Артем смирно сидел на скамейке и с деловитым видом рылся в своем рюкзачке. Сейчас мальчик выглядел как самый обычный подросток.

— Слушай, я одного не понимаю, — обратилась я к Артему. — Ты же вроде математический гений, так?

Артем искоса глянул на меня и едва заметно кивнул. Да, от скромности кое-кто явно не страдает. Мальчик просто констатировал давно известный факт, вот и все. Да, он гений. Кто-то скрипач, кто-то француз, вот я — женщина, а Артем Киприанов — гений. Нормально.

— А чем ты собираешься заниматься? Ну, кем работать? Математиком станешь, как Федор Иванович? — я не особенно рассчитывала на осмысленный ответ.

При упоминании Пингвина Артем поморщился и вдруг произнес:

— Нет, конечно. Кому в современном мире нужна эта математика?

— Ну как же! Твоему отцу, к примеру.

— Отец — специалист по компьютерной безопасности. Это очень востребованный сегмент рынка, в ближайшие десять лет серьезные деньги будут крутиться только в этой области. Нефть рано или поздно закончится, а вот компьютеры… они будут вечно.

Тема говорил разумно и осмысленно, но смотрел прямо перед собой. У меня создалось впечатление, что он повторяет чьи-то слова. Скорее всего, своего отца.

— Значит, ты собираешься заниматься именно этим? Компьютерной безопасностью, как твой отец?

— Сначала я окончу Технийон, — сообщил мне Тема. — Или Калифорнийский технологический. Потом буду работать с отцом. Ну, или в Силиконовой долине. И буду жить совсем один!

— Ух ты, как у тебя все продумано! — восхитилась я, незаметно разглядывая мальчика. Тема слегка оживился, на бледных щеках проступил румянец. Надо же!

— А как же школа? — поинтересовалась я.

Тема снисходительно глянул на меня и сообщил:

— Я окончил одиннадцатый класс в мае этого года. Экстерном, само собой.

Ничего себе! Хотя, возможно, школа, в которой обучается мальчик, коррекционная. А все его разговоры про Силиконовую долину — просто мечты. Из разряда «Вот вырасту — стану космонавтом»…

— А чего ты еще хочешь? — продолжала допытываться я, радуясь, что удалось наладить хоть какой-то контакт с подопечным. — О чем мечтаешь?

— Я никогда не мечтаю, — нахмурился Артем. — Бессмысленное занятие.

— В твоем возрасте я мечтала о многом, — задумчиво проговорила я. — Например, прыгнуть с парашютом. Увидеть Венецию и поплавать по каналам. Влюбиться. Поискать сокровища на дне моря. Выучить множество языков… Кстати, теперь я вижу, что почти все мои мечты сбылись. Так что не такое это уж бесполезное занятие…

— А вам приходилось когда-нибудь убивать человека? — вдруг спросил Артем. Я посмотрела на мальчика. Он сидел, глядя прямо перед собой, его лицо было абсолютно спокойным, красивым и гладким и ровным счетом ничего не выражало.

— Приходилось, — сказала я.

— Это трудно?

Я задумалась, потом помотала головой, тяжелой от бессонной ночи, и ответила однозначно:

— Да.

Тема помолчал, потом спросил:

— Вам было страшно?

— Конечно. Не верь тому, кто скажет, будто это легко и не страшно. Человек — не животное. И наше отличие находится именно здесь. Ни навыки вождения автомобиля, ни умение пользоваться компьютером, ни полеты в космос. Главное отличие, как мне кажется, — это свобода воли и то, что, убивая кого-то, ты каждый раз убиваешь себя. Понимаешь?

— Нет, — ответил Артем и равнодушно отвернулся.

Я взглянула на часы.

— Скоро посадка.

— Мне нужно в туалет, — поднялся мальчик. — И от кофе у меня болит голова.

— Пойдем, я тебя провожу.

— Не надо, я сам!

Я уже начала вставать, но тут медленно опустилась на стул.

Это был первый случай, когда Артем проявил инициативу и напрямую высказал хоть какое-то, но собственное желание.

— Ладно, иди. Я подожду здесь.

С моего места была хорошо видна дверь туалета.

— Темпора мутантур, эт нос мутамур ин иллис, — сказал Артем.

— Я не говорю на латыни, знаешь ли, — сообщила я. — Это что-то про мутантов?

Губы мальчика дрогнули в улыбке — впервые на моей памяти.

— Нет, это не про мутантов. Это про нас. «Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними».

— Красиво, — я покачала головой. — Ну давай, нам надо поторапливаться, скоро посадка.

Артем ничего не ответил и скрылся за дверью с изображением ботинка.

Я задумалась. Странно, мальчишка мечтает работать в Силиконовой долине, а у самого даже нет мобильного телефона. Любой современный подросток из более-менее состоятельной семьи должен быть весь обвешан различными гаджетами. Ну или иметь один, но мощный — такой, который объединяет функции множества устройств. А Тема Киприанов нянчится со старинным плеером… Что ж, это не мое дело.

Минуты бежали, и я начинала нервно поглядывать на часы. Посадка на рейс Франкфурт — Тель-Авив уже началась, а Артема все еще не было.

Я подошла к двери. На редкость оживленное место… Мимо меня проехал мальчишка-араб с какой-то тележкой. Я поймала за рукав пожилого немца и объяснила, что я сопровождаю больного мальчика. Попросила поторопить Тему, но не в коем случае не дотрагиваться до него. Немец дико покосился на меня, но кивнул — права «людей с особенными потребностями» в Германии уважали.

Минут через десять немец появился на пороге. Лицо его было багровым, усы гневно топорщились. Он злобно уставился на меня и сообщил, что если это шутка, то очень низкопробная. Никакого мальчика там нет, а я поставила его, уважаемого человека, в крайне неудобное положение.

Я рванула дверь и вошла. Артема Киприанова здесь не было, зато было человек пять мужчин, которые попросту онемели от моего вторжения.

Я проверила кабинки. Двенадцать оказались пусты, в остальных на полу виднелись ноги, обутые в сверкающие ботинки, потрепанные кеды, сандалии, вьетнамки и тому подобное. Но белых кроссовок фирмы «Найк», какие только и признавал Артем Киприанов, среди них не было.

— Полиция! — тоненько вскрикнул юноша, судорожно прижимая к боку портфель. Бриллианты у него там, что ли?

— Полицию я вызову сама! — громко сказала я. — Всем оставаться на местах.

Служба безопасности аэропорта работала отлично, и уже через пару минут прибыла на место.

Вначале за нарушителя порядка, само собой, приняли меня. Я чувствовала себя как лиса, забравшаяся в курятник. Никогда не думала, что мужчины такие нервные и ранимые существа! Никому не хотела наносить моральную травму, но ведь ситуация у меня была экстраординарная! Я объяснила, что произошло. При словах «подросток-аутист» безопасники все поняли верно. Они еще раз обыскали помещение и допросили всех, кто находился в туалете. Но никто из присутствующих понятия не имел, о чем речь. Каждый клялся, что и в глаза не видел Артема Киприанова — подростка в джинсах, белой футболке и кроссовках, с плеером в ушах и желтым рюкзаком на спине. Поскольку каждый из мужчин торопился на свой рейс, приходилось отпускать допрошенного. Пассажиры возмущались и грозились подать в суд на службу безопасности аэропорта.