Тарка обладала достаточным умом, чтобы понять, что Раффлз не купится на такой трюк. Она заметила, что он был отличным охранником и лаял на любых неожиданных посетителей. Поэтому она пошла к входной двери и начала взахлеб лаять, как будто там кто-то есть, и Раффлз вышел, чтобы защитить свою территорию. Тут Тарка быстро удрала обратно и присвоила оставленные без присмотра кости. Когда она сделала это в первый раз, это сработало, поэтому впоследствии она повторила использованный прием.

Я никогда не смогу доказать, что она определяет нужную программу действий не методом проб и ошибок, а путем рассуждений и сообразительности. Но в чем я абсолютно уверена, так это в своем собственном рассудке. Тарка сообщала нам, если с другими собаками происходило что-то неладное. Например, она сразу предупредила нас, когда одна из собак вырыла огромную яму в саду, а также когда одной из них удалось засунуть свой нос в пакет с едой. Она даже сообщила нам, что щенки сбежали, а однажды, когда один недавно появившийся у нас щенок затрусил в одиночку вниз по тропинке, она пришла к нам и устроила скандал. Мы проверили и обнаружили, что он пропал. Тарка четко знала, что по-нашему мнению хорошо, а что плохо, и в каждом отдельном случае принимала решение, о чем следует поставить нас в известность.

Она умела общаться с нами удивительно хитроумным способом, и инстинктивно чувствовала, когда нам нужно что-то знать. Несомненно, эту способность и желание помочь людям можно применять и в других целях. Не буду говорить, что, когда я наблюдала за ней, у меня возникали предчувствия относительно моей будущей работы по подготовке собак для выявления рака, но она укрепила меня во мнении, что мы не так уж далеко продвинулись в знании и понимании собак.

***

Мы занялись разведением собак, получив три помета. Первый – от сводной сестры Дилла, Рэтти. Я очень волновалась, когда она начала рожать. Возникло ощущение огромной ответственности, но, к счастью, все прошло очень хорошо. У нее родилось пять щенков, и ей было тяжело расставаться с ними. Совсем недавно я получила письмо по электронной почте от человека, который забрал одного из щенков. В нем говорилось, что его собака умерла после долгой и очень счастливой жизни, и он благодарен нам за любимое животное.

У нас был еще один помет, от дочери Рэтти, но разведение собак занимало очень много времени, которое приходилось тратить на социализацию щенков и их приучение к дому, а кроме того, я чувствовала грусть, когда приходилось расставаться с ними. Дилл стал отцом нескольких пометов щенков других заводчиков, но почему-то в большинстве случаев его потомство не переняло черты его внешности или характера.

При работе со всеми нашими собаками я использовала тот же подход к дрессировке, который уже оправдал себя и дал хорошие результаты в случае с Диллом и его предшественниками. Тем не менее эти методы все равно не находили широкого отклика в сообществе тренеров собак. Однажды я поехала на соревнования в Шотландию, взяв с собой пса по кличке Оак (Дуб), сводного брата Дилла. Там я разговорилась с лучшим тренером лабрадоров, который видел, как я использовала сигнализатор при обучении Оака.

– Почему ты так делаешь?

– Благодаря сигналу он знает, что сделал что-то правильно. Так я его дрессирую.

– А знаешь, как я дрессирую своих собак? Когда они делают что-то неверно, я их наказываю.

Этот тренер добивался отличных результатов, и его метод явно срабатывал. Но я убеждена, что его собаки были не такими уверенными в себе и счастливыми, как мои, и что, используя старый способ дрессировки, основанный на отношениях раб/хозяин, он упускал самую приятную часть отношений с животным.

Оак отлично справился с программой испытаний для охотничьих псов. Один мой друг, который хотел иметь хорошую подружейную собаку, предложил мне за него большие деньги, и я согласилась. Оак сумел стать прекрасной охотничьей собакой, и я ужасно скучала по нему, потому что у него был особенный характер. Но в то время нам очень нужны были деньги, а предложение показалось мне весьма заманчивым.

***

В то время, когда мы работали в организации «Слышащие собаки для глухих», я поехала в Италию, чтобы провести ряд консультаций относительно дрессировки собак в сообществе Сан-Патриньяно, большом наркологическом реабилитационном центре, расположенном недалеко от Римини. Центр был основан в 1978 году итальянским предпринимателем из богатой семьи, который решил открыть свою ферму для наркоманов, согласившихся принять участие в четырехлетней программе.

Центр работал абсолютно бесплатно, опираясь на народные пожертвования и целевое финансирование семьи предпринимателя, функционируя как сообщество, все члены которого вместе работали и обучались целому ряду жизненно важных навыков. Ферма также зарабатывала деньги, продавая сыр, мебель и другие товары, произведенные ее обитателями. Помимо всего прочего, на ферме разводили породистых собак и продавали щенков.

Когда наркоманы вступали в сообщество, они резко и бесповоротно отказывались от прежних привычек. Подавляющее большинство обитателей фермы придерживались принятого там порядка и, когда через четыре года их программа заканчивалась и они уезжали, 70 процентов из них не возвращались к наркотикам. А это очень высокий показатель для реабилитационных программ. Когда же на ферму приходили новички, первым делом выяснялись их интересы, затем им начинали преподавать навыки именно в тех областях, к которым они сами проявляли склонность.

Меня пригласили обучать тех обитателей фермы, которые занимались дрессировкой собак, чтобы они, в свою очередь, могли обучить других. Энди поехал вместе со мной. В аэропорту нас встречала группа мужчин, по виду – настоящие бандиты. Я поймала себя на мысли, что они выглядят, как отпетые наркоманы, но потом вспомнила, что именно ими они и были до прихода на ферму.

Сразу по приезде последовала очень формальная демонстрация их метода дрессировки собак, в которой участвовала большая стая животных, беспорядочно метавшихся и путавшихся под ногами. Я сидела рядом с тремя или четырьмя руководителями организации и наблюдала, как первые три тренера продемонстрировали работу своих лучших собак, которые вели себя очень хорошо.

Следующим был человек со спаниелем – породой, которую я хорошо знала, поскольку ее представителем был Раффлз. Собака постоянно находилась в состоянии глухой обороны и явно не была настроена на сотрудничество, а человек показывал недовольство сложившейся ситуацией, поскольку чувствовал, что потерял над ней контроль. Я видела, как пес сообщал ему:

– Если ты еще раз это сделаешь, я тебя укушу.

Собака демонстрировала все классические признаки расстройства и агрессии, равно как и ее проводник, который был очень огорчен из-за неудачи на глазах у всех.