- Я думала, что могу устроиться на работу... - начинаю я. - Снять комнату в общежитии...

- И кем же ты будешь работать? - он вопросительно смотрит на меня. - Без опыта? Без образования?

Несмотря на то, что, Костя сейчас высказывает вслух мои собственные страхи, когда я слышу это от него, всё кажется во сто крат хуже.

Он смотрит на меня долгим оценивающим взглядом. А потом внезапно говорит.

- У нас в клинике девушка на ресепшн нужна.

Я резко вскидываю голову и смотрю на него во все глаза. Неужели...

- Работы много. Работа ответственная. Зато и платим неплохо, - поясняет он, завязывая у себя на шее галстук перед зеркалом. - Дурака валять там нельзя. Отвечать нужно на входящие звонки, записывать пациентов, консультировать по поводу услуг клиники. А если занята секретарь, то и ей помогать.

Я киваю каждому его слову, не веря в то, что он и правда предлагает мне работу.

- Первая зарплата через полтора месяца. Но до этого будет аванс. Две недели - испытательный срок. Если подойдёшь, возьмём на постоянку.

- Я согласна! - выпаливаю я, не дождавшись собственно вопроса. Потом добавляю: - Константин Евгеньевич!

Константин усмехается, оборачиваясь ко мне лицом.

- Я не сомневаюсь.

Когда он улыбается, его глаза забавно прищуриваются, а скулы покрываются паутинкой морщинок. Ужасно хочется провести по ним пальцами.

- И давай договоримся, - он как-то странно пристально смотрит на меня. - Отныне ты не моя пациентка.

Я не выдерживаю взгляд его ставших внезапно серьёзными глаз. И опускаю взгляд.

Теперь он не мой доктор. Интересно, значит ли этот что-то для нас? Или он просто хочет поскорее от меня отделаться?

- Останешься тут, пока не сможешь квартиру снять. - Константин Евгеньевич проводит меня в комнату, а я не могу поверить в своё внезапное счастье. - Вот тут гостевая спальня.

Мужчина рассказывает, где можно взять постельное бельё и куда положить вещи. Я пытаюсь слушать внимательно, а сама только и могу думать о том, что хотя бы и временно, но смогу жить с ним!С НИМ! В одной квартире. Пусть он и относится ко мне скорее как к надоедливой младшей сестре, или племяннице, мне всё равно. Лишь бы видеть по утрам его взъерошенные волосы и мужественное лицо. Невольно краснею от своих мыслей.

- Беспорядок не терплю, - говорит, или, скорее, предупреждает он. - В мой кабинет не заходи.

Я слушаю дальнейшие наставления, чувствуя себя ужасно неудобно после всего, что я натворила накануне. Константин, как и всегда, ведёт себя по-деловому и слегка отстранённо, чем заставляет меня теряться в догадках: что же он чувствует на самом деле? Что думает обо мне? Сочувствует или презирает? Или, что, наверное, ещё хуже, ему все равно? Быть может, я для него как назойливая весенняя муха - ему просто лень взять газету и прибить, и он ждёт, пока я улечу сама?

- Иди поешь, - зовёт он меня на кухню.

При мыслях о еде, мой желудок делает неприятное сальто.

Хочу сказать, что я не голодна, но осекаюсь на полуслове, когда вижу красиво сервированный стол.

Константин отодвигает передо мной стул и жестом приглашает присесть.

Он ставит передо мной тарелку с аппетитными вафлями. Потом передо мной появляется ещё одна - с яйцами и беконом и другая с кашей.

Я изумлённо смотрю на своего бывшего доктора. Он что решил на смерть меня закормить?

- Не знал, что ты любишь, - пожимает плечами он.

Какое-то время мы продолжаем завтракать в молчании. Чувствую себя ужасно неудобно. Я вчера устроила такое… А Константин не только слова осуждения мне не сказал, так ещё и завтраком накормил, предложил жильё и работу. Интересно, где же тут подвох?

Разобравшись с вафлей, я встаю из-за стола и собираю грязную посуду. Костя отрывается от своего смартфона и с интересом наблюдает за мной. Почему под его взглядом мне постоянно кажется, что я делаю что-то не то?

Через какое-то время он тоже встаёт.

- Ты вот в этом собираешься пойти на работу? - мужчина красноречиво оглядывает меня с ног до головы.

Я не взяла с собой много вещей, а только то, что влезло в мой рюкзак. Собиралась улучить момент, когда мама гарантированно будет на работе, и вернуться за одеждой.

- Ну да, - нерешительно отзываюсь я. Чем ему брюки с белой кофтой не угодили?

- Нет, - вздыхает он. Доставая телефон и делая дозвон. - Алина, у меня кто на утро сегодня? - спрашивает он свою секретаршу.

- Да, перенеси запись на двенадцать часов. Да, спасибо, Алин. - он отключается.

Потом обращается ко мне.

- Ты доела? - я киваю.

- Тогда пошли, - он встаёт из-за стола и складывает оставшуюся посуду в посудомойку. Всё делает быстро, чётко. Сразу видно: человек привык жить один.

- На работу? - уточняю я.

- Да, потом на работу. - таинственно ухмыляется он.

**********************

Мы едем в тишине какое-то время. Меня не покидает ощущение того, что я Константину досаждаю.

Мужчина включает приятную музыку. Через пару минут, не поворачиваясь ко мне, спрашивает:

- Нравится такая музыка?

Пожимаю плечами. Не знаю, что ответить. Никогда не слышала этого исполнителя.

- А какая музыка тебе нравится? – Костя спрашивает так требовательно, будто ему жизненно важно это знать.

- Всякая, - робко начинаю я. Его присутствие нагоняет на меня какое-то странное отупение. Не могу вспомнить ни одной любимой группы.

- «Всякая», Ксюш, это никакая, - разочаровано, как мне кажется, вздыхает он.

- Почему для вас это так важно? – тихо интересуюсь я.

- Почему у тебя нет своего мнения на этот вопрос? Меня расстраивает твоя поверхностность, - он не смотрит на меня и продолжает рассуждать вслух. – Если уж мы будем жить в одной квартире какое-то время, было бы неплохо иметь темы для беседы. Хотя… это, конечно необязательно.

Его слова задевают меня до глубины души. Общаясь с ним, я чувствую себя как русалочка из советского мультика – всё время наступаю на осколки его острого характера. Но того, что мне больно, показать не могу. «Каждый шаг боль – и не вскрикнуть!». Глупо, конечно так думать. Но до Кости ещё никто не упрекал меня в поверхностности.

Я закусываю губу и отворачиваюсь.

- Ладно, извини, - внезапно говорит он. - Меня иногда заносит.

Оставшийся путь мы едем в тишине.