Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Значит, я вам буду не нужна? — спросила Майра, стараясь подавить радостные нотки в голосе. Но в душе она ликовала.
— Видишь, я не могу взять Хейзел с собой. Поэтому я хочу, чтобы ты приходила каждый день и кормила ее. Будешь также приносить почту и поливать цветы.
— Конечно. Прекрасно! — воскликнула Майра. «Ее не будет, — подумала она про себя. — Не будет. Не будет. Может быть, мне удастся спокойно поспать эти несколько дней».
— Разумеется, я оплачу тебе эти дни полностью, — добавила миссис Котлер, направляясь к раковине.
— О, спасибо. — «Я сама заплачу, лишь бы ты уехала», — подумала Майра. — Вы очень добры, миссис Котлер.
— Знаю, пока меня не будет, ты не оставишь Хейзел без внимания. — Кошка с подозрением посмотрела на Майру. Этим утром она не отходила от ног миссис Котлер, словно догадываясь, что хозяйка скоро оставит ее.
— Да. Я обязательно буду приходить каждый день, — сказала Майра. — Когда вы уезжаете? — Она надеялась, что ее голос звучит не слишком нетерпеливо.
— Завтра утром. Муж моей сестры приедет за мной. — Миссис Котлер, облокотившись на трость, придвинулась к раковине. — Боже мой, совсем забыла, ведь я тут начала кое-что делать.
Она взяла большой тяжелый нож для разделки мяса, какой Майра видела только в магазине мясника, и начала рубить что-то, поднимая нож высоко и опуская его, после чего раздавался громкий хруст.
Майра приблизилась к раковине, чтобы посмотреть, что с такой яростью рубит старая женщина. Застонав, она отпрянула назад, ее затошнило.
В раковине лежало что-то, похожее на руку человека.
Странно улыбнувшись, миссис Котлер обернулась и поймала взгляд Майры.
— Майра, в чем дело? — спросила она, высоко подняв нож и снова готовясь опустить его.
— То, что вы рубите … — сказала Майра, показывая пальцем.
Миссис Котлер рассмеялась.
— В чём дело? Ты никогда раньше не видела свиных ножек? — Она снова начала рубить.
«Свиные ножки? Они выглядят по-другому… не так ли?»
Чоп, чоп, чоп.
На лице миссис Котлер светилось такая радость, когда она поднимала и опускала нож.
Чоп, чоп, чоп…
После работы Майра шла домой под теплым дождем, чувствуя себя усталой и расстроенной. Она долго возилась с ключами, пока открыла дверь.
— Мам, ты дома? — позвала она.
Ответа не последовало.
Она зашла на кухню и взглянула на медные часы, висевшие над раковиной. Половина пятого. Через полчаса Ким вернется из детского сада.
Когда Майра открыла дверь холодильника, чтобы выпить что-нибудь холодного, зазвонил телефон. Она подняла трубку на первом звонке.
— Привет, Майра. — Говорила мать. — Я все еще в больнице. Произошел несчастный случай.
Холод вдруг пробежал по всему телу Майры.
— Несчастный случай?
Да. С Донной произошло несчастье. Она здесь. В моей палате. Я… ну… хорошо… она попала в тяжелую автомобильную аварию.
Когда мать передала трубку Донне, Майра так сжала ее рукой, что стало больно.
— Донна, твой голос какой-то странный.
— Да, я знаю. — Голос Донны звучал хрипло и далеко. Она говорила медленно, словно просыпалась от долгого сна. — Похоже, это результат болеутоляющих средств, которыми меня пичкают.
— Тебе очень больно?
Наступила длительная пауза.
— Нет. Больше не болит, Я… по дожди минутку. Только что пришла сестра, принесла мне еще лекарств.
Майра ходила взад вперед по кухне. «Слава богу, она жива, — подумала она. — Она выздоровеет».
— Я слушаю, — сказала Донна, ее голос перешел на шепот. — Майра, похоже, со мной все в порядке.
— Моя мама сказала, что ты сломала ногу.
— Да. И руку, и несколько ребер.
Майра почему-то представила миссис Котлер, которая с ножом для разделки мяса в руках не переставая рубила свиные ножки.
— Твоя мама — медсестра — что надо, — продолжала Донна. — Я чуть не потеряла сознание, увидев в своей руке эту трубочку. Твоя мама великолепна. Она мне все объяснила. Наверно, мне повезло.
— Повезло? — Руки Майры вспотели. Она прижала трубку подбородком и продолжала ходить.
— Тот псих пытался убить меня. Я в этом не сомневаюсь.
Какое-то время Майра не могла вымолвить ни слова. «Тот псих? О ком говорила Донна? Она становится не совсем нормальной-. Видимо, в больнице переусердствовали с болеутоляющими средствами, которые ей дают медсестры», — думала Майра.
— Донна, что ты только что сказала?
— Я сказала, что он пытался столкнуть меня с шоссе. Точнее, ему это удалось.
— Кому удалось?
— Не знаю. Я видела только его грузовик. Шел очень сильный дождь. Солнцезащитный щиток на ветровом стекле был опущен так низко, что я не могла разглядеть его лицо.
— Грузовик? Кто-то, сидевший за рулем грузовика, пытался задавить тебя?
— Да. Он подъехал сзади и стал таранить меня. Я до смерти перепугалась. Я прибавила скорость. Пыталась оторваться от него. Но он продолжал таранить меня еще сильнее. Из-за дождя дорога стала очень скользкой. Я ехала по шоссе, а поворота в сторону не было. Ни одного…
Голос Донны, казалось, угасал.
— Донна, ты меня слушаешь? С тобой все в порядке?
— Затем он врезался в меня сбоку. Должно быть, он ехал на огромной скорости. Грузовик, конечно, был больше, гораздо больше «Тойоты». Похоже, я… я потеряла управление.
— И ты разбилась?
На краю шоссе был барьер. Бетонный барьер. Я врезалась в него и сильно ударилась. Стекла разлетелись во все стороны. Осколки, казалось, окружали меня. Наверно, я никогда не забуду этот звук. Такое чувство, будто весь мир раскалывается. Разлетается на куски. Ах, Майра, я так устала. Мои веки тяжелеют.
Страшная мысль пришла Майре в голову.
— Донна… какого цвета был тот грузовик?
— Это был пикап.
— Да, но какого цвета?
— Гм.
— Подумай хорошо. Постарайся вспомнить.
— Он был …гм… красного цвета. Красный пикап. Мне пора спать, Майра. — Она перешла на шепот. — Эти пилюли…
— Пока, Донна. Я приеду к тебе. Она ждала ответа, но Донна, похоже, уже спала.
«Пикап Линка был красного цвета, — подумала она. А Линк так рассердился на меня, когда я отказалась поехать с ним, что от злости потерял дар речи».
Майра положила трубку и почувствовала, что дрожит. Все ее тело тряслось. Она дрожала не от холода. Дрожь началась в ее голове и пошла вниз, расползаясь по всему телу. Дрожь от мысли. Дрожь от страха.