Я не успела отдать ему свое сердце, но сам факт вранья меня беспокоит. Он обманывает женщину. Двух. И если мне просто обидно, то я могу только представить, что испытывает его жена. Майк разувается, обхватывает меня за талию, просит напоить его чаем после тяжелой смены.

Я аккуратно высвобождаюсь из его объятий, тычу ему в руки его же букет и спрашиваю:

— У тебя есть ребенок?

Еще до того, как Майк начинает говорить, я все понимаю. Становится еще обиднее. Одно дело предполагать самое худшее и другое — узнать, что твои предположения чистейшая правда.

— Лера, я хочу чтобы ты меня выслушала, — говорит Майк совершенно серьезно.

— А что тут слушать? — спрашиваю, хмыкнув.

Я зачем-то держу бутылки с водой в руке. Откладываю их на тумбочку и молюсь, чтобы Богдан остался на кровати и не вздумал выходить сюда. Этот разговор его не касается, хотя это он раскрыл тайну с семьей Майка.

— Позволь я все же объясню.

— Господи, Майк. У тебя ребенок! Когда ты собирался мне о нем сказать?

Он молчит, смотрит на меня так, что я тут же понимаю — он и не собирался. Не знаю, что чувствую, но злюсь однозначно. Я тут отношения строила, надеялась, что однажды у нас с ним что-то получится, я смогу его полюбить, а у него ребенок, о котором он упорно молчал.

— Я все тебе объясню. Мия тоже моя пациентка. Я женился на ней год назад. У нас договорной брак. Я ей помогаю с ребенком, обеспечиваю. Она знает о тебе.

— Что?

— Я все объясню.

Майк подхватывает меня под локоть, уводит на кухню. Я бросаю последний взгляд на коридор, ведущий в спальню. Прислушиваюсь к шуму. Богдан сидит тихо, не выходит и не старается нам помешать. Я выдыхаю, но расслабляться рано.

Майк заходит на кухню, безошибочно находит вазу, набирает в нее воды, ставит туда букет. Поворачивается ко мне и начинает рассказывать.

— Мия пришла ко мне больше двух лет назад. Так же, как и ты. Я вел ее беременность, мы стали общаться. Она нуждалась в помощи, боялась рожать, у нее не было поддержки. Родители есть, но они не общаются и за два года у них так и не появилось желания увидеть внука. Я предложил ей выйти за меня замуж. Фиктивно, разумеется. Она согласилась. А потом появилась ты.

— Ты говорил, она знает обо мне.

— Я рассказал Мие несколько месяцев назад. Сообщил, что нашел девушку, с которой хотел бы связать жизнь. Она не против и готова дать мне развод.

— Почему ты не сказал мне раньше?

— Ты бы стала слушать? — он хмыкает. — Я же знал твою историю. После всего я бы не смог сказать ничего после сообщения, что женат. Как ты узнала?

Я делаю глубокий вдох. Время для разборок совсем неподходящее. В другой комнате на моей кровати ждет бывший, с которым мы собрались смотреть кино с попкорном.

— Я ей рассказал.

От знакомого голоса я вздрагиваю. Едва не подпрыгиваю на месте. Богдан как ни в чем не бывало стоит в двери, прислонился плечом к косяку двери и смотрит на Майка. Мужчины буравят друг друга взглядами. Майк непонимающе смотрит на Богдана, затем на меня. Я его понимаю, он хочет объяснений. Что поздним вечером в моей квартире делает другой мужчина, когда я фактически состою в отношениях?

— Я рассказала ему о сыне, — объясняю. — Он захотел с ним познакомиться.

— Да, — подтверждает Богдан. — Вот кино собрались смотреть. Сына уложили. Если хочешь — присоединяйся.

Мое лицо вытягивается от удивления. Богдан при этом выглядит совершенно спокойным. Смотрит на Майка, ждет его ответа.

— Думаю, я откажусь. Лера, поговорим завтра. Я пойду.

— Погоди. Богдан, мы можем поговорить наедине? Пожалуйста, оставь нас.

— Я буду в спальне.

Я смотрю в широкую удаляющуюся спину и боюсь повернуться к Майку. Ситуация неловкая, я чувствую себя обманщицей, хотя это не у меня жена с ребенком. Пусть и фиктивная.

— Прости, что не сказал сразу. Мы в стадии развода. Совсем скоро я стану свободным человеком. Лера, — Майк подходит ко мне и снижает голос до шепота: — Прости меня, пожалуйста, за это. И за то, что между нами ничего не было тоже. Мы с Мией не близки, просто я считал неправильным спать с тобой, будучи женатым. Вскоре все изменится, если ты конечно этого хочешь.

Он намекает на Богдана, а я пока не знаю, что сказать. Хочу ли? Еще несколько часов назад я сбросила Майка со счетов без сожаления. Было обидно, что он не сказал мне о жене, но кроме злости я ничего не почувствовала. Не было той жгучей боли, которая скручивает пополам от осознания, что твою любовь растоптали. Ничего этого я не ощутила, потому что никакой любви к Майку не было. И нет. Я воспринимаю его как друга, а он… он считает меня «той самой». Единственной.

— Думаю, не стоит, — хочу быть с ним честной. — Не из-за того, что я узнала. Точнее, из-за этого тоже, но вся эта ситуация дала мне понять, что ты для меня друг. Не больше.

— Я понимаю. Увидел разницу, когда встретился с ним.

Я сглатываю. Майк понял. Увидел тогда Богдана и все понял. Промолчал и ничего мне не сказал.

— Я правда думал, что у нас получится. Что ты сможешь меня полюбить.

У порога он останавливается, оборачивается ко мне, нервно проводит ладонью по волосам.

— Если что-то… изменится. Набери меня.

На глаза наворачиваются слезы, потому что я прекрасно понимаю — здесь и сейчас я потеряла друга. Человека, который всегда был рядом, поддерживал, подставлял свое сильное плечо, когда мне это было необходимо. Но он этого больше делать не будет. Он не разлюбил, просто шанса нет.

— Обязательно, — говорю, сглатывая образовавшийся ком. — Ты просто… береги себя?

Он уходит, я закрываю за ним дверь. Иду в спальню. Смотреть кино больше не хочется. За один день моя жизнь круто изменилась. Я очистила свою совесть перед Богданом, но потеряла близкого человека, который был рядом в любой трудной ситуации.

— Может, отменим просмотр? — спрашиваю, когда захожу в спальню.

— Зачем? Давай посмотрим, ты отвлечешься.

— У меня нет настроения.

— Можешь не смотреть, — пожимает плечами Богдан. — Я останусь, вдруг Артур проснется.

Богдан

Я дохрена времени упустил в детстве Ромы. Это особенно остро осознается после первой встречи с Артуром. Рому таким я даже не помню. Или в тот момент был настолько не готов к детя, что банально не придавал значения.

Принимать решение Лера не спешит, а я не могу оставаться в стране долго. Мне нужно забирать сына и уезжать. Мой помощник звонит мне третий день подряд и напоминает о недовольстве тех, с кем я должен встретиться. Мы сдвинули и без того плотный график, теперь придется наверстывать, кого-то пришлось передвинуть, переставить, что-то отменить.