из самых способных бывший учеников – подпоручика Михаила Александровича Пыльцова. По возвращении Пржевальский издал в 1875 году книгу «Монголия и страна тангутов», в которой очень ярко и талантливо описал свои приключения.

17 ноября 1870 года Пржевальский и Пыльцов в сопровождении двух казаков (один из них разговаривал по-монгольски) и весёлого пса Фауста выехали из забайкальского города Кяхта, расположенного на границе с Китаем. Первым делом необходимо было посетить китайскую столицу Пекин, чтобы получить разрешение на экспедицию у китайского правительства, а также запастись всем необходимым для длительного путешествия. Путь проходил по восточным районам пустыни Гоби. Пржевальский много лет мечтал увидеть её, но теперь она произвела на него тяжёлое впечатление своим однообразием. «По целым неделям, – писал он, – перед глазами путешественника являются одни и те же образы: то неоглядные равнины, отливающие желтоватым цветом иссохшей прошлогодней травы, то черноватые изборождённые гряды скал, то пологие холмы… Мерно шагают тяжело навьюченные верблюды, идут десятки, сотни вёрст, но степь не изменяет своего характера, а остаётся по-прежнему угрюмой и неприветливой». Внезапно однообразные виды оборвались, и путешественникам открылось удивительное зрелище. Оказалось, что равнина, по которой они шли все эти дни, была нагорьем, причём очень высоким. Под своими ногами они увидели горные вершины высотой до полутора километров, между которыми извивалась Великая Китайская стена.

Отряд Пржевальского спустился с Монгольского нагорья на Пекинскую равнину. При спуске климат очень сильно изменился. Из зимы с тридцатиградусными морозами путешественники попали в весну – горы защищают равнину от холодных северных ветров. В начале января отряд достиг Пекина. Здесь Пржевальский с удивлением узнал, что географию в Пекинском университете преподают по его учебнику. Не без труда, но всё же удалось получить паспорт для путешествия, на этом помощь китайского правительства закончилась. Найти в Пекине проводника не получилось, местные жители старались избегать иностранцев.

Путешественники приобрели двух верховых лошадей и семь вьючных верблюдов, которые должны были везти провизию, оружие и патроны, научные приборы и принадлежности для сушки растений. Денег не хватало, и провизию закупили не более чем на три месяца пути, рассчитывая добывать пропитание охотой. Потому и оружия взяли много: 10 ружей и 15 револьверов, 5500 ружейных патронов, 100 фунтов пороха, 10 пудов дроби.

Пржевальский ставил перед экспедицией две задачи: исследовать окраины Монгольского нагорья с востока, а потом пройти вдоль всей южной его окраины, до истоков Жёлтой реки Хуанхэ и до озера Кукунор, известного европейцам лишь по названию.

Первая часть экспедиции – от Пекина на север вдоль восточной границы нагорья до озера Далайнор – получалась относительно короткой. Этот поход занял около двух месяцев, за время которых исследователи прошли около тысячи вёрст, всю местность подробно зафиксировали на карте, определили координаты значимых географических точек и собрали большую коллекцию растений. Путешественники проверили свои силы, а также поняли, что работать придётся в условиях неприязненного отношения местного населения. До озера Далайнор добрались 25 марта 1871 года. Оно находится на высоте 1280 метров над уровнем моря и является большой перевалочной базой для перелётных птиц, которые останавливаются здесь на отдых среди огромных монгольских пустынь. Экспедиция провела на озере 13 дней, изучая птиц, собирая гербарии и охотясь.

Далее отряд двинулся в совершенно неизведанные края, к берегам Хуанхэ – Жёлтой реки. Здесь начались настоящие трудности. Бóльшую часть пути приходилось идти по южной окраине пустыни Гоби, этим путём не проходил ещё ни один европеец. Путешественников мучили поднимавшие целые тучи пыли песчаные бури, сильнейший ветер, от которого болела голова, непереносимые дневной жар и ночной мороз. Особенно тяжело было без пресной воды. Пржевальский так описывал воду, из которой приходилось варить чай: «Возьмите стакан чистой воды, положите туда чайную ложку грязи, щепотку соли, извести для цвета и гусиного помёта для запаха – и вы как раз получите ту прелестную жидкость, которая наполняет здешние озёра». Питались путешественники мясом убитых на охоте животных и местной крупой – дзамбой, о которой Пржевальский отзывался так: «Свиней у нас лучшей посыпкой кормят. После еды, через час, дзамба разбухает в желудке, и, зная это, мы едим подобную прелесть не чересчур».

Пржевальский впервые познакомился со всеми трудностями горной охоты. Взбираясь по отвесным скалам, охотник сильно устаёт. Руки нетвёрдо держат ружье, прицеливаться становится всё сложнее. К тому же глубокие ущелья грозят гибелью на каждом шагу.

Местные жители относились к путешественникам настороженно, подозревая в них шпионов: не пускали на ночлег, обманывали при продаже припасов, отказывались показывать дорогу или указывали неправильное направление. Бывало, отряду Пржевальского приходилось преодолевать впустую десяток или более километров в противоположную сторону от нужного направления. И когда дорогу преграждали отвесные скалы, приходилось с досадой возвращаться обратно.

К 11 июня отряд Пржевальского переправился на плоскодонных баркасах через реку Хуанхэ и вступил на пустынное плато Ордос. Подробно нанеся течение Хуанхэ на карту, в начале сентября добрались до наиболее дикой и бесплодной части Гоби – пустыни Алашань, в которой «не может существовать почти никакая живая тварь». На сотни километров тянулись «голые сыпучие пески, всегда готовые задушить путника своим палящим жаром или засыпать песчаным ураганом». Несмотря на все сложности в середине сентября путешественники добрались до Алашаньских гор. Здесь находится единственный среди пустыни город Дынь-юань-ин (современный Яньянь). Местные монгольские чиновники, узнав, что Пржевальский не миссионер, приняли отряд приветливо. Градоначальник разрешил поохотиться в Алашаньских горах на баранов. До заветного озера Кукунор оставалось всего 640 км и около месяца пути. Однако Пржевальский решил вернуться в Пекин. Деньги, выделенные на экспедицию, подходили к концу, и к тому же выяснилось, что выданные китайским правительством документы не давали разрешения путешествовать по западным провинциям. «С тяжёлой грустью, понятной лишь для человека, достигшего порога своих стремлений и не имеющего возможности переступить через этот порог, – писал Пржевальский, – я должен был покориться необходимости и повернул в обратный путь». Из-за недостатка денег и продовольствия отряду предстояло пройти 1300 километров без остановок. На обратной дороге им удалось изучить не исследованную еще область на правом берегу Хуанхэ. В тех самых местах, где они летом мучились от сильной жары, теперь, в ноябре, стояли морозы до минус тридцати, с сильнейшими ветрами. «Климат – самый подлый, какой только можно вообразить», – писал Пржевальский.

Редкая ночь проходила спокойно. Бродившие кругом волки подбирались к верблюдам и лошадям. Монгольские собаки прибегали воровать мясо, норовили забраться даже в палатку. Приходилось вылезать из-под шкур и выстрелами отпугивать хищников. Просыпались верблюды и вскакивали, испуганные. Нужно было снова уложить их. После этого не скоро удавалось согреться.

Однажды ночью пропали все верблюды – вероятно, их украли.