— Крутая у тебя мамахен — улыбнулся Шогс — Даже завидую. Моя как раз наоборот — разоралась. А папаша ее и остановил. Мол, девчонка жива? Жива! Ничего ей не повредили. А то, что сама пришла и отдалась парням, а потом передумала и решила денег с них собрать — так это ее проблемы. Но хватит время терять, у нас его не так много. Действие снадобья ослабнет через три часа. К утру и следа не останется от колдовства.

— Умеешь ты колдовать! Девка так смотрела на тебя так, что я едва не расхохотался! У нее совершенно мозги съехали! Так сучкам и надо…только и умеют, что ноги раздвигать! Тупые суки… — кивнул третий парень, низкий, кряжистый, с толстыми надбровными дугами, делающими его похожим на обезьяну. Он отличался огромной силой, и был очень, очень быстр. Шогас ценил его за то, что тот всегда признавал его, Шогаса первенство, а еще — исполнял кое-какие щекотливые поручения. Кого-нибудь тихонько избить, подкараулив в городе, и что-то вроде телохранителя. Мало ли что может быть…подкараулит отец или брат изнасилованной первокурсницы, и превратит рожу в старый сапог. Тогда ни одна девка на него точно не клюнет. Имя парня Сассель Хорг.

— Люблю первокурсниц! — выдохнул Мадран — От них еще молочком матери пахнет! Ах, какие сладкие…какие нежные попки! Какие упруги груди!

— Хватит причитать — хохотнул Шогас — Раз так тебя понесло, разрешаю освободить эту девушку от оков одежды! Но только запомни — право первым войти в эту красотку у меня. Не оспариваешь мое право? Или оспариваешь?

Голос его был холодным, как лед, и в нем явно прослушивались нотки угрозы. Первый наследник Лявернов обладал огромной властью — ему достаточно лишь сказал своему отцу, и по мановению пальца того недруги сына понесут заслуженную кару. И Шогас был невероятно мстителен. Как и его отец.

— Никто не оспаривает твое право! — голос Мадрана дрогнул — Тем более что ты все и придумал. Ты — первый!

Мадран шагнул к девушке, застывшей в той позе, в которую поставили, и погладил ее зад. Девушка не шевельнулась — снадобье, которое использовал Шогас, позволяло лепить из тела жертвы все, что хотелось насильнику. Хоть узлом завязать. Главное — когда это делаешь, воздействовать на объект малой толикой магии, и когда сделал нужную позу — прекратить поток энергии. Тогда даже силой нескольких мужчин нельзя будет изменить положение тела — только если не сломать суставы и порвать мышцы и связки. В среде «золотой молодежи» это снадобье называлось «стоячка», и было запрещено к использованию не только в Академии, н и вообще во всей Империи — слишком часто с ним были связаны скандалы на сексуальной почве. У него был еще один побочный эффект, ради которого, собственно, несмотря на все запреты, за снадобье платили довольно-таки большие деньги: жертва изнасилования совершенно не помнила происшедшего. Вообще. О том, что с ней сделали можно было догадаться только по физическим последствиям — боль, и…беременность. Но последнего насильники старались избежать, насчет первого…тут уже труднодоказуемо. Мало ли что у кого болит! Может она сама себе порвала!

Марда поднял подол до пояса девушки, и…

— Тьфу! Да у нее же…месячные! Противно! Она нечиста!

— Проклятая девка!

— Ну и чего такого? — хмыкнул Шогас — Зато не залетит, можно без снадобья. Так даже интереснее. А если брезгуешь — есть и другие способы. Раздевай ее совсем! Ох, хороша! Хороший улов! Молоденькая! Молочком пахнет! Ммм…

Шогас принюхался, наклонившись к спине девушки, лизнул ее между лопаток:

— Сладкая! А груди какие твердые! Ну что, не будем терять времени! Парни, поосторожнее, постарайтесь не повредить эту сучку. Проблемы нам ни к чему…

* * *

Проснувшись, Верга долго не могла понять, где находится. Смотрела в потолок, пыталась собрать мысли в один твердый кулак, но они расползались, исчезали, как черви в земле после дождя. Наконец, она вспомнила: свидание! Она была на свидании! И сейчас…лежит в постели!

Внутри екнуло, похолодело…неужели?! Откинула одеяло…она лежит в одних трусиках! И они уже совсем не первой свежести…постель испачкала. С ужасом оглянулась по сторонам, и…о Создатель, она дома! Не в постели Шогаса, а дома, в своей комнате! На стуле висит аккуратно сложенное платье, лежат чулки, стоят туфли. Значит, она пришла, сама разделась, повесила одежду и легла в постель? Но что было до того? Что было на свидании?

Но прежде — в душ. За окном темно, видимо ночь. Похоже, что посидев вечер с парнем, ушла и легла спать.

Верга подошла к зеркалу — большому, дорогому, его привезли и поставили по ее заказу. Она любила рассматривать себя в зеркале, убеждаясь в очередной раз, насколько совершенно ее тело. Встала, повертелась, поворачиваясь то передом, до задом, и вдруг…откуда у нее синяк на груди? Прямо возле розового соска?! Как будто…кто-то ее поцеловал?! И на шее! На шее тоже! Небольшой синяк, но его раньше не было!

Девушка охнула, стала смотреть внимательнее, и…синяки на бедрах! Точно, синяки, будто кто-то крепко их сжимал! А потом пришла боль. Болело внутри, и это была не та боль, которая бывает раз в месяц. Потому что болело и сзади…

А еще — губы припухли будто от поцелуев. И в уголке рта болячка, как если бы рот раздвигали как можно шире. И язык шершавый, будто долго грызла кедровые орехи.

Верга бросилась в душ, сдернула с себя трусики и стала лихорадочно отмываться, с замиранием в сердце не решаясь, боясь совершить последний шаг. Но наконец решилась, взяла с полочки зеркальце, раздвинула ноги, и…

Она рыдала, выла около получаса, сидя в пустой, холодной ванне. Не так Верга представляла свой Первый Раз. Ароматические свечи, полумрак, луны, свет которых проникает сквозь приоткрытые шелковые занавеси…шепот: «Я тебя люблю! Ты моя навсегда!» И сладость поцелуев, и томление внутри живота, и любовные судороги, сладость которых Верга знала — она иногда ласкала себя, когда думала о том, как именно встретит свой Идеал. Не так должно все было случиться, НЕ ТАК! Не на первом свидании с человеком, которого она совсем не знает! Не после бокала вина! И не так…грязно! Он ведь использовал ее как шлюху! Верга теперь это знала точно! Она совсем не была дурой, и знала все, что можно было знать об отношениях мужчин и женщин. Но никогда не думала, что ее, такую умную, такую продуманную, такую…такую…вот так просто и грязно поиметь!

И тут же похолодела еще больше — а вдруг беременность?! Да, во время месячных забеременеть трудно, она это знала. Но знала также, что такое случается. Ее об этом предупреждала мама, когда учила премудростям, которые должна знать каждая девушка, выходящая в свет. И что тогда будет?! Позор! Шлюха! Все будут показывать на нее пальцем! Нет, она поговорит с этим гадом Шогасом, и сегодня же!

Укрепившись духом Верга оделась, и едва дождавшись утра пошла в столовую с четким намерением спросить с Шогаса за происшедшее. Она еще не знала, что ему скажет, но что-то все равно должна сказать. Иначе это будет неправильно! А что именно скажет — это будет ясно по тому, как тот себя поведет.

* * *

С утра я просто зомби. Терпеть не могу вставать рано! Вот ночью чувствую себя замечательно, у меня просто-таки второе дыхание открывается. Наставник нарочно заставлял меня вставать раньше, чтобы переломить такое мое…хмм…состояние духа. И не смог, сдался, махнул рукой. Вот и сейчас — тащусь в столовую едва волоча ноги. Тяжко мертвецу среди живых, живым и страстным притворяться! Кстати, как я читал про черных магов — они должны видеть мертвых, и даже поднимать мертвых. Вот бы научиться!