Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Хлебушка бы, — с тоской сказал Вовка, разливая алкоголь по стаканчикам.
— А в чем проблема, муки привезти? — спросил Юра.
— А печь как, в чем? Муки кстати есть килограмм десять.
— Ну и все, будет вам завтра хлеб, точнее лепешки.
Бабах! — раскатисто громыхнуло снаружи, и почти сразу еще раз.
— Это что, гроза? — спросил я.
— Похоже, — согласился Юра.
— В минус тридцать?
— Однако… Ну в прошлом году вон как Америку морозило и в Перу минус двадцать было. Так то аномалия.
— Андрюх, ну ты даешь! А всякая хрень из космоса к нам будто каждое межсезонье прилетает? То-то, главное что бы последствия этого долбаного «дня тишины» не затягивались шибко, а бардак с природой переживем как-нибудь.
— Если повезет, то переживем… наливай, — кивнул на стаканы Юра.
Выпили конечно, не по пять капель, просидели слушая канонаду, часа три и потом разошлись по топчанам и лежанкам. А на утро, когда уже не было грозы, но еще был достаточно сильный ветер, который долбил по воротам соседского гаража, скорее всего оторванным жестяным козырьком, я померял температуру.
— Что там? — не вставая с лежанки спросил Юра.
— Не пойму… минус два кажет.
— Исправен?
— Ну вчера исправен был.
— Так в чем проблема, приоткрой дверь да носом «пощупай».
— Ого! Намело как сильно, — покряхтев, сказал я, дверь не поддавалась.
— Это плохо, — вставая сказал Юра, — ну давай, завтрак сварганим, а потом все вместе наляжем.
После завтрака мы немного запаниковали, потому как, даже втроем навалившись на дверь, добились лишь щели в пару сантиметров, и побоявшись, что оторвем петли, бросили это занятие, и как в том анекдоте решили все же подумать.
— Может горелкой? — предложил Вовка, сидя у печки на корточках и дымя в топку сигаретой.
— Нет, только коркой ледяной встанет, будет хуже.
— И что делать? Если вентиляшку тоже привалило, то нам воздуха надолго тут не хватит.
— Есть такое дело…
— О! В соседнем гараже дверь в воротах вовнутрь открывается, и навесного замка нет, — посетила меня идея.
— А как мы туда попадем?
— Так стены из шлакоблоков между боксами.
— Давай тогда стеллаж разбирать.
— Весь не будем, вот эти две полки уберем и это барахло снимем. Юр, вон в том ящике перфоратор.
Отверстие сделали небольшое, сантиметров шестьдесят в диаметре, может чуть больше. Вовка настаивал сделать больше, но после моих аргументов, что в таком случае придется топить два гаража, передумал. Поверх лыжного костюма, я одел свой старый рабочий комбинезон, и с фонарем в руках пополз.
— Ну что там? — не терпеливо заглядывал в дыру Вовка.
— Погоди, — ответил я протискиваясь между старенькой 89-го года «Кариной» и полками, — подай сумку с инструментами и большой фонарь.
— Держи, — протянул мне Вовка старую, некогда модную барсетку, в которой у меня были разные «первой доступности» инструменты.
Выломал фанеру обшивки двери найденным у ворот топориком, ага один замок стандартный, магазинный, с ригелями в три стороны, а второй какая-то самоделка, изнутри так и вовсе пальцами откроется. Открутил болтики от вертикальных ригелей и вынул их, теперь четыре гайки на которые крепится сам замок.
— А-а-а! Бля-я-я, — дверь как выбил кто, и меня завалило грязным снегом и огромными, с куриное яйцо градинами, бросив на капот легковушки.
— Андрюха… Андрюха… — начал протискиваться в дыру Вовка, — ты там как, живой?
— Живой, живой, — отплевываясь грязью, ответил я, — глянь, а на улице-то посветлее, чем все дни до этого.
— Юр, подай мне шапку, перчатки и лопаты, — сказал в дыру Вовка.
На улице было действительно, как перед рассветом, но не более, т. к. времени на часах уже одиннадцать утра, но правда тепло, относительно всего предыдущего времени, ветер только зараза… и влажность, чувствовалась в воздухе влажность. Наш ряд боксов находился у подножия немного срытой сопки, и если раньше ветер надувал зимой всегда сугробы, то сейчас это было громадный снежно-грязный червь, только трубы вентиляции торчат.
— Зря паниковали, — показал на них Вовка.
— Глянь какие градины, — подобрал я одну
— Я бы их руками не трогал, — поморщился Вовка.
— А что?
— А хрен его знает, откуда эта тучка была… может, со стороны Японии ее притащило, тогда ну ее нафиг.
— Я все равно уже этого снега наелся.
— Ну… значит компот попьем… Давай копать.
С перекурами, за три часа откопались. Потом, вернули все как было с замками, на соседской двери, за исключением выломанных кусков фанер, а отверстие заткнули найденными у соседа же двумя фуфайками.
— Давай по чайку… на сегодня выходной, — устало сел на топчан Вовка.
— … пщщ… к-ххх… «Снегоходы» то «Цоколь», — донеслось из динамика радиостанции.
— На связи.
— Это Андрей, как вы там?
— Да пережили… целая войсковая операция была по откапыванию, — ответил Вовка.
— Тезка, ты?
— Нет, Володя.
— У нас это… в общем, оба выхода из подвала завалило, открыть не можем. Поможете?
Вовка посмотрел на меня, я пожал плечами и кивнул, давай мол поможем.
— Хорошо, ждите… если доберемся конечно.
— Будем ждать… у баб тут уже паника.
— Ну вы там пресеките этот приступ клаустрофобии, а то мы на днях видали одну такую, она…
Юра толкнул Вовку в плечо, и кивнул на сидящего на верстаке Серегу.
— … в общим ждите, отбой.
— Ждем…
— Чаю то хоть попьем? — расстроено спросил Вовка.
— Давай.
По придавленному градом снегу ехать было лучше, но ветер доставал, а ветрового стекла не было. Добрались относительно быстро. Небо было какими-то полосами что ли, и грязные тучи быстро гнал ветер.
— Это «Снегоходы», мы на месте, начинаем копать со стороны дороги, — сказал в рацию Вовка и убрал в карман.
— Принял, — ответил нам Андрей не без радости в голосе.
Край козырька над входом в подвал торчал из-под снега сантиметров на десять, по нему и сориентировались. Через час Вовка устало пнул в невысокую и узкую железную дверь.
— Вылазь замурованные, — и сел прямо в снег, продавив пятой точкой себе «кресло».
Высыпало народу человек двадцать, мужики, женщины и давай нас тискать, обнимать и всячески благодарить.