Марта с интересом смотрела на экран – там шел какой-то документальный фильм. Шумные зарубежные улицы, бары, освещенные неоновыми огнями улиц, сменялись картинками пустынь, морей, горных пейзажей.

– Сумма от продажи людей дает прибыль более чем четыре миллиона долларов ежегодно. В разных странах мира сейчас находятся сотни тысяч наших соотечественниц в возрасте от шестнадцати лет. Но точной цифры вам никто не назовет, ведь многих рабынь обнаружить не удается…

На фоне кадров из жизни других стран диктор рассказал о том, что если бы собрать всех тех, кто в последнее время пропал без вести, набралась бы огромная армия – целая страна! – бóльшую часть которой составляют женщины и дети. Потом на экране появились фотографии. Марта даже поднялась с дивана, пытаясь разглядеть каждое лицо.

Рабство! Наверное, большинство из них бежали от здешнего рабства, чтобы попасть в другое. Но рабство за деньги, еду и возможность увидеть мир, с надеждой заработать деньги и начать новую жизнь – не собственный ли это выбор этих забитых девочек? Или лучше страдать от того насилия, которое, скорее всего, испытала на себе эта бедная Зоя?

Ее мысли прервал телефонный звонок.

– Слушаю. – Марта взяла трубку, и вдруг ей показалось, что сейчас она услышит тот же голос из мобилки. Что за бред?!

Звонил ее новый знакомый, Сергей:

– Я все обдумал, – сказал он, – и кое-что вспомнил… Извините, что сразу не поверил вам. На то у меня были свои причины. Предлагаю встретиться сегодня на том же месте. Сможете быть там хотя бы через час?

– Конечно! Сейчас соберусь.

– Хорошо. Буду ждать вас в кафе в четыре. Устраивает?

Марту устраивало.

Она вскочила с дивана и начала быстро одеваться. Почему-то захотелось надеть тот новый костюм…

Через полчаса она уже сидела за тем же столиком и была несколько разочарована тем, что Сергей смотрит на нее равнодушным деловым взглядом. Хотя почему он должен делать ей комплименты? Марта вздохнула и вслушалась в то, что он говорил. Сергей рассказал, что ему удалось вспомнить: бывшая подруга познакомилась со своим женихом в салоне эксклюзивной одежды («Думаю, это был тот самый магазин, в котором вы нашли мобилку!»).

– А Зоя что-нибудь рассказывала о нем – где он работает, где живет, как его зовут?

– Нет.

– Как же так? Разве она не поинтересовалась, что он за человек? Наконец, какую фамилию она бы носила после замужества?

– Во-первых, этим не интересовался я… Просто не спрашивал. А во-вторых… Мне кажется, что ей все это было безразлично. Так бывает, когда… – он усмехнулся, – словом, «настоящий мужчина» должен быть загадочным… Он появился в ее жизни, как факт: пришел – увидел – победил! Ей этого было достаточно.

– Итак, что мы решаем? У вас есть план?

– Я бы предложил присмотреться к посетителям магазина. Вам это сделать проще. Походите туда, поболтайте с продавщицей. Возможно, она вспомнит эту ситуацию. Не каждый же день там происходит счастливое знакомство… – Он снова иронически улыбнулся. – Думаю, там не так уж много посетителей.

– Конечно, немного – магазин очень дорогой, – согласилась Марта.

– Значит, она могла запомнить пару, которая познакомилась у нее под носом. Эти девушки, по обыкновению, скучают за прилавком. А потому любое, даже незначительное событие вызывает у них интерес. Вы со мной согласны?

– Не знаю… – пожала плечами Марта. – Я не смогу ходить в магазин каждый день!

– Каждый, конечно, и не надо. А пару раз можно. Вдруг повезет? По крайней мере, вы ничего не теряете…

– Это уж точно, – вздохнула Марта, вспомнив цены на ярлыках.

– А вам, наверное, понравилась эта история? – вдруг улыбнулся он.

– Почему вы так решили? – смутилась она.

– Наверное, хотите приключений… – сказал он.

– Таких, как у вашей Зои, думаю, что нет…

– Во-первых, она давно не моя. А во-вторых, вы не можете знать, где она сейчас. Может, нашла свое счастье. А вы тут развлекаетесь, потому что скучаете…

В его словах была доля правда. Но Марту это оскорбило.

– У меня куча дел! – сказала она и, чтобы доказать это, посмотрела на часы.

– Четыре тридцать, – подсказал он.

Марта подумала: если она сейчас поднимется и уйдет отсюда первой – он станет смотреть ей вслед и, возможно, заметит, как ей идет костюм…

Но, взглянув в его странные насмешливые глаза – уголками вниз, она решила, что он бездушный бирюк, скучный и неинтересный. Неудивительно, что Зоя нашла себе лучшего.

– До свидания, – сказала она и встала со стула.

– Ну, если вы больше ничего не хотите… – с улыбкой сказал он.

Это же надо – еще строит из себя мачо: «ничего не хотите»… Какая банальность!

Она молча покачала головой и ушла.

– Я вам позвоню! – крикнул он ей вслед.

…Микки засыпает только под утро.

Рядом тихо дышит Леля. Сегодня впервые он не взял в руки прядь ее волос. И вообще отодвинулся подальше от этого дыхания, от запаха ее тела.

Его тошнит почти всю ночь, но он боится пошевелиться. Сегодня произошло самое интересное. То, о чем он мечтал давно.

За один вечер он повзрослел и почти… постарел.

Даже Леля заметила!

– Что-то с тобой не так… – сказала она, вернувшись с работы.

Еще бы! Знала бы она, сколько минут Микки простоял перед зеркалом в ванной, рассматривая свое лицо. Оно будто стало другим – от губ пролегли две морщины, совсем как у взрослых мужчин. И руки стали совсем другие, более крепкие. И взгляд…

Но как же утомляет это возмужание. Микки кажется, что он целый день разгружал вагон. А какое противное это дешевое вино! Пришлось-таки сделать несколько глотков.

Хорошо, что Жаба (она не возражала против этого прозвища) выпила его сама, не уговаривала присоединиться. И вообще была к нему равнодушна – только ела, как безумная, жевала полным ртом, раздувая щеки… Настоящая жаба!

Микки снова и снова прокручивает в голове картинки прошедшего дня.

Он все же боец! Теперь он точно знает, что ему нужно, чтобы не чувствовать себя «маменькиным сынком». Это отвратительное чувство – его боль, его стыд, его клеймо, хотя мамы давно нет на свете.

Есть Леля. Хорошая, замечательная, добрая Леля…

Микки засыпает.

А утром удивляет Лелю своим поступком: выносит из дома и раздает малышам, слоняющимся во дворе, свою «кунсткамеру».

Он освободился. Эти склянки ему больше не нужны.

– Ты так этим увлекался! – беспокоится Леля. – Неужели передумал поступать в медицинский?