О приближении команды Эллины Маркулий узнал заранее — больше половины своего времени маг занимался исключительно вопросами собственной безопасности. Соответствующие заклинания позволили ему еще вчера узнать о том, что сюда направляются люди от Володи Данихнова. Нельзя сказать, чтобы это очень уж успокоило Маркулия, но в курсе он был. И был готов к разговору. Потому что Данихнов — это опять проблемы, опять что-то такое, что может принести волнения, нарушить установившийся было покой. И ответ гостям у Маркулия уже был готов.

— Мы от Данихнова, — начала Эллина. Ей, как, впрочем, и остальным членам команды, было безумно интересно взглянуть на мага, о котором она только слышала и которого, наверное, никто, кроме Данихнова, даже и не видел. Но Эллина вынуждена была довольствоваться малым.

— Данихнов?! — делано удивился маг. — Этот мальчик еще жив? Что же ему теперь надо? — Голос мага раздавался откуда-то издалека и был немного глуховатым и хриплым.

— Мы хотим, чтобы вы взглянули на одну вещь. — В голосе Эллины почувствовалось некоторое замешательство.

— Дитя мое, — в голосе мага прозвучала усталость, — я давно уже не занимаюсь боевой магией. Я не раз говорил об этом... Не двигаться!.. — внезапно выкрикнул маг. И слова эти были наполнены таким ужасом, что Эллина невольно вздрогнула. И краем глаза она успела заметить, как вздрогнула и замерла Катя, не успев вытащить из сумки блокнот. Эллина увидела, как руки Кати окутывает бледно-голубое сияние.

— Не надо, — неожиданно ровным голосом произнесла Катя. — Опасности нет...

Она понимала, чего испугался маг. И ощущала своей кожей слабое тепло. Катя хорошо знала, что это пока еще ласковое и безопасное тепло мгновенно может превратиться в испепеляющий жар, способный уничтожить любого.

— Это книга, — пробормотала она. И сияние померкло, тепло отступило.

— Книга?! — изумился маг. — Что ж, покажи...

В тоне его не звучало и капли смущения своим недавним истерическим страхом. Словно так и нужно, словно подобное было в порядке вещей.

Сгусток темноты зашевелился, послышалось шуршание. Затем вспыхнул свет, и Эллина невольно вздрогнула. Но ничего страшного — маг просто решился зажечь свечу. Корявый огарок горел неровно, пламя его колебалось. И все же света он давал на удивление много. Настолько много, что можно было разглядеть и все помещение, и мага.

Комната, где обитал маг, представляла собой довольно большое подвальное помещение с низким потолком. Подвал этот тянулся под всем монолитом. В дальнем углу комнаты громоздились какие-то то ли шкафы, то ли просто поставленные один на другой ящики с книгами. В центре комнаты располагались уродливого вида стол и стул, который вполне мог претендовать на звание кресла или даже трона — высокая спинка, резные, вычурные ножки. Второй стол находился возле стены, и на нем громоздился ворох бумаг. В углу, возле самой двери, смутно темнела неопрятного вида куча тряпья — то ли постель мага, то ли что-то из одежды, небрежно брошенное на пол. При взгляде на мага невольно можно было утвердиться в последнем предположении. Потому что выглядел Маркулий под стать этой куче тряпья.

Невнятное грязновато-серое одеяние, тщедушная костлявая фигурка низкого роста... Может быть, именно поэтому он все время запрокидывал голову назад, пытаясь казаться выше. Движения мага были неторопливы, степенны и, очевидно, призваны были выражать уверенность в собственных силах. Сероватое лицо, на котором, подобно горным хребтам, неизменной сеткой легли морщины. Круглые глаза карего цвета. Иногда взгляд мага замирал, словно бы повисая где-то между вымыслом и реальностью, и тогда казалось, что Маркулий заснул с открытыми глазами. Тонкие губы мага беспрестанно шевелились — то ли он произносил заклинания, то ли что-то пережевывал. Крючковатый нос его изредка подрагивал при этом.

Маркулий взял книгу и повертел ее в руках. Катя заметила, как дрогнули руки мага, как маленькие глазки его на мгновение сузились и застыли на надписи, сделанной на обложке книге.

— Что это? — Маг всем своим видом пытался показать, что блокнот никоим образом не заинтересовал его.

— Скажи сам, — спокойно ответила Катя.

— Ты даже не знаешь, что принесла?! — В голосе мага послышался плохо скрываемый страх.

Катя пристально смотрела на Маркулия. Эллина заметила, что Катя — то ли случайно, то ли намеренно — встала так, чтобы к магу была обращена искусственная половина ее лица. И Маркулия это нервировало. «Зачем она его злит?» — подумала Эллина.

— Я не буду заниматься какой-то непонятной книжонкой, — пренебрежительно обронил маг.

— Я пока еще ни о чем и не просила, — заметила Катя.

Маркулий нахмурился.

— Но ты прав, — продолжала Катя. — Я действительно хотела, чтобы ты взглянул на эти записи.

— У меня слишком много дел, чтобы без толку тратить свое время... — Маг не отрывал взгляда от блокнота. — Есть и более важные дела...

— Ты ошибаешься.

— Магам несвойственно ошибаться, — скрипнул маг.

— Всем свойственно ошибаться, — сощурилась Катя.

— Дитя мое, не старайся перехитрить меня, — снисходительно проговорил Маркулий. — Я достаточно долго живу на свете, чтобы изучить все людские повадки.

— Тебе страшно? — неожиданно спросила Катя.

— Как ты смеешь? — возмутился маг. — Я повторяю: у меня нет времени на то, чтобы заниматься какой-то ерундой!

— Нет времени или духу не хватает?..

«Зачем она его злит?!» — снова с отчаянием подумала Эллина. Она была готова ударить Катю, она была уверена, что та делает все, чтобы Маркулий отказал им в помощи.

— Кто ты такая, — голос мага набирал силу, — чтобы говорить подобное? Я занимаюсь только тем, что может принести пользу! Я знаю многое! И эти ваши...

— Серафиму ты тоже так ответил? — вставила Катя.

Маг задохнулся от возмущения.

— Ты меня не помнишь? — неожиданно спросила Катя, делая шаг вперед.

— А должен? — пренебрежительно спросил маг.

— Да! — твердо ответила Катя. — Должен! Мой броневик должны были запомнить надолго. И в гоблинской дружине, и в Вольной Зоне... где ты был.

Маг попятился.

— И я запомнила, — продолжала Катя. — И тебя, и остальных. Когда гоблины прорвались на северо-западном участке. И когда мне пришлось... самой... своими силами... и как Сила Вольной Зоны отозвалась на мои заклинания! Помнишь?

Маг помотал головой.

— Помнишь, как я горела? — Катя понизила голос почти до шепота. — Помнишь?

— Ведьма! — выпалил маг. — Гоблинская ведьма!..

— Нет! Смотри! — Катя вытянула из-за пазухи черный шнурок с чем-то блестящим и выставила его перед собой. И Эллина в изумлении увидела маленький серебристого цвета крестик.

Маркулий вздрогнул, словно от удара. Глаза его расширились, рука непроизвольно дернулась к крестику и замерла на полпути.