– Стас! Ты думаешь, у капитана нет других забот, как делить места в шлюпках? К тому же вероятность того, что мы повторим судьбу «Титаника», крайне мала. Так что есть ли смысл вообще об этом думать?

– Хм… – почесал затылок Крячко. – Да, ты, похоже, прав – к чему городить забор, если в этом нужды пока что никакой? Чем думаешь сейчас заняться?

– Спать завалимся… – невозмутимо обронил Лев. – А что, есть другие предложения?

– В принципе, есть… – хитро ухмыльнулся Стас. – На нашей палубе имеется отличнейший ресторан. Их тут, между прочим, около десятка штук. Гуляй – не хочу…

– Знаешь, я скорее «не хочу», чем «гуляй», – отмахнулся Гуров. – А ты как? – посмотрел он на Марию.

Та тоже решительно мотнула головой:

– Никаких кабаков! Я спать хочу.

– У-у-у! – Крячко был крайне разочарован. – «Спать-спать»… Ну, как знаете. А мы с Ритой идем гулять. Эх, и погудим!

Проводив взглядом приятеля и его спутницу, Лев сокрушенно заметил:

– Ну, вот что с ним делать? Чего доброго напьется да как бы на неприятности не нарвался… Впору идти туда тоже.

– Лева, он не маленький мальчик и прекрасно понимает, что тут можно и чего нельзя, – строго урезонила его Мария. – Мало ты с ним дома нянчился? И сейчас – опять все то же… А ведь должен бы – заметь! – все свое внимание дарить… Да, кому должен дарить все свое внимание? Или я в твоих глазах уже не женщина? Другие почему-то это больше замечают… – с чуть заметным оттенком обиды добавила она.

Как нарочно, в этот момент рослый латиноамериканец с мощной, кряжистой шеей гораздо дольше, чем это могли бы допускать правила приличия, задержал на Марии плотоядный взгляд замаслившихся глаз. Внутренне ощутив всплеск чего-то обжигающего и непримиримого, Гуров с вызовом обернулся в его сторону, и их взгляды встретились как два острых меча, столкнувшиеся над ристалищем. Верзила, судя по всему, с такими вызовами сталкивался нечасто. Да и многие ли рискнули бы противостоять его бычьей силе? Впрочем, латиноамериканец в рослом гринго почувствовал опасного противника и поэтому обострять обстановку не решился. Изобразив язвительно-пренебрежительную мину, он затерялся в шумной толпе.

Вернувшись в каюту и искупавшись в душе, Лев вдруг почувствовал, как его тело покидает сонливая усталость. Обернувшись к Марии, успевшей еще до него испытать на себе качества душевой и теперь расчесывающей волосы перед зеркалом, он некоторое время молча смотрел на нее, а потом весело проговорил:

– Если мне не изменяет память, кто-то из нас жаловался на недостаток внимания… Ну, что ж… Начинаем исправлять ошибки и промахи.

– Ой-ой-ой! – иронично рассмеялась Мария. – Посмотрите на него! Он надумал исправлять ошибки и промахи! Наш мачо вспомнил про свои супружеские обязанности. Остынь маленько! Пока не закончу – и не меч… Левка, а ну, прекрати! Опусти меня! Слышишь? Ну ты что, совсем уже, что ль, сбрендил, а? Перестань! Да что за черт настырный?!. Ой, Ле-о-овка-а-а…

…Они пили легкое вино, сидя прямо на скомканной постели, и лакомились тропическими фруктами, обнаруженными в холодильнике. Краем глаза поглядывая в телевизор, где шел какой-то нудноватый боевичок, говорили о самых разных пустяках. А еще о том, как все-таки здорово, что они отправились в это путешествие. Неожиданно в дверь раздался осторожный стук.

– Это не Стас там прискакал? – спешно спрыгивая на пол и убирая с постели поднос, вопросительно посмотрела на мужа Мария.

Гуров пожал плечами и, в несколько секунд придав постели вполне пристойный вид, подошел к двери и повернул защелку замка. Выглянув в коридор, он увидел перед собой Юрия Артюхина. Тот держал в руке яркий пакет, из которого выглядывало горлышко винной бутылки.

– Лев Иванович, прошу простить, если не вовремя… – сконфузился парень.

– Заходи! – отступил в сторону Гуров и, распахнув дверь, изобразил рукой приглашающий жест. – А это-то зачем? Такого добра и здесь в баре предостаточно, – указал он на бутылку.

– Ошибаетесь, Лев Иванович! – хитро улыбнулся Юрий. – ТАКОГО вина здесь нет. Уж поверьте мне на слово! Я на этом корыте уже третий год хожу и что тут почем – хорошо знаю.

Втроем они сели за небольшой столик и, чокнувшись бокалами, провозгласили тост «за благополучный круиз». Вино и в самом деле оказалось превосходным. Даже не будучи изощренным гурманом и знатоком вин, Гуров сразу же согласился, что это вино – не чета находившемуся в каютном баре. Мария, проникшись интересом к судьбе русского парня, оказавшегося в роли стюарда на английском судне, спросила, как он попал на «Принцессу Энни».

– Ну как?.. – почему-то невесело усмехнулся Юрий. – История длинная… После того случая, когда батю чуть не упекли на пожизненное, мы переехали в Железнодольск. Закончил там школу, поступил в юридический. Сначала вроде все было нормально. Познакомился с девушкой, стали встречаться. А у нас на курсе среди кавказцев один наглый был – сверх всякого предела. Открыто бахвалился тем, что его папаша в девяностые годы воевал против федералов и убивал наших пацанов, а потом воспользовался амнистией и легализовался со всеми своими награбленными капиталами. И вот этот Ваха тоже начал за ней приударять. Как-то встретил меня с двумя своими земляками – толпой на одного они всегда герои. Слово за слово… Сцепились. Ну, батя меня с детства тренировал – будь здоров. Ввалил им всем по полной программе. И меня из института сразу же выкинули. Хорошо еще, не посадили по двести восемьдесят второй.

– А что же та девушка? – замерев с бокалом в руке, осторожно поинтересовалась Мария.

– Неделю спустя какие-то отморозки ее прямо посреди улицы затащили в машину и увезли за город, – нехотя продолжил Юрий. – Устроили групповуху, а потом бросили на пустыре. Ну а она прямо там куском стекла сама себе порезала вены. Когда ее нашли, спасти было уже невозможно. Этих троих потаскали-потаскали на допросы да и оставили с миром «за недостатком улик». Ну а еще через месяц Ваху нашли с зарядом картечи в голове. Тут вся их диаспора взвилась – кто посмел? Сразу же взялись за меня – и кавказцы, и милиция, хотя алиби у меня было железное… А в это время мне из военкомата принесли повестку. Батя сразу сказал – он к той поре стал там директором охранной фирмы: «Иди в армию. Пока будешь служить, все, глядишь, и утрясется».

– М-да… – задумчиво усмехнулся Гуров. – Мнение довольно-таки спорное.

– Ну, попал я в артиллерию. А дивизион квартировал в одном военном городке с вэвэшниками. Там тоже кавказцев полно. Все сплоченные, наглые… Наши пацаны у них были в «шестерках». Помыкали ими, как хотели.

– А что же офицеры?

– Сами перед ними лебезили. Пацаны рассказывали, что еще до нас был один майор, который служил строго по уставу. Он на национальность не глядел – кто отморозок, тот и получал. Так его быстро со службы турнули «за несоответствие». Как поперли ходоки-аксакалы: «зачэм афыцэр нащых малшыков абыжает», так сразу майора и выставили. Ну а я огляделся, начал наших парней организовывать. Пару раз дали этим подонкам хорошего «дрозда», они бегом к начальству: нас обижают на национальной почве! И всю нашу команду тут же отправили дослуживать в Новосибирск. Да и к лучшему – часть оказалась нормальная. Там, правда, тоже были кавказцы, но мало, и поэтому вели они себя прилично. А домой вернулся – все, как и до службы. Какие-то брюнеты подле дома постоянно отираются, кто-то по телефону названивать начал… Плюнул да и уехал в загранку.