Джек посмотрел на нее как-то странно, но ничего не сказал, обошел машину и открыл дверцу. Как только Дженни поставила ноги на асфальт и попыталась подняться, она поняла, что у нее дрожат колени. Женщина закачалась, но туг сильная рука обхватила ее за талию.

— И это все, что вы можете сказать? Что она хорошо ездит?

— Вы… кажется, вы очень умелый водитель…

Глаза Джека впились в ее лицо. Дженни подозревала, что оно белее мела. Ноги все еще дрожали, а сердце в груди колотилось как сумасшедшее.

Почувствовав эту дрожь, Бреннен крепко прижал Дженни к себе и тихонько выругался:

— Проклятие, я напугал вас до смерти! Вы бы сказали мне что-нибудь.

Она ухитрилась выдавить улыбку:

— Все в порядке. Наверное, я просто не привыкла к такой быстрой езде.

Джек посмотрел на нее пристально, еще раз чертыхнулся, протяжно вздохнул, покачал головой и запустил пятерню в черные волосы, волнистые пряди которых падали на шею.

— Извините меня, Дженни! Я сделал гадость, и, по правде говоря, сделал ее нарочно.

У нее окаменела спина. Дженни не могла поверить его словам.

— Нарочно? Вы имеете в виду эту бешеную гонку до холма и обратно? Вы нарочно пытались напугать меня?

Бреннен кивнул. На его лице отражалось раскаяние.

— Но зачем? Зачем вы это сделали?

Он вздохнул:

— Наверное, пытался доказать что-то. Думал, что стоит прокатить вас с ветерком — а я всегда так езжу, когда один, — и вы станете визжать, словно ошпаренная кошка. Был уверен, что вы обольете меня керосином и заставите отвезти домой.

У Дженни сжалось сердце.

— Понимаю… — Она отвернулась и обвела глазами автостоянку, пытаясь скрыть обиду. Джек убрал руку, и Дженни поняла, что ей не хватает тепла этой руки. — Если вы пожалели, что пригласили меня… если вы не хотели, чтобы я шла с вами…

— Это… не совсем точно.

— Все в порядке, Джек, — тихо сказала она. Странная, острая боль разлилась в груди. — Мне не следовало соглашаться. Вы только пытались быть любезным, а я…

— Черт побери, я вовсе не пытался быть любезным! Я никогда не любезничаю с женщинами. — Он с силой провел рукой по волосам. — По правде говоря, я хочу от женщины только одного — поскорее лечь с ней в постель. А вы, Дженни, совсем не такая. Любой дурак увидит это за версту. Что вам делать с таким парнем, как я?

— Значит, вы пригласили меня, чтобы лечь со мной в постель? — В голосе ее звучало неподдельное изумление. Она оставалась все той же простодушной Дженни, не имевшей ничего общего с голыми девицами из «Плейбоя». Она не могла представить себе, что ее могли куда-то пригласить, чтобы потом заняться сексом.

— Черт возьми, а вы что думали? — На этот раз смутился Джек. Его оливково-смуглые щеки залил румянец. — Послушай, малышка, ты дьявольски привлекательная женщина, хотя и библиотекарша. У тебя потрясающая грудь и аппетитный тугой зад, а я, разрази меня гром, отнюдь не евнух.

Скажи это кто-нибудь другой, возможно, она была бы оскорблена. Да нет, наверняка была бы. А так… Она ощутила себя женственной. Сексуальной.

— Отнюдь, Джек. — Она с трудом сдерживала улыбку.

Секунду Джек помолчал, а затем снова заглянул ей в лицо.

— Я настоящий ублюдок, Дженни! Такая девушка, как вы, должна была совсем свихнуться, чтобы куда-нибудь пойти со мной.

— Наверное, поэтому вы и пригласили меня…

— Что вы имеете в виду?

— Вы думаете, что я уже выжила из ума. — У нее начали подергиваться губы.

Джек заметил это, и у него самого уголки рта поднялись вверх. Наконец он широко улыбнулся:

— О Господи, как бы я хотел, чтобы вы нравились мне чуть поменьше!

Дженни чуть не прыснула.

— Вы мне тоже нравитесь, Джек Бреннен.

— Лучше не надо. Такой женщине, как вы, я не могу дать ничего, кроме головной боли.

— Как будто я этого не знаю…

Черты Джека смягчились, и он стал еще красивее.

— Вы все еще хотите посмотреть этот турнир?

— А вы все еще хотите, чтобы я пошла на него?

— Вы знаете, чего я хочу, но турнир есть турнир.

Внутри у нее все похолодело, как во время падения с крыши, а затем этот холодок сменился вспышкой нестерпимого жара. Она никогда не встречала столь притягательного мужчину и не могла представить себе, что значит оказаться в постели с человеком вроде Джека. Не могла представить, хотя грезы о Бреннене преследовали ее по ночам ничуть не меньше, чем кошмарные сны.

— Если мы идем в бар, то надо поторопиться. — Джек взял Дженни под руку, и ее снова обдало жаром. Его длинные смуглые пальцы были твердыми и мозолистыми, а прикосновение курчавых черных волос на руках — возбуждающе сексуальным.

Ты играешь с огнем, Дженни Остин! Подтверждая справедливость этой мысли, ее соски под топом напряглись и набухли. Молясь, чтобы Джек ничего не заметил, Дженни приказала им убраться на место. Тем временем Бреннен подвел ее к располагавшемуся неподалеку дому и остановился у двойных стеклянных дверей.

— В следующий раз вы скажете мне, если я начну пугать вас. О'кей?

— Л-ладно… — Кажется, он хотел не то успокоить ее, не то попросить прощения, но до Дженни дошло только одно: слова «в следующий раз». Это означало, что он собирается снова увидеться с ней. О Боже, как можно даже думать об этом? Она насилу пережила первые двадцать минут «этого раза»…

А потом он заявил, что собирался переспать с ней.

Джек перехватил тревожный взгляд Дженни и сжал ее руку.

— Я говорил, что вы потрясающе выглядите?

— Нет, но… спасибо. — Дженни снова вспыхнула.

Джек обожал вгонять ее в краску. В эти минуты щеки у нее становились ярко-розовыми. Он вел себя как последний осел, пытаясь напугать ее и заставить прервать свидание, потому что у него самого не хватало на это духу.

Бреннен озадаченно улыбнулся, подумав о том, была ли когда-нибудь Дженни в таком месте, как пивной бар. Едва ли она испытает там большее потрясение, чем в его автомобиле. В общем, как бы все ни обернулось, вечер предстоял интересный. Он толкнул тяжелую стеклянную дверь.

Тускло освещенное помещение пропахло табачным дымом. Он глубоко вдохнул и машинально погладил непочатую пачку сигарет, которую сунул в карман рубашки. В ближайшие две недели он научится оставлять ее дома.

— Я думаю, вам не доводилось бывать здесь раньше? — спросил он Дженни, которая только покачала головой в ответ. — Так я и знал.

Для этого не требовалось особой сообразительности. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять: бар «Морской бриз» сильно отличался от модных, фешенебельных заведений, недостатка в которых Санта-Бар-бара не испытывала. Тут не было ничего шикарного, ничего стильного.