Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— У вас очень красивая дочь, Степан Августович, — вымученно улыбнулся Иван.
— Когда займешь мою должность, я позволю тебе посвататься, а пока еще мелко плаваешь.
Я расхохоталась и убежала.
— Вся эта история мне не нравится, — сказал Викентий.
— Мне тоже. Иван убил Алексея по приказу отца. Он был категорически против моего замужества. Викентий был очень встревожен, он считает, что все значительно сложнее.
— Ивана надо найти и арестовать, он сам все расскажет, — заявила я. — Разве не видно по его физиономии на снимке? Он же трус! А как он вздрогнул, когда я в окошко постучала? Обычное ничтожество!
— У нас нет никаких доказательств, — возразил Викентий. — К тому же работниками наркомата иностранных дел может заниматься только особый отдел НКВД, никак не милиция.
Я не выдержала:
— Тогда я сама его убью!
— Уезжайте от греха подальше, Лиза, — сказал Викентий. — Я сделаю все, что могу, вы все только испортите.
Больше мы не виделись.
На Клаве лица не было, она словно постарела на несколько лет, а очнувшись, решительно заявила:
— Все! Дергаем отсюда! Из Ленинграда быстрее уедем.
Долго ждать не пришлось. В комсомольском штабе строителей-добровольцев Лиза впервые увидела красивую статную женщину в длинном кожаном пальто с красной косынкой на голове. Она походила на революционерку из далекого семнадцатого, какими их изображают на книжных иллюстрациях и в театрах. Такой она запомнила Алису Коокен в образе комиссара, когда смотрела «Оптимистическую трагедию» в камерном театре Таирова. Сочетание женской красоты, революционного порыва и грубой кожаной тужурки с сильно затянутым ремнем на узкой талии, привели девушку в восторг. Какая романтика!
— Вот что я вам скажу, девушки! — прокуренным голосом начала кожаная леди, оглядывая присутствующих. — К сожалению, нас еще мало. В отличие от Ленинграда, Москва пока дремлет в своем благополучии. Кричать в газетах о вашем подвиге мы не будем, но и мурыжить вас в ожидании тоже. Оркестра не ждите, в конце концов не ради шумихи вы едете на другой конец Советского Союза, вы едете строить новую светлую жизнь. Вас ждут, в вас нуждаются, в вас верят. Проезд до Владивостока нам предоставляет НКВД СССР, но не совсем бесплатный. Завтра с платформы Москва-товарная в шесть часов утра отходит поезд на Дальний Восток. Тупик номер восемь. Вас могут взять с собой в качестве санитарок и помощниц по кухне. Не велика трудность, учитывая, что вас ждет впереди. Через четырнадцать суток вы будете на месте, где вас встретит представитель нашего комитета. Встречаемся на платформе в пять утра. Опоздавших ждать не будем, не на свидание идете. Военный эшелон расписаний не нарушает. Дисциплина должна стать для вас главным. Мы добровольцы. Твердый комсомольский характер, сила воли, бесстрашие и вера в будущее — вот наши качества. Те, кто в себе не уверен, могут не приходить, осуждать не станем. Кто в себе сомневается, пусть возьмет деньги на обратный билет. Дезертирам дорога не оплачивается. Жду! Идите собирайтесь, туфельки и шляпки оставьте младшим сестренкам.
Лиза ничего не стала собирать, незаметно чемодан из дома не вынесешь. Только сняла с книжки деньги, которые копила на создание теплого семейного гнездышка.
Май выдался жарким, пахло свежей листвой. Лиза и Клава шли к вокзалу пешком. Из пятнадцати девушек явились только шесть. Красавица в кожаном не удивилась.
В восьмом тупике стоял эшелон, состоящий из десяти товарных вагонов и двух пассажирских — один во главе состава, другой — в конце. К распахнутым дверям «телятников» были приставлены трапы, рядом — солдаты с овчарками. Из крытых грузовиков выгоняли людей и по одному отправляли к трапу, заполняя вагоны под завязку, после чего трапы сбрасывали, а двери запирали на щеколду.
— Кто это? — с некоторым испугом спросила Лиза.
— Враги народа, — ответила кожаная леди. — Свою вину они отработают на БАМлаге. Партия и правительство сохранили им жизнь в надежде на исправление.
— Мы поедем с ними?
— Нет, конечно, но ваша помощь может понадобиться.
У первого вагона их встретил комендант поезда, немолодой уже усталый человек в форме капитана госбезопасности с безразличным холодным лицом.
— Вот, Артамон Исаич, шесть красавиц.
— Я вижу четырех.
Оглянувшись, дама в коже усмехнулась:
— В прошлый раз я только двух довела. Остались самые надежные, уж эти не подведут, будьте уверены.
— Мне плевать, Валя. Может, они правильно сделали, не на прогулку в зоосад едем.
Валя порвала две бумажки, а четыре передала капитану.
— Сопроводиловка. Все документы у них на руках. Характеристик нет ни у одной.
— Понятное дело. Беглянки.
— Никакая я не беглянка, — возмутилась Лиза. — Просто я не сказала в институте, что уезжаю.
— И я о том же, милая. А письмо родителям пошлешь с дороги. Поди уже написала и в конвертик запечатала.
— Откуда вы знаете?
— Давно живу. Идите к фельдшеру, он вас на довольствие поставит и места вам выделит.
Прежде чем проститься, кожаная комиссарша неожиданно сказала:
— Вот что, девчонки, погрузка закончится через час, если уйдете, никто вас не остановит, вам решать. Учтите, поезд остановок в пути не делает, тем более по требованию. У вас есть время одуматься. Особенно это тебя касается, красатуля. — Она положила руку на плечо Лизы. — Такие, как ты, из Москвы добровольно не уезжают, тем более без вещей. Обида пройдет, а она в твоих глазах написана. Может, не стоит себе жизнь ломать? У тебя есть будущее. Здесь. Но не там. Там через пять лет ты превратишься в камень. Поверь, я знаю, о чем говорю.
— Я уже все решила.
— Бог тебе судья.
— Вы верите в Бога?
— У каждого в душе есть Бог, но его легко растоптать кирзовыми сапогами. А бездушие — это смерть, человек становится машиной, забывает, зачем родился.
— Как «зачем»? Для созидания.
— Ты это слово забудешь, в твоем сознании его заменят понятия долг, приказ. Дальше пустота.
— Я все решила.
— Прощайте, голубушки. Не теряйте Бога в душе.
Странные слова сказала кожаная дама, но не слова поразили Лизу, а то, как они были сказаны, сколько в этом было силы и уверенности.
— Пошла новых дурех набирать! — язвительно усмехнулась одна из девушек вслед уходящей.
— Заткнись, дура! — грозно рыкнула Лиза, и все поняли: среди них появился лидер и лучше ее слушать. С такой не пропадешь.
Лиза и не думала о лидерстве, просто, в отличие от многих, она привыкла к самостоятельности, а другим по привычке хотелось спрятаться за чьей-то спиной. Смешно говорить, старшей беглянке на днях исполнилось девятнадцать.