Эдуард как раз появился на тропинке. Подойдя поближе, онснял темные очки и воинственно выпятил подбородок.

— Ну, ты даешь, Пелагея! Не ожидал я от тебя такогохамства.

Нервы Полины не выдержали.

— Хамства? — свистящим шепотом переспросила она игораздо громче повторила:

— Хамства?! А вы знаете, что со вчерашнего утра за мнойследил какой-то маньяк? Нет? Так вот — знайте. А когда я вошла в подъезд домаАнохиных, на меня напали. Сделали мне укол, после чего я потеряла сознание.Очнулась сегодня утром за сто километров от Москвы и не где-нибудь, а в морге.Я вернулась сюда только четверть часа назад, И еще не пришла в себя настолько,чтобы сообщить в милицию. Может, с вашей точки зрения это хамство, но я думаюиначе.

У тети Муси сделался такой вид, словно ей надавали пофизиономии.

— Но кому ты нужна, чтобы колоть тебя в подъезде ивезти в такую даль? Тебя что, изнасиловали?

— Да нет же! — рассердилась Полина. — Ничегосо мной не сделали!

— Тогда почему ты так нервничаешь?

— Меня заперли в морге вместе с покойниками. По-вашему,этого мало?! Я собираюсь идти в милицию!

— Если там и возбудят дело, — заявилЭдуард, — то только по факту мелкого хулиганства. Раз тебе не причиниливреда.

— А вам не кажется, что нападение на меня как-тосвязано с исчезновением Максима? — блестя глазами, поинтересоваласьПолина.

— Думаешь, его тоже держат в морге? — с тревогойспросила тетя Муся, наставив на нее зонтик.

— Откуда я могу знать? — взъерепенилась та. —Я там никого не рассматривала. В любом случае надо оповестить власти.

Эдуард демонстративно огляделся по сторонам я заявил:

— Полагаю, тут всех властей — один сельский участковый.Знаешь, что он сделает с твоим заявлением?

— Значит, я поеду в Москву! — уперлась Полина.

— Ладно, ладно! — тетя Муся с неодобрениемоглянулась на Дякиных, которые торчали возле своего крыльца и делали вид, чтоне слушают их перепалку. — Давайте пройдем, наконец, в дом.

Местом своей дислокации она избрала диван и уселасьосновательно, сложив короткие ножки крестиком. Зонтик положила рядом с собой,так что ее сыну пришлось устроиться на табуретке — другой мебели в комнате небыло.

— Послушай, — обратился к Полине Эдуард. — Ачто ты сама думаешь по поводу нападения?

— Здесь и думать нечего! — отрезала тетяМуся. — Ее похитили с целью потребовать у Люды выкуп. Ее сестра —состоятельная женщина, ты разве не в курсе? Сейчас все так делают. Ловяткого-нибудь и ждут, пока им принесут деньги. Преступники совершеннораспустились! Они даже воровать уже не хотят!

— Хорошо, оставим мое похищение в стороне, —предложила Полина, на которую навалилась внезапная слабость. — Мы так и невыяснили, где Максим.

— Надо было мне вчера пойти вместе с тобой, —покачал головой Эдуард. — И тебя бы не похитили, и квартиру мы быпроверили. Впрочем, что нам мешает сделать это сегодня?

— Я никуда не поеду! — испуганно откликнуласьПолина, чувствуя, что еще пять минут — и она забьется в истерике.

— Тогда мы поедем сами! — непререкаемым тономзаявила тетя Муся. — А потом позвоним тебе и сообщим о результатах. Эдуардсказал, у тебя есть телефон.

— Его украли, — призналась Полина.

— Ты говоришь о Людмилином мобильном? — уточнилЭдуард и, отцепив от пояса собственную трубку, поколдовал над ней и поднес куху. — Выключен, — через некоторое время сообщил он. — Черт, каквсе нескладно.

— Я просто не могу никуда ехать, — пробормоталаПолина. — Я себя плохо чувствую.

— Хорошо-хорошо! — Эдуард встал и похлопал ее поплечу. — Давай ключи, мы поедем сами. Здесь где-нибудь есть телефон?Может, у соседей?

— И не знаю, — промямлила Полина. — Я потом уних спрошу.

— Значит, ты позвонишь нам откуда-нибудь сама, —подытожил Эдуард. — Мамуля, вставай, нам пора действовать.

Тетя Муся с одобрением поглядела на сына. Ей понравилось,что он взял командование на себя. Решительные мужчины, говорила она, вершатисторию, а мямлям только и остается, что их критиковать.

Когда родственники уехали, Полина заставила себя доесть хлеби допить чай, после чего заперла дверь, забралась под одеяло и впала в забытье.Разбудило ее негромкое постукивание. Вскочив, она глянула в окно и поняла, чтоутро только занялось, потому что горизонт пылал, а туман на лугу был похож наманную кашу, размешанную с малиновым вареньем. Стук повторился, и доносился онснизу. Вероятно, кто-то просится в дом. Может быть, вернулся Максим? Или Людаприехала из своей Болгарии раньше времени? Она открыла окно пошире и леглаживотом на подоконник, свесившись вниз.

Перед дверью стоял незнакомый бородатый мужчина с холщовойсумкой через плечо.

— Вы ко мне? — спросила Полина у его макушки.

Мужчина задрал голову и негромко воскликнул:

— Боже! Как вы меня напугали. Со мной прямо чутьинфаркт не случился. — Он принялся обмахиваться газетой. — Вы —гражданка Федотова?

— Ну, я! — опасливо ответила Полина.

— Вам телеграмма. Только предупреждаю сразу: я не станузаворачивать в нее камень и швырять вам в окно. Надо расписаться в получении.

— Я сейчас спущусь! — пообещала Полина,прикидывая, удобно ли открывать почтальону в таком виде. Потом решила, чтолучше пусть он увидит ее в пижаме, чем ждет, пока она переоденется. Дядькенаверняка все равно, как она выглядит.

Дядьке и в самом деле было все равно. Полина открыла дверь ипросунула в щель сначала свою улыбку, а потом уже появилась вся. Почтальонвложил в ее теплую ладонь телеграмму и сразу же полез в сумку.

— Сейчас ручку достану, — пробормотал он.

Полина повертела перед глазами сложенную в несколько разфитюльку, и сердце ее сжалось от дурного предчувствия.

— А как это все раскрывается? — пробормотала она,подняла глаза и увидела, что вместо ручки дядька достал из сумки шприц и теперьстоит, засунув ногу между дверью и косяком, и целится иглой прямо ей в сердце!

Повторялось все то же самое, что в лифте. Только исполнительбыл в другой весовой категории. Увидев, что Полина смотрит на него безумнымиглазами, он сощурился и процедил:

— Что, испугалась, сволочь? Страшно тебе?

Кажется, из морга ей удалось сбежать совершенно случайно.Возможно, лекарство действовало не так долго, как они рассчитывали, и Полинаочнулась раньше времени. Во второй раз подобного не допустят. Что же, выходит,это конец?!

Однажды старушка Малогривова из их дома престарелых заснулав холле перед телевизором и свалилась с дивана. Оказавшийся поблизости завхоз,здоровенный дядька, захотел ее поднять и уже было наклонился над тщедушнымтелом. Однако это тело вознамерилось подняться само и схватило завхоза залодыжки, рассчитывая, вероятно, использовать их в качестве опоры. Не ожидавшийничего подобного завхоз немедленно потерял равновесие и тоже повалился на пол,разметав всех, кто очутился поблизости, и раздавив пару стульев.