Ответ матери Джины на этот рассказ ее отца всегда бывал одним и тем же: «Дорогой, мне тогда крупно повезло. Первый же парень, с которым я по-настоящему поцеловалась, оказался прекрасным принцем. Так что целовать всех лягушек мне не пришлось!»

Посмотрев вперед, Джина увидела большого красного деревянного попугая, зажмурившего один глаз, словно он хотел подмигнуть. Фигура попугая была установлена на соломенной крыше, а под крышей виднелись длинная барная стойка и стоящие перед ней высокие стулья. Столики для тех, кто предпочитал тень, стояли под крышей, а для тех, кто еще не вдоволь насладился солнцем – рядом, прямо на песке. Примерно половина столиков была занята.

К Джине подошла официантка в бикини.

– Вы одна? – спросила она.

– Нет, я здесь кое с кем встречаюсь.

– Хотите у нас посидеть?

Джина огляделась по сторонам. Столик, стоящий у бассейна, был свободен, и соседние с ним – тоже. Показав рукой на тот, что находился рядом с бассейном, Джина спросила:

– Можно, я займу вон тот?

– Само собой, – ответила официантка и повела ее к бассейну. – Вы уже решили, что будете пить?

– Пока только газированную воду. Позже, когда придет мой друг, я закажу что-нибудь еще.

Достав из пляжной сумки маленький блокнот, который всегда был при ней, она проверила на нем ручку, чтобы убедиться, что та пишет.

Клаус зашел в бар с улицы. Увидев, как он входит, Джина помахала ему рукой. Он кивнул и направился к ее столику.

– Вы пришли. Спасибо, – сказал он.

– Это я должна вас благодарить, – ответила она.

Увидев, что к их столику направляется давешняя официантка, Джина сказала:

– За выпивку плачу я. Что вы будете пить?

Клаус засмотрелся было на бикини официантки, потом заказал «Хайнекен». И проводил ее взглядом, когда она пошла обратно к барной стойке.

– Не беспокойтесь, вы еще насмотритесь на нее, когда она принесет наши напитки.

– А что, я так явно на нее пялился? – смущенно спросил он.

– Да, но, если бы она сама не желала привлекать к себе взгляды мужчин, она бы не расхаживала здесь в таком скудном наряде.

Он с облегчением рассмеялся.

– Итак, Клаус, а фамилия у вас есть? – с улыбкой спросила Джина.

– Есть, – ответил он. – Веббер, пишется через две «би».

– Откуда вы?

– Из Германии, а точнее, из Гамбурга.

– У вас отличный английский. Вы говорите на нем с детства?

– Моя мать работала переводчицей. Она все время разговаривала со мной по-английски. Говорила, что в один прекрасный день это поможет мне, когда я выберу себе карьеру.

– А сколько вам лет?

– Девятнадцать.

– Вы еще очень молоды. Обычно в таком возрасте люди еще не понимают, чем они хотят заниматься.

– В Германии дело с этим обстоит по-другому. Складывается впечатление, что в Америке все хотят окончить колледж, и неважно, имеет это смысл или нет. В Германии же, если ты проучился в средней школе с техническим уклоном и хорошо сдал итоговый экзамен, то у тебя появляется возможность получить отличную работу.

– Ты сейчас говоришь о своей работе в пункте проката «Парадайз ренталз?»

Он от души рассмеялся, показав два ряда ровных белых зубов.

– Конечно же, нет. Вы же американка, да?

– Да. Я из Нью-Йорка.

– И вы слышали о «БМВ», немецкой компании, производящей автомобили, верно?

– Само собой.

– В Вудклифф-Лейк, Нью-Джерси, недалеко от Нью-Йорка, находится американская штаб-квартира «БМВ». Каждый год они набирают стажеров со всего мира и свозят туда. Там их учат ремонтировать и проектировать продукцию компании, а потом отправляют работать в разные страны. Кто-то из этих стажеров окончил колледж, а другие – среднюю школу с техническим уклоном, как и я.

– По-моему, такой подход очень разумен. В Соединенных Штатах на стольких молодых людях висят долги в сотни тысяч долларов – кредиты, взятые ими, чтобы оплатить свою учебу в колледжах и университетах, а они даже не могут найти работу. Выходит, в этом центре обучения «БМВ» ты собираешься научиться ремонтировать и обслуживать их автомобили?

– Нет, мой конек – это мотоциклы. Я гоняю на них с четырнадцати лет. Свой первый мотоцикл я собрал сам. Больше всего мотоциклов продают японцы, но самые лучшие из них производят «Харлей-Дэвидсон» и «БМВ».

– Понятно. Итак, среднее образование ты получил в Гамбурге. И собираешься работать в «БМВ». Но как же ты тогда оказался здесь, на Арубе?

– В «БМВ» курс обучения начинается в сентябре. И я всегда интересовался гидроциклами. Для меня они как мотоциклы, которые ездят по воде. Я как-то купил пару старых гидроциклов, разобрал их и собрал заново, чтобы понять, как они работают. А потом я просматривал журнал, в котором рекламировались разные модели гидроциклов и в конце там были напечатаны объявления о вакансиях. Одной из них была вакансия техника в «Парадайз ренталз». Я написал владельцу этого заведения, что подхожу для этой работы и хочу ее получить, он ответил, что берет меня, и я начал работать здесь два месяца назад. Я человек честный. И я сразу предупредил, что уволюсь в августе следующего года.

– Клаус, спасибо, что ты рассказал мне о себе. Теперь я вижу, что ты, возможно, как раз тот человек, который может мне помочь.

– В каком смысле?

– Когда я впервые увидела тебя у бензозаправочной колонки и задала вопрос про Кэти Райан, ты не захотел говорить со мной там, на причале. Почему?

– Прежде чем я отвечу, могу ли я спросить: вы из американской полиции?

– Нет.

– Из полиции Арубы?

– Нет, я журналистка.

– Журналистка?

Джина не была уверена, что может рассказать ему все.

– Да. Сейчас я расследую делишки одной американской компании. С некоторыми из работавших в ней сотрудниц происходило нечто очень плохое. И я хочу разыскать этих бывших сотрудниц и выяснить, что с ними там случалось, что именно им пришлось пережить.

– И одной из этих бывших сотрудниц была Кэти Райан?

– Да. Насколько я понимаю, именно ты был инструктором, который руководил морской прогулкой на гидроциклах в тот день, когда Кэти пришла в «Парадайз ренталз?»

Клаус кивнул.

– Расскажи мне все, что ты о ней помнишь.

– Вообще-то во время работы я знакомлюсь со множеством людей, но она была из тех, кого нетрудно запомнить.

– Почему?

– Потому что, в отличие от вас, она имела большой опыт по части гидроциклов и езды на них.