Закончив собирать с обочины мусор и полупустые пакетики, она роняет:

– Да, пока, Кевин. Спасибо.

– Может, еще пересечемся?.. – предлагает Кевин.

– Вряд ли, – отзывается Деб, бросив мусорный пакет в багажник.

– Позвони мне! – кричит Кевин вдогонку, когда она садится в машину.

Деб долго выруливает на крайнюю левую полосу – по дороге проносится поток автомобилей, сверкая на солнце капотами, – а Кевин стоит на обочине и машет нам вслед. Его фигура отдаляется и становится все меньше в зеркале заднего вида. Сижу, прижавшись ногой к ноге Адди и думаю: почему нам так сложно отпускать сестер Гилберт?

Примерно час мы едем без происшествий. По крайней мере, дорожных – хотя о каждом движении ноги Адди я бы слагал стихи.

От ее близости кружится голова. Я постоянно представлял, как мы встретимся, но это, конечно, стало сюрпризом. В моем воображении она всегда была точно такой, как в день расставания: печальный взгляд усталых глаз, темные волосы до талии… А она изменилась. Стала приветливее и, как ни странно, раскованнее, будто лучше понимает себя. Ногти уже не обкусаны, в поведении сквозит непривычное спокойствие. И, конечно, новая безумно сексуальная прическа и очки.

– Ну что, Родни, – бросает Деб через плечо, – расскажи про себя.

– Нечего рассказывать, – отнекивается Родни.

Маркус фыркает. Всю дорогу он смотрел в окно, подозрительно притихнув, оказавшись на переднем сиденье. В машине жара, воздух неприятно влажный и спертый, как в непроветренной спальне.

– Всем есть, что рассказать, – возражает Адди, почему-то глядя на меня. Наши лица почти соприкасаются, как перед поцелуем, и она поспешно отворачивается, покраснев. – Так что, Родни?

– Нечего рассказывать. Честно, – увиливает тот.

Смотрю на него с жалостью, оказавшись к его лицу так же близко, как только что с Адди. Вижу каждую пору у него на носу.

– Да ладно, Родни! Скажи хоть, где работаешь, – говорю я, стараясь не отрывать глаз от дороги. Нет хуже места, чем посередине. Во-первых, некуда деть ноги, да и руки страшно мешают.

– Я работаю с Шерри в отделе продаж.

Адди удивлена не меньше меня. И почему нам раньше не пришло в голову спросить, откуда Родни знает Шерри? И уж, конечно, такого ответа я точно не ожидал. Поселившись у Криша в Чичестере, Шерри устроилась в престижное турагентство и теперь предлагает дорогущие поездки людям, которым некогда самим планировать путешествие. Не в фирму с убогим сайтом, где сплошные горящие туры, а в элитную компанию с уютным офисом и любезным персоналом, которая, конечно, припасена для избранных. Эксклюзив, короче говоря.

А от Родни эксклюзивностью и не пахнет.

– О, здорово! – говорю я нарочито бодро.

Адди удивленно косится на меня, я пожимаю плечами, мол, а что еще сказать? И скорее чувствую, чем вижу ее улыбку.

– Родни, какой твой самый позорный поступок? – спрашивает Маркус, не оборачиваясь.

– Маркус… – предупреждает Адди.

– А что? Пять вопросов, прямо как мне. Давай, весело же. Тут все свои.

Что несомнено явное преувеличение.

– Ну-у… самый позорный… дай подумать… – Родни прокашливается. – Один раз я описался в постели.

Долгое молчание.

– С девушкой, – добавляет он.

– Чего? – хором удивляемся мы.

– То есть, не в детстве?

– Ну да, – натянуто смеется Родни.

Морщюсь, заметив, что Маркус подавил смешок и закатил глаза. Теперь Родни покоя не будет, он наверняка еще пожалеет о своем признании.

– Следующий вопрос? – с надеждой спрашивает он.

– Прям полностью? – интересуется Деб. – Или так, подтекло?

– Давайте без подробностей, хорошо? – смущается Родни, снова хохотнув.

– Ты не понимаешь, – возражает Маркус. – В подробностях вся соль.

Поправляя ремень безопасности, Адди на мгновение сильнее прижимается ко мне. Интересно, она тоже чувствует напряжение между нами? Вспыхивает при малейшем прикосновении, как я?

– Давайте позволим Родни сохранить немного достоинства, – останавливает Маркуса Адди. – Когда вы с Шерри подружились?

– Отстойный вопрос, – кривится Маркус.

– На новогодней вечеринке, в позапрошлом году, – гордо отвечает Родни.

Помню, Шерри мне рассказывала про тот день. У нее всегда полно смешных историй, в основном потому, что сама ходячее недоразумение. Было время, я с нетерпением ждал очередную байку, ведь часто в конце концов ее выручала именно Адди. Шерри в итоге уступала и описывала в подробностях, как у Адди дела, что она делает, встречается с кем-то или нет – в общем, отвечала на все вопросы, которыми я мучал и ее, и себя.

Через месяц после той вечеринки мы с Шерри пошли в паб в Чичестере, там она и познакомилась с Кришем, своим женихом. А тот корпоратив закончился сексом с каким-то парнем, который потом весь год строчил ей бездарные стихи (тут я всегда напрягался, задевают меня истории про бесталанных поэтов…). А еще, если не ошибаюсь, она купила всем коллегам выпить и целовалась с семью из них. Короче, типичная Шерри. Рассказывает она мне все это, хихикает, а Грейс ей говорит: «Подруга, у тебя стыда нет», на что Шерри отвечает: «Стыд только и нужен, чтобы нас держать в узде».

– Шерри классная, да? – спрашиваю я Родни, и он радостно улыбается.

– Замечательная! Столько мне помогала!

Ага, значит, он из «подопечных» Шерри! Она собирает бомжей и бродячих животных, как сердобольная вдова из викторианского романа. Однажды привела человек пятнадцать беспризорников в огромный шатер в родительском саду, а еще у нее восемь питомцев из приюта, и, кажется, шесть пар лап на всех. И Адди с Деб оказались на вилле благодаря безграничной доброте Шерри: Деб искала работу, а Адди собиралась устроиться в местный паб, но тут Шерри взяла их под крылышко и отправила в Прованс на четыре месяца.

При мысли о том лете перехватывает горло. Вспоминая о жаре, пыли и страсти тех дней, я всегда думаю, что подбросил игральную кость, но выпали не те цифры. Мы были так незрелы, так самоуверенны – и совершенно потеряны.

А если бы мы познакомились сейчас, уже повзрослевшие, получилось бы у нас?..

Начинает играть очередная песня Тейлор Свифт. «Мы никогда не будем снова вместе».

Очень своевременный ответ от вселенной. Или от Маркуса – оказывается, плейлистом заправляет он.

Адди

Проклятье, духота-то какая. Кондиционер не справляется с пятью людьми и – проверяю погоду – тридцатиградусной жарой. А после обеда обещают и вовсе тридцать шесть. Зачем только красилась… Пока доберемся до Шотландии, весь макияж стечет.

Дилан ерзает. Как истинный джентльмен, он не жалуется на тесноту, хотя сидит согнувшись в три погибели и прижав руки к груди, как тираннозавр. Надо было сесть к нему на колени, сэкономили бы место.

Да что за фантазии! Играет Тейлор Свифт – это, похоже, Маркус пытается донести какую-то мысль. Может, положить руку