Ответ пришел через считаные секунды.

И тут же получила сообщение. От Джейми.

Внутри у меня все ухнуло в пустоту. Клэр была права! Джейми как будто учуял, что я встречаюсь с другими. Удача повернулась ко мне лицом: Адам, Гаррет, Тео, Джейми. Я хотела подождать, не спешить с ответом, но, конечно, не выдержала и написала сразу же.

Короткая пауза.

Что ж, вот так вот…

Ну не чудеса ли? Может, я и впрямь ведьма? Уж не я ли это все наколдовала? И что он теперь хочет? Выглядело это так, словно я сделалась той женщиной, а Меган оказалась на моем месте. Мне вдруг стало безразлично, что он с ней. Мне нравилось быть желанной. И нравилось играть с ним. Ноль внимания – вот что он получит. На носу свидание с Гарретом, так что справлюсь. Вот это мне и было нужно – обилие мужчин. И тогда потребность в каждом сойдет на нет. Буду лежать голая в раковине. И пусть ходят вокруг меня хороводом.

– Да ты же просто сияешь! Ни с кем не встречаешься, а? – спросила Анника.

Она стояла на балконе отеля в длинном расшитом кардигане. Видеочат позволял любоваться прованским закатом у нее за спиной.

– Нет, ни с кем не вожусь.

– Вот и хорошо. Перезаряди кундалини-шакти. Не растрачивай это чи попусту – и станешь воином к моему возвращению. Как занятия в группе?

– Кошмар.

– Но ты же ходишь?

– Хожу.

– Дай посмотреть на малыша.

Я повернула монитор к Доминику, и Анника заворковала, а пес тронул экран лапой и заскулил.

– Какой-то он печальный, – сказала сестра. – Ты с ним достаточно времени проводишь?

– Мы с Домиником не разлей вода.

– Хорошо. Может быть, стоит добавить чуточку кокосового масла в сухой корм. Тогда и шерсть заблестит.

– Я уже так и делаю.

– Спасибо. Начни ему готовить. Рецепты я на столе оставляла: индюшка, цукини, гороховая смесь. Ему это нравится. А овощи хороши для баланса сахара в крови.

– Сделаю.

– Не люблю расставаться с ним надолго. Ты ведь не думаешь, что я плохая мама?

– Нет, двадцать первый век на дворе, не будь наседкой.

– Но…

– Это материнское чувство вины. Отдыхай, наслаждайся, а тетя Люси позаботится о нем.

Мы закончили разговор. Я чувствовала себя полной идиоткой. Анника всегда старалась быть хорошей сестрой. Когда умерла мама, она уже поступила в колледж и в доме появлялась редко, но постоянно звонила, напоминая, что я не одна и не забыта. А еще она присылала кассеты с записями, травку и косметику, чтобы я чувствовала себя крутой в средней школе. Еще до того, как разбогатеть, Анника оплатила аборт, который я сделала в девятнадцать лет, избавив меня от необходимости просить деньги у отца. И чем я благодарю ее? Тем, что не могу позаботиться о ее любимце, променяв Доминика на каких-то чужаков из интернета.

Я обвела взглядом гостиную. Повсюду фотографии: Доминик на пляже в Малибу с прижатыми ушами, Доминик в костюме шмеля на Хэллоуине, Анника с мечтательным выражением держит Доминика на руках, как ребенка. Сам Доминик положил голову мне на колени и смотрит на меня исподлобья.

– Я все поправлю, – сказала я, почесывая его белую звездочку. – Обещаю. Отныне только мы вдвоем, ты и я. Вот только вернусь со свидания.

В отель я попала к пяти. Время еще оставалось, и я решила подняться на крышу и, может быть, подумать немного о книге. Как-то так вышло, что я опять засунула Сафо под мужчину. В этот раз под нескольких сразу. В Венис я приехала очиститься от влияния члена на мою жизнь, а в итоге обернулась Еленой Троянской. Что бы подумала Сафо? Консультативный комитет потребовал представить черновик к осеннему семестру. Что они имели в виду? К началу семестра? К первому же дню? Конечно, а как иначе. Но я притворялась, что пространство для маневра еще есть, что я могу, как чертик из коробочки, выскочить на Хэллоуине с черновиком в руке – Извините за задержку! – и все будет как раньше, и финансирование продлят.

Я всегда боялась, что не закончу диссертацию, но, пожалуй, еще больше боялась закончить. Что потом? Подать заявку на преподавательскую работу в другом городе? Я держала этот вариант как запасной, с надеждой, что Джейми, узнав о нем, попросит остаться, что возможность моего отъезда подтолкнет его к действиям, но в глубине души понимала, что ничего он не предпримет. Рассматривать такой сценарий мне не хотелось.

На крыше играла музыка – то ли фламенко, то ли босса-нова, то ли еще что, современное и приятное. Солнце клонилось к закату. Я заказала белого вина. Так вот как оно принято теперь? Просто мило? Интересно, остальные чувствуют себя уютно или вообще не замечают, как все мило? Может быть, в их понимании все и должно быть мило. Может быть, мило воспринимается ими как воздух.

Не могу сказать, что получала удовольствие или даже просто расслаблялась в милой атмосфере, но ее заторможенность и неспешность определенно проникали в меня. Я как будто всасывала ее худшие качества. Получалось неплохо. Хотелось расслабиться, пустить слюни и ни о чем не думать. После двух бокалов вина я уже почти приехала и заказала третий. А потом занервничала. Что я делаю? Мне же нужно быть дома и работать над книгой. Куда катится моя жизнь? Думать об этом я не могла и, съев несколько оливок, повернулась лицом к солнцу. На мне было то же черное платье, в котором я ходила на свидание с Адамом. Оно так понравилось мне в магазине, но теперь эффект новизны потерялся, и оно уже не выглядело достаточно хорошим. Теперь платье как будто брало что-то от меня, и чем дольше я владела им, тем больше оно брало. Во рту ощущался кисловатый вкус. Я ощущала себя помятой и несвежей, словно надела грязные, брошенные в стирку тряпки.

Кто-то постучал мне по плечу.

В реальной жизни Гаррет, безусловно, производил сильное впечатление: рост – шесть футов, эффектная, как тень зла, коротко постриженная бородка, под которой просматривались очертания сильного, красивого подбородка. И волосы… Я бы назвала это «под Тиндер», потому что многие парни на сайте предпочитали такой же стиль. Стрижка служила чем-то вроде полусекретного шифра для молодых, тех, кто в теме: на висках волосы выбривались почти начисто, сверху же оставались длинными и отчасти напоминали «помпадур». Гаррет был в клетчатой рубашке, и от него пахло лесом. Он с ходу заказал виски и имбирный эль и спросил, что буду я.