— О, не беспокойтесь, альфа уже в курсе моих подозрений.

— Тогда я все еще не понимаю, зачем вы говорите это мне.

— Я лишь хотела сказать, что буду оберегать альфу, покуда это в моих силах. И прошу вас помочь мне в этом.

— Меня? — растерянно переспросила я, глядя в светлые глаза фаворитки.

— Вы спасли советника, он доверяет вам. Значит, вы не можете быть причастны к нападению.

«О Богиня, теперь мне придется быть в несколько раз осторожнее, когда я буду искать амулет!»

— Но какого рода помощи вы ждете от меня? Хотите, чтобы я шпионила за другими амари?

— Зачем же так грубо? — Райла улыбнулась кончиками полных губ. — Всего лишь наблюдать, прислушиваться к разговорам и, если вам станет что-то известно, сообщить об этом мне.

— Почему же не альфе, а вам?

— Потому что, леди Лирилия, альфа прислушивается ко мне, — фаворитка голосом выделила последнее слово.

«Или потому, что его благодарность я не хочу делить ни с кем», — пронеслось в моей голове.

— Я вынуждена отказаться, леди Райла, — покачала я головой ожидавшей ответа фаворитке.

Она удивленно и в то же время очень изящно вскинула одну бровь. В ее глазах мелькнуло непонимание.

— И почему же? Разве вы не хотите помочь альфе Ардвальду?

— Я не считаю нужным шпионить и прислушиваться к разговорам. Я прибыла сюда, чтобы участвовать в отборе, и хотела бы этим и заняться.

Фаворитка скривила свои идеальные губы.

— Что ж… мне ясна ваша позиция, леди Лирилия, — ответила Райла, выше вскинув подбородок, — простите, что отняла ваше время. Надеюсь, наш разговор вы сохраните в тайне.

— Разумеется.

«Ну вот, я нажила себе врага», — думала я, возвращаясь в спальню.

После разговора с фавориткой в голове вертелась только одна мысль — не догадывается ли она, зачем я здесь? Не могла ли знать что-то леди Рунильда, знакомая отца, и проболтаться об этом фаворитке?..

Вернувшись в комнату, я какое-то время расхаживала по ней, стараясь справиться с учащенным биением сердца и резко вспыхнувшей головной болью, а потом мой взгляд остановился на шкатулке с украшением, которое подарил советник.

Подойдя к туалетному столику, я откинула крышку шкатулки и, достав ожерелье, какое-то время любовалась драгоценной змейкой.

Проведя пальцем по ее изумрудным глазам, не удержалась и надела украшение, замерев перед зеркалом и залюбовавшись переливами зеленого цвета на крохотных чешуйках.

Змейка казалась теплой, она приятно охватывала шею, спрятав кончик хвоста в ложбинке груди. Никогда у меня не было такого богатого украшения. Его вес почти не чувствовался, а само украшение словно стало частью кожи. Головная боль будто по волшебству прошла.

Почувствовав сонливость и не дожидаясь Бет, я разделась и скользнула под одеяло, зная, что после полуночи мне нужно будет начать поиски амулета.

Я не заметила, как провалилась в сон. Пробуждение было резким и не самым приятным. Шею обожгло похожей на укус болью, и я резко села на кровати, не понимая, что происходит.

Я прикоснулась к шее. Пальцы нащупали ожерелье. Видимо, во сне оно прищемило кожу, из-за чего мне и показалось, что меня кто-то укусил.

Встав и подойдя к окну, я распахнула плотные шторы, увидев, что бледный свет растущей Богини заливает замковый сад. Значит, пора.

Одевшись и, как советовал отец, нанеся пару капель отбивающего запах масла на шею, я вышла из комнаты и осторожно прокралась по коридору, в который выходили двери комнат амари. Было темно. Факелы потушили, а свечу я брать побоялась. Мне бы волчье зрение, как у того жреца в лесу...

Я пересекла часть замка, которую занимали участницы отбора, легко. Была глубокая ночь, и все спали. Самое сложное ожидало впереди — попасть на половину, которую занимал альфа.

Я шла уже знакомой дорогой, по которой днем меня вела госпожа Мод. По обеим сторонам длинного коридора были расставлены фигуры, — видимо, предков альфы, — выполненные в камне. Едва горевшие здесь факелы бросали тени на застывшие мужественные лица.

На этом отрезке пути следовало быть осторожной, чтобы не попасться на глаза страже… Я замерла, прижав руки к щекам. Великая Богиня! Какая же я глупая! Почему я подумала о страже только сейчас! Они не могут меня почуять, но ведь могут услышать!

Неожиданно впереди замаячил огонек свечи, и я прижалась спиной к стене, спрятавшись за фигуру какого-то прародителя альфы.

— Кто здесь? — услышала голос госпожи Мод.

Я мечтала слиться со стеной, не зная, куда бежать и что делать. Еще немного — и огонек свечи приблизится, выхватив меня из полумрака.

— Я спрашиваю в последний раз и поднимаю тревогу — кто здесь?

Я уже открыла рот, чтобы признаться, но тут услышала голос.

— Простите меня, госпожа Мод.

Из ниши в стене, прикрытой гобеленом, вышла Фиона.

— Амари Фиона?! Что вы здесь делаете в столь поздний час? — возмутилась госпожа Мод.

— Я... я… — начала заикаться Фиона, — мне понадобилась вода.

— И вы искали ее в нише?

— Я напугалась и спряталась, — виновато проговорила девушка.

— Вода всегда есть в общей гостиной, — чуть мягче ответила распорядительница.

— Правда? Я не знала...

— Я говорила об этом в ваш первый день в замке.

— Значит, я забыла, — легкомысленно отозвалась девушка. — Простите.

— Ступайте за мной, амари, я покажу вам путь до воды, чтобы вы точно запомнили, — не удержалась от едкого замечания распорядительница.

Вскоре я услышала удаляющиеся шаги, после чего позволила себе выдохнуть, хотя руки были липкими от проступившего пота. Вытерев их о платье, я вспомнила, что Марджи говорила о ночных прогулках Фионы. Куда же она ходит?

В памяти всплыл разговор с фавориткой альфы. А вдруг в ее словах есть доля истины и Фиона... Милосердная Богиня, о каких глупостях я думаю!

Мне повезло, и я не встретила ни одного стражника, хотя сердце каждый раз замирало от страха, когда я слышала подозрительные шорохи. Я будто наяву слышала голоса стражи: «Это она! Воровка! Держи ее!»

На секунду замерев у двери комнаты советника, я заспешила дальше. Только войдя в нужные мне покои, — мне повезло, что они оказались не заперты, — смогла перевести дух. О Богиня, и это всего лишь одна из комнат! Если здесь нет амулета, следующие ночи тоже пройдут в поисках и бесконечном страхе быть разоблаченной...

Запретив себе пока что думать о таком исходе событий, я прошла к окну и чуть раздвинула тяжелые бархатные шторы, впустив в комнату немного света.