Соль, есть подходящая сила, которую можно сделать союзником. Новая молодая религия, у которой пока немного сторонников, но они есть, и при правильной пропаганде их число будет расти. Слышал про Единого?

— Кольер что-то рассказывал, — поморщился Саша. — Вроде помню.

— Берешь на щит легенду о Едином, и пускаешь в массы — что это он сражается с демонами и их убивает. А демоны — вот они, по лесам в шкуре бегают, народ жрут. Вспомни, как на нашей родной старушке Основе мастерски научились массовым сознанием управлять. Интернета тут нет, зато есть огромное количество печатной прессы, нечто вроде радио через гворы и активное живое общение. Информационная среда аналогична нашей начала 20 века, или даже более поздней — как перед войной. Медийные технологии будут теми же, плюс нам не нужно ничего изобретать, все уже изобретено на старушке Основе.

— Ну хорошо, — опять согласился Саша. — Постепенно всех убрали, что дальше?

— Всех не нужно, — хмыкнул Румянцев. — Оставишь тех, кто будет тебе полезен и лоялен. У них можно сменить носителя ипостаси и приблизить новичка к себе. Я бы, например, оставил Золотую Саламандру — Реваля. В местных финансах черт ногу сломит, все защищено и закрыто так, что не подступишься. Оставил бы Феникса — он безвреден, все его честолюбие лежит в области искусства, а обновив ипостась, поставил бы его на службу пропаганды. Пусть пишет, рисует и поет про то, что нам нужно. Может быть, Кошку — домашний очаг, дети, учить-лечить…медицина пусть вся от Ширин и Даллаха к ней уйдет. Эти двое точно не нужны. Природа и без зеленых прекрасно обходится, а уж эксперименты с нежитью вообще никогда до добра не доводили.

Юльку затрясло. Что за дикий, сумасшедший план, откровенно попахивающий фашизмом! И ведь реально исполнимый… Более того, его уже начали исполнять, уже полпути пройдено! Она слышала, как Саша ходит по кабинету, начиная фразы и сразу же их обрывая. Его заинтересовало, подумала она с ужасом. Что-то его зацепило… На какую такую кнопку надавил Румянцев, что он не посылает старого друга к черту, объявив его план бредом обиженного гения?

— Допустим, я принял твой план. Кто первый?

— Ворон, конечно же, — удивился Румянцев. — У тебя есть другой, более опасный враг?

Рес ему не враг, подумала Юлька с отчаянием. Они этого не понимают. Они вообще не представляют, насколько он им не враг… Наоборот. Он бы помог. С возвращением бы точно помог, если бы мы твердо решили и попросили по-человечески.

— Меня больше беспокоит Ширин, — признался Саша. — Я не знаю, чего от нее ожидать. Я как-то более или менее понимаю Хэйгена, а вот ее… Она кажется мне гораздо опаснее. Она очень умна, терпелива и могущество у нее… своеобразное и не совсем нам с тобой, жителям другого мира, понятное.

Ширин выжидает, подумала Юлька. Она Саше не сочувствует, как Рес, но и бить не станет, пока не убедится окончательно, что он — зло.

— Она не так независима, — возразил Румянцев. — Хэйген плохо поддается влиянию, отлично контролирует ипостась, его не выведешь из себя. Ее же можно спровоцировать, она все-таки женщина. Ворона надо убирать любым способом, причем срочно. Сначала убрать хотя бы носителя ипостаси, а потом, когда возникнет молодой Ворон — и саму тварь. Молодого будет легче выманить.

— Его уже пытались убрать, — вздохнул Саша. — Предположительно Эрлен. Но неудачно.

— В человеческом облике стрелы Некроса берут всех. Потом — отрезать голову. Кстати, предыдущего так и убрали — любовница после секса башку отпилила. Плохо трахал, видимо, — сардонический смешок прозвучал странно, с интонацией, Румянцеву не свойственной.

Он говорит это не сам, неожиданно поняла Юлька. Там, на другом конце нитей — другой. Тот, кто подсказывает ему слова. Надо срочно увидеть, к кому ведут нити, именно сейчас у нее есть шанс…

Она толкнула дверь и вошла, не сообразив, что за дверью не было слышно ее шагов.

Мужчины резко замолчали. От волнения Юлька не сразу настроилась на Маар, создав неестественную паузу. Нити — густые, светящиеся, вибрирующие — она увидела сразу, но там, на другом конце канала, оказался не человек, а что-то темное и странное, какое-то чудище, далекое от человеческого облика.

— Ты подслушивала, — догадался Румянцев. — И давно?

— Не очень, — соврала она. — Вы с ума сошли, да? Дима, твой план — чистое безумие. После первой же попытки кого-нибудь убрать остальные встанут на уши и такую розыскную деятельность разовьют, что никому мало не покажется. Оно тебе надо?

— Осторожнее надо быть, — хмыкнул Румянцев. — И кстати — нашли они, кто по ним стрелами с ядом палит? Не нашли до сих пор. И Вагабра вернуть не могут. Так что… — он перевел взгляд с Юльки на Сашу и она увидела, что его лицо покрыто лихорадочным неровным румянцем.

— Саша, ни Ширин, ни Хэйген тебе не враги, — продолжила она, постепенно обретая уверенность. — Были б врагами — ты бы сейчас здесь не сидел. Какая-нибудь фигуристая айора, — тут она не удержалась и улыбнулась, — уже бы отрезала тебе голову.

— Она нас сдаст, — сказал Румянцев. — Той же Ширин.

— Не сдаст, — возразил Саша. — Зачем ей?

— А ничего что я здесь? — ехидно осведомилась она. — Вам не кажется, что вы невежливы?

— Черная ведьма покопается у нее в мозгах, — продолжил Румянцев настойчиво. — Без ее участия.

— Интересно, как это? — хмыкнула Юлька

— Все Вечные умеют приказывать, — бросил Румянцев. — Разными способами, но все. Сама все вывалишь.

— Вы серьезно считаете нормальными все эти дурацкие мечты о расчлененке? — разозлилась она. — Да вас прикончат на первом же этапе. Дима, хочешь домой — приди к Ворону и скажи прямо. Никто тебя не съест.

— Точно сдаст. Прикажи ей заткнуться, — бросил Румянцев Саше.

Юлька сделала шаг назад и попала под его взгляд — словно на гвоздь напоролась. Попытавшись отвести глаза, она вдруг поняла, что вязнет, словно в болоте. Стало тяжело дышать, движения замедлились…

А потом накатил страх. Тот самый, тошнотворный, муторный и хорошо знакомый страх, неоднократно испытанный ею в Карране. Ах ты гад, подумала она яростно, с трудом выравнивая дыхание и пытаясь вырваться из плена его взгляда. Змей несчастный. Питон Каа. Камня на тебя нет, так и пришибла бы.

— Запри ее в комнате, — сказал Румянцев. — Завтра решим, что делать.

В голове мутилось, и от обиды у Юльки из глаз брызнули слезы. Она хотела развернуться и уйти, но руки-ноги не слушались, а Саша перекинул ее через плечо, словно бесчувственную куклу, и с легкостью атлета понес вниз, к ее собственной комнате. Румянцева рядом не было — он остался в кабинете.