– Богу поклоняются, мин астерен, – сказал он, перекатываясь на спину и удерживая меня на себе.

Взяв меня за бедра, он осторожно потянул их вниз, чтобы поглубже войти, и у меня в горле застрял сдавленный вздох.

– Бог сидит сложа руки, позволяя тем, кто под ним, доставлять удовольствие ему. А не наоборот. Ты этого хочешь? Будешь обслуживать меня, пока я не кончу?

У меня из горла вырвался звериный рык, губы скривились от чего-то дикого, что уж точно никогда не было мной. Калдрис ухмыльнулся, ведь это было подтверждением того, что он говорил. Сколько бы я ни пыталась убедить себя, что это ничего не значит, я никогда не хотела быть похожей на женщин, которые были до меня.

Потому что он был моим.

– Ты – моя половина. Пара бога, – сказал он, удерживая меня руками за бедра, чтобы приподнять и снова насадить на член еще ниже.

А потом еще и еще раз, словно вскрывая меня по чуть-чуть, пока я не опустилась на его бедра, а он не достиг моего дна, заполнив меня до краев.

– А я – тот, кто поклоняется тебе.

Он протянул руку, обхватил меня за шею и притянул к себе, снова захватив мой рот своими губами. Он поднимал бедра в такт движениям, которыми направлял мое тело, снова и снова заполняя меня, доминируя надо мной снизу.

– Боги, – простонала я, обвивая его руками, когда он снова перевернул меня на спину и начал двигаться внутри меня, находясь сверху.

Его бедра будто танцевали, медленно, методично, а член двигался внутри меня, достигая той точки, после касания которой мне хотелось воспарить. Когда он вошел еще глубже, я обвила его ногами, сцепив лодыжки у него на пояснице.

– Правильно, звезда моя. Я – твой гребаный бог, – рычал он, и эти слова напомнили мне о словах, которым я не придала значения раньше. – А ты – моя половина, и ты чертовски совершенна.

Он погружался в меня, опустив мне руку на лобок, лаская клитор. Он молчал, но слова, которые он не сказал, мелькнули у меня в голове фантомом воспоминаний, когда он смотрел на меня сверху вниз в другое время, в другом месте. «А теперь кончи для своего бога».

Перед моим взором возникло мое собственное изображение – то, какой он видел меня в тот день, – лицо у меня было искажено всепоглощающим удовольствием. Я кончила, моя киска сжалась, крепко обнимая его член, и у меня в ушах зазвенел звериный стон, когда он последовал за мной, излив в меня свое семя и наполнив теплом.

Голова у меня упала на землю, дыхание стало прерывистым, мыслей не осталось, я даже не могла вспомнить, как меня зовут. У меня было чувство, что я и не хотела вспоминать, потому что, вспомнив, сразу же пожалела обо всем, в чем только что принимала очень охотное участие.

В моей жизни было много падений, но трахаться с врагом… это была новая крайность.

5

Калдрис никак не мог оторваться от меня, время шло, а его тело продолжало давить на мое. Я как будто зависла во времени, витая в облаках в ожидании, когда на нас снова навалится реальность, и изо всех сил пыталась прийти в себя.

Его голова лежала у меня на плече, омывая дыханием чернила моей метки, и ее завитки, словно лианы, казалось, извивались в ответ на его близость.

– Мин астерен, – выдохнул он.

Во мне проснулся инстинкт, желая прогнать его страхи по поводу того, как я отреагирую, но я не смогла.

Я вздрогнула, когда его рот коснулся метки, и губы скользнули по ней в нежной ласке, как будто он знал ее наизусть и боготворил каждую черточку на моей коже.

– Слезь с меня, – сказала я, упираясь руками ему в грудь.

Я провела пальцами по его метке, и у меня в теле возникло знакомое покалывание, предупреждение, пришедшее откуда-то из глубины моей души.

От той части меня, которая хотела, чтобы он был рядом, хотела втянуть саму его сущность в легкие и хранить ее там, но все же я не могла остановить охватившую меня панику.

Что я наделала?

– Не надо корить себя, – тихо сказал он, отстраняясь, чтобы посмотреть на меня сверху вниз.

Он обнял меня рукой за шею, и его взгляд был мягким, нежным, хотя изучавшие меня глаза казались абсолютно незнакомыми, да и лицо я не совсем узнавала.

– Это естественно – искать утешения в объятиях своей половины. Не стоит считать это извращением.

– Это не что иное, как извращение, – ответила я, и голос у меня сорвался от всхлипа, зажатого в горле и пытавшегося вырваться. – Оставь меня…

– Ты просто скорбишь, моя звезда. Скорбишь о том, кого потеряла, к кому привыкла и кем восхищалась, о человеке, которым ты меня считала, и о той человеческой жизни, которую мы могли бы прожить. Но ты справишься, сделаешь все возможное, чтобы избавиться от охватившего тебя оцепенения, даже если тебе придется упасть в мои объятия, – сказал он, и эти слова больно ударили меня в грудь.

Они были слишком похожи на правду, слишком похожи на то, что я называла пустотой внутри себя, которая угрожала поглотить меня целиком.

С каждым днем, с каждым новым открытием она превращалась в пропасть, которая все росла и росла и из которой я никогда не выберусь, если упаду в нее. Из пропасти, окруженной тенями, можно увидеть только мерцание звезд в небе.

– Не говори со мной так, будто ты знаешь обо мне хоть что-то, – сказала я, качая головой, пытаясь избавиться от чувства успокоения, исходившего от кого-то, кто понимал, что творится у меня внутри.

Там и до падения Завесы существовало что-то живое, что наблюдало и ждало, как если бы оно было живым и материальным и знало, что его время наступит уже скоро.

– Мы с тобой одинаковые. Я потратил столетия, изгоняя из себя эту поселившуюся внутри пустоту, прежде чем ты родилась для своей первой жизни. Я пытался найти маленькие утешения везде, где только можно. Не знаю, что это, что живет внутри нас, что толкает нас к этой наполненной пустотой пропасти. Знаю только, что ничего хорошего не выйдет, если мы туда упадем, – сказал он, прикоснувшись своим лбом к моему.

Он говорил все это так нежно, так ласково, что зревший во мне бунт тихо увял и умер, а слезы, сжигавшие мне горло, наконец добрались до глаз, так что мне пришлось крепко зажмуриться.

– Мне нужно, чтобы ты слез с меня, Кэлум, – сказала я, убирая руки с его груди, неловко указывая на наши бедра, где мы все еще были соединены в одно целое, где бог Мертвых все еще был внутри