о его планах и именно этот «кто-то» вставил палки в колёса.

На ум приходили только два человека, и оба были коллегами Попова. Один помог выйти на эту женщину, а со вторым он разговаривал за день до допроса. Не стоит исключать влияние длинного языка. Шепнул одному, а тот второму, а там и дошло до кого надо. Причём это могли сделать как его коллеги, так и сама женщина.

Сев в машину, он громко хлопнул дверью и выругался вслух. Прошло несколько месяцев, а он так и не нашёл никаких улик или реальных доказательств, указывавших на причастность Матиашвили или кого-либо ещё к поджогу. Слова коллеги о том, что он попусту тратит время, теперь не казались глупостью.

По пути домой он вспомнил о недавних документах, касательно недвижимости Матиашвили. В «скромный» список входила трехкомнатная квартира в Москве, однушка в центре Калуги и дача под ней же. Понятное дело, что в текущей ситуации в квартиру участкового никто не пустит, но вот осмотреть дачу зимой, когда вокруг ни души, было самым простым вариантом. В этот момент он для себя решил, что осмотр дачи станет финальной точкой в этом деле. Если ничего не найдёт, то всё — конец.

Но что-то подсказывало, что с пустыми руками он оттуда не уйдёт.

* * *

Уже на следующий день, автомобиль участкового стоял возле дачи, принадлежащей Матиашвили. Он не стал медлить, тем-более, что со дня на день мог выпасть снег, а это значительно усложнило бы дорогу.

Сначала он осмотрел участок, но не заметил ничего необычного, кроме того, что дачей не особо то и занимались. Когда он закончил с осмотром участка, Попов двинулся к двери небольшого домика, стараясь заглядывать в каждое окно, вот только плотная тюль скрывала содержимое комнат.

Дверь же оказалась закрыта сразу на два замка, но это ничуть не смутило Попова, уж с замками разбираться он умел. Не зря же взял с собой целый набор инструментов для подобных дел.

Спустя двадцать минут, дверь наконец удалось открыть. Участковый проделал свою работу настолько идеально, что замки остались неповреждёнными, и их легко можно будет повесить обратно. Никто и не заметит. Он аккуратно положил их на крыльцо, а сам зашёл в дом.

Внутри всё оказалось довольно скромным и непримечательным. Первой комнатой была маленькая кухня, вмещающая деревянный сервант, плиту с газовым баллоном и стол. Максим Юрьевич открыл сервант и увидел целую гору консервов. Холодильника здесь не было, а питаться чем-то нужно. Вот хозяин и нашёл идеальный выход из ситуации.

Участковый взял несколько разных банок и взглянул на дату изготовления. Судя по каждой, консервам чуть больше шести месяцев. Свежие, а значит ещё этим летом здесь кто-то был. Он вспомнил плачевное состояние грядок, которыми уж явно давно никто не занимался и количество сорняков, безжизненно лежавших на холодной земле. Тот, кто здесь был, явно не огородом занимался. Но чем? Попов поставил консервы назад и продолжил поиски. Помимо кухни его ждали ещё две комнаты. В одной из них он заметил сетки со старым картофелем и, что самое главное — погреб. Но и здесь его ждало разочарование — погреб, на который участковый сделал ставку, оказался пустым. Тогда мужчина прошёл дальше, к последней комнате, являющейся крошечной спальней с одной кроватью, креслом и стареньким радиоприёмником. Участковый посмотрел на красный ковёр и заглянул под кровать — снова пусто. Под характерный скрип деревянного пола он решил вернуться к кухне и снова осмотреть весь дом.

Время шло, а Максим Юрьевич так и не нашёл ничего, что могло бы помочь с расследованием. Тогда он выглянул из окна и увидел железную лестницу.

В ту же секунду он почувствовал прилив сил и надежды. Выбежав на улицу, мужчина сломя голову поспешил