«В соответствии с приказом Ставки на освобожденной территории разрешено провести призыв в РККА мужского населения в возрасте 17–45 лет. Мобилизационные возможности освобожденных районов оценивались в 200–250 тыс. человек, в том числе не менее 100 тыс. имеющих опыт военной службы. Во всех населенных пунктах, где стоят наши гарнизоны, были развернуты призывные пункты. За две недели января было оповещено примерно 50 тыс. человек. Так вот. На сегодняшний день удалось призвать всего 35 тыс. человек. Из них имеет опыт военной службы только 6 тыс. человек, в большинстве своем это наши окруженцы или вылечившиеся раненые. Еще 8 тыс. человек признаны негодными к военной службе, в том числе около 6 тыс. бывших военнослужащих РККА. Остальные 7 тыс. человек или не явились по повесткам, или ушли в леса. В первую очередь это касается поляков, литовцев и белорусов из бывших польских районов и тех, кто служил в полиции. Таких, по нашим подсчетам, около 5 тыс. человек. Вот эти лица и сорганизовываются в лжепартизанские отряды численностью до 100 человек. Они, приходящие в местечки и обкладывающие продовольственной данью местных жителей, нападают на наши небольшие группы бойцов и командиров. При помощи партизан удалось напасть на след нескольких таких отрядов и разгромить их. Пленные показали, что они готовы сражаться только за БНР в ее этнографических границах и что сражаться будут только в составе польской или белорусской армии и под руководством «Белорусской народной самопомощи». Эта организация с разрешения германского командования была создана осенью прошлого года и успела довольно хорошо промыть мозги населению.

Или вот еще несколько эпизодов. Первый связан со взятием Логойска. Гарнизон городка состоял из 500 человек – немецкой пехотной роты и батальона «оди». Последний был укомплектован из числа белорусов и украинцев. На вооружении гарнизона состояло 4 ручных и 2 станковых пулемета, шесть минометов, в т. ч. 282-мм. Гарнизон смог отбить несколько атак на город партизан и наших сводных подразделений. В ходе последнего штурма немцы и гитлеровцы были выбиты со своих позиций. Их остатки, оказавшись окруженными, укрепились за стеной городской тюрьмы и сдерживали атаки штурмующих в течение дня, а затем предложили перемирие с одной лишь целью – вывести из тюрьмы свои семьи, женщин и детей. Сами капитулировать отказались. На следующий день к городку на помощь гитлеровцам из Лепеля подошло подкрепление в составе батальона украинских полицаев. Они благодаря местным проводникам из числа белорусов смогли практически незаметно подойти к городку. В предыдущие дни наши силы в Логойске потеряли до 300 человек ранеными и убитыми, еще около 50 человек дезертировали. Атака гитлеровцев на городок была отбита с большим трудом. Наш сводный отряд потерял еще около 100 человек. Узнав, кто противостоит нашим частям, штабом обороны к полицаям были направлены переговорщики и агитаторы. Благодаря этому удалось договориться, что мы даем окруженным в тюрьме «коридор» для выхода из Логойска, а они вместе с украинскими националистами отказываются от атак на городок и отходят к Лепелю. Что и было сделано. Потери гитлеровцев и полицаев составили около 300 человек. Взятые в плен полицаи на допросе опять-таки сообщили, что они сражаются вместе с немцами за БНР в ее этнографических границах.

Далее. Взятый нами в плен один из польских сотрудников военно-строительной организации Тодта на допросе показал, что он является бойцом отряда «Тихотемные». Это «специальное формирование польских вооруженных сил на Западе, предназначенное для обучения и подготовки руководящих кадров и специалистов диверсии и разведки, направленных для борьбы с немцами на оккупированной территории…». В августе прошлого года 26 «тихотемных» направили в «Вахляж» – специальное подразделение ЗВЗ-АК для проведения диверсий и разведки на оккупированных немцами западных территориях Советского Союза. Они должны были в соответствии с «планом прикрытия» на случай широкого польского вооруженного восстания обеспечить задержку в Восточной Беларуси как немцев, так и наших частей. Диверсии намечались в треугольнике «А» Минск – Орша – Жлобин и треугольнике «Б» Полоцк – Невель – Витебск. Большая часть бойцов «Вахляжа» служила в организации Тодта, носила немецкую форму без знаков отличия с желтой повязкой на руке, на которой черными буквами было написано: «Im Dinst der Deutschen Wermacht». Этим агентом была выдана значительная часть подпольной организации, действовавшей в Минске, и резидент польской разведки ротмистр Юзеф Свида. В результате расследования выявлено еще несколько таких диверсионных групп здесь, в Минске, Заславле и Молодечно. Установлено наличие подобных диверсионных групп численностью в несколько десятков человек в районе Крулевщины и Новогрудчины. Сколько еще таких групп, находящихся в нашем тылу, неизвестно».

Вот так красиво Лаврентий снял вопрос о возвращении в часть сотрудников моего Особого отдела.

Узнал я и о том, почему у Константинова такой удрученный и озабоченный вид. Из захваченных документов Абвера и показаний бывших пленных стало известно, что осенью прошлого года на службу к немцам пошло довольно много бывших бойцов и командиров 6-го кав. корпуса, в котором генерал до войны командовал 6-й Чонгарской Кубано-Терской кавдивизией. Кроме того, из документов местной Абвергруппы установлено, что 5 июля 1941 года в районе станции Ратомка в ходе боя немцы захватили в плен группу командиров 6-го кав. корпуса, в том числе командира корпуса генерал-майора Никитина. Известно, что в момент пленения Иван Семенович был ранен и тяжело контужен, находился в бессознательном состоянии. Никитин одно время находился в Минском лагере, а затем был отправлен в лагерь на территории Польши. Константинов и Никитин были дружны. Некоторые горячие головы из штаба группы пытались связать июньские неудачи нашей 10-й армии в Белостокском выступе с их именами.

До войны 6-й казачий кавалерийский корпус имени Сталина считался одним из лучших в РККА. На начало войны кавкорпус состоял из управления корпуса и двух кавалерийских дивизий бывшей легендарной 1-й Конной армии: 6-й Чонгарской Кубано-Терской кавдивизии генерал-майора Константинова, стоявшей в районе Ломжи, и 36-й имени Сталина кавдивизии генерал-майора Е. С. Зыбина, стоявшей в районе Волковыска. 6-я кд находилась в первом эшелоне, а 36-я кд – во втором эшелоне оперативного прикрытия. Дивизия Константинова считалась отлично подготовленной, особенно в области тактики, конного и огневого дела. 22 июня в 3 часа ночи корпус был поднят по тревоге. С рассветом дивизия Константинова вступила в бой в районе Ломжи. Первыми приняли на себя удар врага 48-й Белоглинский Кубанский казачий полк и 94-й Северо-Донецкий Кубанский казачий кавалерийский полк подполковника Петросянца, затем подошли 3-й Белореченский Кубанский подполковника В. В. Рудницкого и 152-й Ростовский Терский казачий подполковника Н. И. Алексеева полки. На следующие сутки полкам дивизии поступил приказ оставить занимаемые позиции и влиться в состав КМГ Болдина и нанести контрудар во фланг прорвавшейся группировки противника из Сувалкского выступа. После тяжелых боев 6-й кавалерийский корпус вынужден был отходить на восток. Отход был очень тяжелым. Связи со штабом фронта не было. Тыл оказался отрезанным. Проведенной сотрудниками Генштаба проверкой установлено, что корпус и конкретно дивизия Константинова действовали героически, до конца выполнили поставленную им командованием округа и Генштабом боевую задачу и отступили с занимаемых позиций только по приказу высшего командования. Несмотря на отступление и большие потери в первые дни войны, Константинов смог сохранить дивизию как боевое соединение. Под ударами превосходящих сил противника его дивизия с тяжелыми боями отходила в сторону г. Минска, где была окружена и практически вся уничтожена. Сам Константинов получил тяжелое ранение и был оставлен с группой раненых в одном из хуторов на лечение.