«У меня болезнь. Дискалькулия. Погугли, если хочется».

А пока Марк выяснял, что это такое, Катя ему помогла:

«Родители заметили это довольно рано, ведь все мои родственники в пять лет сели писать диссертации, а я не могла выучить три цифры. Зато уже бегло читала. Так что мой ад начался не со школьной скамьи, а с трех лет. Целыми днями я занималась со специалистами и выполняла упражнения».

«Это генетическое заболевание?»

«Как я поняла, оно, к сожалению, передается по наследству. Но я его приобрела, потому что у мамы была сложная беременность, а потом у меня еще родовая травма, и нехватка кислорода. Мне передалось по обстоятельствам».

Марк прочитал сообщение Кати и снова переключился на сайт, где вычитывал, и хотел понять, что это за болезнь.

«Она не заразна. Тем более через интернет», — написала Катя и послала ему смеющийся смайлик.

«Ты от него избавилась? Или…?»

«Даже не знаю, что написать… Тут дело не в том, смогу ли я прибавить два плюс два. Смогу. Будет четыре. Хотя я долго к этому шла… И сейчас я легко прибавляю в уме. Проблема, что я ненавижу эти цифры. Честней сказать — боюсь. Поэтому, когда очень нервничаю, я теряюсь и не могу даже подсчитать до десяти».

«И при всем этом у тебя диплом МГУ и физмат???»

«Да. Правда, не красный. Не вытянула. Позор!»

«Шутишь?»

«Да».

Марк улыбнулся. Хорошо, что шутит. Он представил себе ее детство, ее строгую маму и понял, что уже ненавидит эту ужасную старушку.

«Сейчас секрет открою. Только никому! Ок?»

«Договорились!» — и улыбающийся смайлик от него.

«Я потом все-таки пошла против родителей и когда уже стала работать, получила другое образование. Окончила Литературный институт Горького. Правда мама об этом не знает. Вообще никто не догадывался, кроме Олега. Сейчас знаем только ты и я…»

«Я — могила!»

Катя засмеялась.

«Пишешь что-то сейчас?» — поинтересовался Марк.

«Да!» — и пять улыбающихся смайликов.

А затем:

«Только никому это не нужно!» — и грустный смайлик.

«Почему ты так решила?»

«Я отправила роман во все крупные издательства, и ни ответа, ни привета».

«Я не думаю, что это потому, что им не понравилось твое произведение. Мне кажется, туда вообще не пробиться без блата…»

«Если роман хороший, то возьмут! Просто он не такой гениальный. Но ничего, я еще напишу!»

В тот вечер и Катя, и Марк заснули счастливыми. И Марк пообещал себе, что он тоже будет делать то, что хочет. Хотя бы до 1 января.

Утром Катя проснулась и перечитала их переписку. То же самое сделал Марк.

Здорово, когда есть история, — заметили оба.

Вдруг Марка осенила гениальная идея. Наверняка при своем положении и связях он очень быстро найдет редактора в любом издательстве. И для начала просто попросит посмотреть Катин роман. А там уже Марк сможет договориться. Может, в рекламу вложится? Или еще как-то поможет?

Катя чистила зубы, смотрела на себя в зеркало и внезапно поняла, что не должна была вчера жаловаться.

Она схватила телефон и написала Марку:

«Доброе утро! Марк, я вчера была слишком откровенной и мне сегодня немного стыдно…»

«Доброе! По поводу болезни? Чего тут стыдиться?»

«Нет. На счет неизданного романа. Я тут подумала… что вдруг тебе захочется мне помочь…»

У него мурашки по телу пробежали, когда он прочитал ее сообщение. Если бы не был уверен, что он еще никому не звонил и ни о чем, ни с кем не говорил, то подумал, что Катя следит за ним. Но нет, эти мысли были только в его голове. А Катя их озвучила.

«Ты случаем не ведьма?»

«То есть ты думал об этом?»

«Все утро».

«Здорово! Пожалуйста, не делай этого. Обещаешь?»

«Почему отказываешься? Не надоело все самой решать?»

«Еще как надоело, — призналась Катя. — Но тут такая тонкая грань… Ведь если у меня нет таланта, и книга — дерьмо, то зачем это все? Я эту проблему хочу решить сама».

«Договорились. Не буду вмешиваться».

«Спасибо. Хорошего дня».

«И тебе! Жду фото того самого пляжа, который тебе рекомендовал».

«Надеюсь, я его найду», — и послала смайлик-поцелуй.

Марк улыбнулся и ответил красным сердечком.

И еще вдруг понял, что она его никогда не позовет к себе. Не предложит прилететь и провести пару ночей. Не такая она. Слишком порядочная. Даже если и влюбилась сейчас, то будет молча страдать и наслаждаться перепиской.

Может, это и правильно?

Марк разрывался в желаниях. Как говорят: и хочется, и колется? Вот именно такой случай.

Ближе к вечеру он напомнил ей:

«Я все еще жду фото пляжа».

Она прислала видео, полный обзор, море, песок и даже прошлась между топчанами к ресторану и прокомментировала:

— Вот тут я сегодня обедала. Пицца была отвратительная. Никогда не думала, что скажу эти слова в центре Италии.

Да, это был тот пляж, и Катя была от него в восторге. Марк ей написал:

«Жалко, что ты не хочешь со мной говорить по телефону. У тебя такой прекрасный голос…»

«Мои буквы тебе не нравятся, да? Они совсем не прекрасные?»

Марк засмеялся:

«Они великолепны! Кстати, как называется твой роман?»

«Розовые очки».

«Красивое название».

«Я сорок лет носила этот аксессуар, а потом он разбился. Стеклами внутрь».

Марк оцепенел. Получается, что этот роман совсем не выдумка, как он подумал, а реальная история? Про нее? Про ее жизнь?

«Это, наверное, очень личное?»

«Да. Ей было очень больно. Осколки ранили глаза. Вся жизнь, все иллюзии вдребезги. Но героиня справится. Она ведь большая девочка».

«Пусть у нее все получится!»

А сам почему-то сразу понял, что ничего у нее не получится. И он, к сожалению, ей в этом поможет.

Как же это было тяжело! Сознавать, что ты не просто не облегчишь жизнь, а только усугубишь боль.

Днем, когда Марк сидел на совещании, высветилось сообщение, и он, довольный, потянулся к телефону. Но это была не Катя, а Анна. Его женщина? Любовница? У Марка не было определения, он просто ездил к ней пару раз в неделю.

Познакомились они более пяти лет назад. У Марка была однушка, студия в центре, куда он приводил женщин. В загородном доме, в котором жил с сыном, он ни разу не появлялся с кем-то. Даже представить себе не мог этого, хотя сын давно вырос и прекрасно бы понял отца. Но Марк не позволял себе такого и вообще, что касалось женщин, делал аккуратно и незаметно.