Я часто задумываюсь: есть ли еще люди, которые, как и мы, оказались в ловушке? И почему никто нас не спасает, как в телевизоре? В телевизоре, если случается что-то плохое, обязательно кто-то приезжает и спасает всех.

Но с нами такого не произошло.

Я вижу, как падают дома. Иногда это случается, как раз когда я смотрю в окно. Сначала появляется волна блюхеров. Они извиваются вокруг здания, разъедают кирпич слой за слоем. Потом стены едва заметно наклоняются, и целый дом вдруг заваливается на землю. Здания падают одновременно и медленно, и быстро. Сначала медленно, будто ничего и не происходит, а затем ускоряются и в одну оглушительную секунду превращаются в груду камней.

Как-то раз я увидел обвал одного из маленьких домов. Когда он начал наклоняться, я заметил, как на первом этаже открылась дверь и оттуда выскочила чья-то фигурка. Она побежала по диагонали, отчаянно пытаясь добраться до безопасного места, но всего через пару секунд свалилась на землю из-за спор. Ее тело лежало не двигаясь. Кажется, это была женщина с короткими темными волосами. Она была похожа на мисс Арнольд, но я не был уверен, что это точно она.

Затем один за другим серебристо-синим переливом пришли блюхеры. Сначала появилась всего парочка, потом собралась целая группа, и на секунду они замерли, будто ждали чего-то. А потом они накрыли тело, и больше я его не видел.

Я часто думаю о Гайе. Я всей душой надеялся, что она сбежала и с ней сейчас все хорошо. Я представлял, что она где-то за городом. Я не знаю, как выглядит Брайтон, но я придумал себе, что там все зеленое, и очень много деревьев, и почти нет домов, и совсем нет блюхеров.

После сна у меня во рту ужасно сухо. Я разливаю пополам очередную пачку апельсинового сока и маленькими глотками попиваю свою часть, но кончается сок все равно слишком быстро. Я будто ничего и не пил, во рту просто стало как-то липко и апельсиново. Я открываю еще одну пачку сока, наливаю половину и выпиваю ее как мне хочется – большими, жадными глотками.

Потом я чищу зубы. Без воды это сложно. Паста прилипает к зубам. Они потом будто в песке, но мне нравится мятный вкус. От него мне полегче, особенно когда начинает болеть голова. Будто кто-то пытается выжать мой мозг, словно губку. Наверно, это оттого, что я давно не пил воду. Всем известно, что апельсиновый сок – это хорошо, но вода – лучше всего.

Мы выучили это в школе, когда выращивали семена. Нам всем нужна вода, и без нее нам становится плохо. Мы перестали поливать некоторые росточки подсолнухов, и они завяли и не могли стоять прямо.

Я иду к себе в спальню поискать свой портфель. Нахожу его забытым под кроватью и достаю оттуда тетрадки. Листаю ту, куда записывал все о наших подсолнухах, пока не нахожу нужное слово.

И вспоминаю урок.

– Они обезвожены, – сказала мисс Фарравей. – Это означает, что им не хватает воды. Повторите, что с ними?

– Они обезвожены, – хором сказали мы.

Так я себя и чувствую: увядший, уставший. Мои ноги меня не держат. Я вырезаю из тетрадки слово, написанное крупными черными буквами, и вклеиваю его в альбом.

У меня ОБЕЗВОЖИВАНИЕ.

В конце концов я засыпаю, что забавно, потому что ночью я не мог нормально спать, а сейчас день, и я едва держу глаза открытыми. Но когда я просыпаюсь, мне становится хуже, не лучше.

Странно. Обычно после сна всегда становится лучше. Мама говорила, что я был на подъеме, когда просыпался. Но не сейчас. Голова болит сильнее, а язык кажется распухшим. Глотать тяжело.

Я вспоминаю о последней пачке сока в холодильнике. Больше всего на свете мне хочется ее выпить. Я представлю, как пью прямо из горлышка до последней капли и пачка сжимается со смешным звуком. Но это последняя пачка. И мне нужно поделиться с мамой.

Внезапно мне в голову приходит отличная идея – зайти в квартиру мамы Майкла. Как я раньше об этом не подумал? В прошлый раз я особо не искал, но у них на кухне наверняка есть что-то попить, я уверен.

Кухня мамы Майкла очень чистая и опрятная. В раковине нет гор посуды, и вообще все очень аккуратно. В шкафах полно еды. Всякие банки, пачки, соусы. Но попить ничего не было.

Я нахожу только полупустую бутылку апельсинового сквоша. Чтобы пить сквош, в него нужно добавлять воду, и я не знаю, можно ли пить без нее. Я решаюсь заглянуть в шкафы в гостиной и нахожу кучу бутылок с жидкостями.

Всего их десяток, и они довольно большие. В одних, похоже, вода, в других вроде как яблочный сок, но потом я приглядываюсь и понимаю, что это напитки для взрослых. Алкоголь. Но мне выбирать не из чего, да и вряд ли они такие уж плохие, так что я решаю отнести их и бутылку сквоша к себе в квартиру.

Приходится сходить туда-сюда пару раз. Когда я наконец переношу все, что хотел, я открываю бутылку с чем-то похожим на воду. Наливаю жидкость в кружку – пахнет резко. Делаю глоток и не могу проглотить – на вкус будто яд. Я выплевываю жидкость обратно, но все еще чувствую этот противный вкус. Приходится запивать его апельсиновым сквошем без воды. Так немного лучше. Теперь у меня во рту странная сладковатая пушистость. Я принюхиваюсь к жидкости, которая похожа на яблочный сок, но она пахнет еще хуже. К ней я даже не притрагиваюсь.

Я сворачиваюсь в комок на диване и закрываю глаза. Меня тянет спать, но я ужасно хочу пить. Даже больше, чем раньше. Я не могу перестать думать о стаканах прохладной воды. Потом я вижу их во сне. Мне снится, что я пью воду, а потом – что я в ванной и могу пить прямо из-под крана и воду в ванной, хотя она вся в мыльной пене. Во рту вода холодная, но в ванной мне тепло и хорошо. Я уже собираюсь нырнуть под воду, как что-то резко меня будит.

Какой-то звук.

Я просыпаюсь так резко, что у меня кружится голова. Мне кажется, что я куда-то падаю, но на самом деле я просто лежу на диване.

Звук похож на шорох, чьи-то шаги, но слышу я его не из маминой комнаты. Он исходит из-за входной двери.

Мое сердце бьется в груди, будто я много бегал, а потом вдруг остановился. Тогда сердце колотится очень быстро, бум-бум-бум. Его почему-то слышно в ушах.

Наверное, мне нужно сходить посмотреть, что издает этот звук, но мне не хочется. Я замираю на месте и жду, когда кто-то постучит в дверь или скажет что-нибудь, но ничего не происходит. Дальше только тишина.

Тогда я решаюсь подойти к двери. Открываю ее медленно-медленно. Не знаю, что я ожидал увидеть, но точно не это.

Огромная бутылка воды. Стоит на полу, будто все это время ждала, когда я открою дверь. На ней нет записки или какой-нибудь другой метки, но я знаю, что это для нас. Кто-то принес нам эту бутылку. Я гляжу по сторонам – никого. Даже шороха больше не слышно.

Моя первая мысль – это Гайя. Я представил, как она выглядывает из-за колонны. Мне кажется, я вижу ее макушку.

– Гайя! – кричит воображаемый я.

Она выпрыгивает из-за колонны, расставив руки в стороны: