Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты говорила о Викторе, кто он?
– Наш светоч, человек-легенда. Когда-то он преподавал в университете и был звездой. Его очень любили студенты, несмотря на то, что он им ставил. Его любили за то, каким он был. Коллеги его тоже любили. Но многие из них просто ездили. Сколько могли, конечно. Не все получали от него то, что хотели. А иногда, не то, что хотели. А если и то, то больше, чем того желали. Мы тогда и познакомились. Я училась на третьем.
– Ты говорила, что любила его?
– Да пожалуй, и сейчас люблю. Только того человека, каким он был. Преподавателям, знаешь ли, платят мало. А взяток он не брал. По принципу. Однажды ему предложили новую работу. Предложение, от которого нормальный человек не откажется. Только нормальному такое не предложат. А потом позвал и меня. Всегда приятнее работать с теми, кого знаешь.
За несколько часов прошла вечность. Она говорила о многом. Ей хотелось рассказать все, что она знала. Это невозможно, но она говорила. Как будто наговориться хотела, или прощалась. Олег мог почувствовать подвох, но сейчас он знал, что волею непонятного случая, не только он, но и она любила его, как будто любила вечно. Ее красота теперь не была холодной, она стала родным человеком. Часы показали восемнадцать восемнадцать.
– Как неумолимо время… мне пора.
– Куда ты?
– Тебе нельзя знать, но ты обещал мне верить.
– Я тебя еще увижу? – ему стало больно думать, что никогда, возможно никогда он ее не встретит.
– Я вернусь ночью, без меня не ложись, – она улыбнулась.
– Кстати, как ты вошла?
– Ну, когда ты без спросу порылся в моей сумочке, я подумала, что не будет бестактным сделать слепок твоего ключа.
– Поверь, я ничего оттуда не взял.
– Еще бы, хотя взял. Когда мы смотрим, мы уже берем. По крайней мере, информацию. Наскоро одевшись, она поцеловала. Нежно, прощаясь.
Вот так вот, пришла, изменила всю жизнь и упорхнула. Но обещала вернуться. Бармалей смотрел муро и о чем-то размышлял. Возможно, он знал куда больше. Теперь нужно думать, что делать дальше. Определенно ясно, есть плохие, и теперь они угрожают хорошим. Это себе любимому и невесть откуда взявшейся любви всей жизни. Не весть откуда – получается, невеста. Ладно, враг коварен, лжив и непредсказуем. Но я вот тоже не лыком шит, всех убью, один останусь.
Вот в том-то и проблема, Олежек, что ты всегда был один. Потому и выживал. Потому и везло тебе. А теперь ты не один, и твоя половинка где-то бродит, ища на свою прекрасную приключений. Хорошо, поищем и мы. Начнем с друзей бывших. Тем более, что Слава жаждет славы. Да и Ксю уже заждалась. Уходя, вспомнилась фраза, оставленная Ритой.
– Дурачок ты Олег, зря звонил. С Виктором лучше не встречаться, тем более – с тем, кем он стал.
Ясное дело, встречаться я собираюсь с тобой, и может быть даже жениться. Дурачок – юродивый, таким я уже был. Пора становиться суровым русским дураком.
Глава 15
Компания «Диаболис». Скупка душ и другие выгодные сделки. Трафарет нужно отснять крупным планом. Оксана была насторожена, но профессиональное желание чужой крови взяло верх. Славик теперь не пил пиво, костюм-тройка, стрелочки, запонки. На столе бутылка шотландского, не начатая. Еще бы, Славик не очень любил крепкие напитки.
– Привет старым друзьям, – Слава предложил присесть, не протягивая руки. Тем лучше, просто был немного натянутый этический момент.
– А ты, я вижу, процветаешь?
– Еще бы, знаешь, сколько я на одних процентах имею?
– Думаю, много, раз ты этим занимаешься.
– Да ладно тебе, деньги не пахнут. Все по-честному. Все всё знают заранее.
– Кстати, это Оксана. Она работает с нами по совместительству. Вообще пишет сценарии для Первого Канала.
– Очень рад, Вячеслав.
– Хватит официальностей, приступим. Как ты до такой жизни докатился, или расскажите пожалуйста, уважаемый Вячеслав Викторович, об истории создания вашей фирмы, и ее основной идее.
Оксана нажала кнопку на диктофоне, и запись пошла. Славика немного передернуло, но, видя серьезный настрой моей коллеги, он отбросил наши отношения на второй план.
– Все началось с того, что в один прекрасный день, мои идеи были услышаны, причем никем иным, как одним из будущих учредителей компании. На данный момент фирма вкладывает деньги в то, ценность чего растет с каждым годом. Даже больше, чем валюта и недвижимость. Мы покупаем за копейки то, что бесценно.
– Скажите, это правда, что вы скупаете человеческие души?
– Безусловно, мы покупаем души людей, которые не верят в религию. Одним нужно выпить, другие – заядлые материалисты. Попадаются неформалы, сатанисты, и даже те, кто хотят кому-то что-то доказать. Своего рода самоубийцы. Им прикольно, вроде и поступок сделал, и по свету ходишь.
– Вячеслав Викторович, скажите, насколько легко продать душу?
– На самом деле, стоит подумать об этом, и душа тебе уже не принадлежит. Как будто ты ее взвешиваешь. Мы же даем скромное вознаграждение за чистый атеизм. Получается, если Бога нет, то и души тоже. Мы в какой-то степени – благодетели. Мы дарим деньги за моральную позицию.
– Покажите, пожалуйста, контракт. Его нужно подписывать кровью, или вы отошли от традиции?
– Печатать договор слюной гораздо древнее, чем кровью. Мы отошли не от традиции, а от ненужного варварства. К тому же, мало кто захочет свою кровь тратить на дурацкую бумажку за три штуки. А так, очень даже легко и безболезненно. Удобная идея.
Олег сделал несколько снимков – отлично, что нужно. Хотя почему-то омерзительно.
– Скажите, так в чем же все-таки выгода вашей фирмы? Вы платите три тысячи рублей за плевок, размазанный пальцем, при этом утверждаете, что продают душу атеисты.
– В том-то и проблема, что продают люди, не ведая, что делают. Хотите эксперимент – я вам дам три тысячи, а вы своим пальчиком вот здесь. Ваше сознание, милочка, тут же изменится.
– Нет уж, спасибо. – Ксюша ознобно поежилась.
– То-то же, сколько атеистов на старости лет думают о Боге… а до этого Сталина и Ленина боготворили. А представьте, что души-то уже нет… и гореть ей в аду, если он есть, конечно. Сколько за душу можно заплатить, чтоб назад получить? Верно, все, что есть. Хочется сказать, за это душу продать можно. Поэтому мы имеем дело с долгосрочными инвестициями.
– А если человек не успеет выкупить, и умрет, что
