Но я жадно её проглотила и потянулась за следующей.

По моему подборку и щекам стекал сок сырого мяса. Я оторвала кусок куриной ноги и быстро его прожевала, громко проглатывая и откусывая ещё.

Я тяжело дышала, моя грудь вздымалась вверх-вниз, живот урчал. Я поглотила куриную ножку и бросила кость на стол.

Я потянулась к следующей ножке. Но она выскользнула из моей руки, когда я услышала громкий крик. Крик прямо за мной.

Я обернулась и увидела в дверях Фредди. В шоке он широко раскрыл глаза, и у него отвисла челюсть.

— На что уставился? — прорычала я сердитым, скрежещущим голосом из глубины горла.

— Кейт… Кейт…, — начал запинаться он. — Ты… ты ведёшь себя, как животное!

Из меня вырвался рёв. Я схватила куриную ножку и швырнула в него.

Фредди увернулся в сторону. Ножка врезалась в стену и соскользнула на пол.

Ревя зверем, я оттолкнула себя от стола, расставила свои руки, словно готовясь его поймать, и побежала. Кинулась на Фредди.

Я схватила его прежде, чем он успел пошевелиться.

Когда я опустила голову и вцепилась зубами в его шею, он испуганно завизжал.

— Животное! Ты животное! — визжал Фредди.

Он вырвался и прижал руку к тому месту на шее, куда я его укусила. Он неистово замахнулся кулаком. Промахнулся. Снова закричал. И убежал из кухни.

— Животное! Бешеное животное!

Я наблюдала, как он спотыкался по лестнице. Слышала, как захлопнулась дверь в его комнату.

Я стояла в проёме, тяжело дыша, держась за дверь.

Я закрыла глаза и заставила своё тело перестать дрожать.

Дыши. Просто дыши, Кейт.

Во рту ещё чувствовался вкус сырой курицы. И снова я представила себе, как подскочила к брату и укусила его за шею.

Дыши. Просто дыши.

Медленно, я почувствовала, как прихожу в себя. Ранее мой желудок всё урчал, стонал и переваривал. Но он перестал, и теперь он был тяжёлый от всех проглоченных мной кусков курицы.

— Нужно извиниться перед Фредди, — сказала я вслух. Я направилась к его комнату, когда у меня зазвонил телефон. Я глянула на экран. Адель. Мне не хотелось отвечать. У меня не было для Адель настроения. Но мой палец провёл по экрану.

— Кейт, мне нужно одолжение, — сказала она.

— Одолжение?

— Мне нужно, чтобы ты завтра после школы забрала моих двух братьев и отвела их к зубному.

Я убрала телефон от уха и несколько секунд на него таращилась.

— Что, прости? Что тебе нужно?

— Просто мне не хочется, — ответила она.

— Но Адель…, — мой голос сошёл на визг. — Мне тоже не хочется. Я тебе не рабыня.

— Нет, рабыня, — сказала она тихо. — Ты забыла, что у меня есть то видео из спортзала? — она захихикала.

— То есть, если я не заберу твоих братьев… — мой голос пропал.

— Верно, — сказала она.

У меня пересохло во рту. Я в любую минуту могу стать ящерицей. И даже если найду способ это остановить, я буду вечной рабыней Адель.

У меня не было выбора.

— Хорошо, — ответила я. — Думаю, я могу это сделать. У меня ведь нет выбора, да?

— Совершенно верно.

Жаль, Адель не стоит сейчас напротив меня. Будь она здесь, я могла бы укусить её за шею.

Она отключилась. Я снова тяжело дышала, кипя от гнева. Я так сильно сжала телефон, что у меня заболела рука.

— Во всём виноват этот идиотский ящер, — сказала я себе. — Он разрушил мне жизнь.

Идиотский очковый ящер укусил меня в тот день, когда его привезли. И укус превращает меня в ящерицу.

Я бросилась в коридор к инкубаторной, махая кулаками. Я так разозлилась, что мне было тяжело дышать. Я ворвалась в комнату и заморгала, пока глаза не привыкли к яркому свету.

Скрип, большой ара, наблюдал за мной, пока я шагала к столу. Он крикнул разок, а затем проследил за мной глазами. Он взъерошил перья. Неожиданно он мной сильно заинтересовался.

Он чувствует, что я становлюсь ящерицей?

Животные чувствую перемены.

Иногда они от этого волнуются. Нервничают.

Тасманийский очковый ящер не спал. Он поедал сверчка в дальнем углу аквариума. Когда я подошла ближе, он обернулся.

Я опустила голову и уставилась на него. Он глядел в ответ своими жуткими жёлтыми глазами. Интересно, ощущал ли он мой гнев.

Ящер хлестнул в мою сторону языком. Я хлестнула в ответ. Он наклонил голову и уставился пристальней. Я сделала то же самое.

— Ненавижу тебя! — закричала я. — Слышишь? Ненавижу!

И затем… Я не совсем могу объяснить, почему я сделала то, что сделала. Моя злость просто вскипела, и я потеряла контроль.

Крышка аквариума была металлическая. Я её схватила, скинула с аквариума и швырнула через всю комнату.

Затем я потянулась внутрь обеими руками, обхватила ящера за туловище и подняла в воздух.

Мир снова покраснел. В глазах пульсировали волны красного.

— Ты портишь мне жизнь! — закричала я на него. И начала его трясти. Я трясла его сильно, и его голова шаталась туда-назад.

Я выкрикивала всю злость и трясла существо. Я полностью потеряла контроль. Я была не в себе. Я хотела его уничтожить.

И вдруг он повернул ко мне свою голову, клацнул челюстью и укусил меня за запястье.

— Аййййй, — крикнула я от боли, прострелившей руку.

Кисть разжалась, и я выронила ящера.

С громким хлопком он ударился о пол. Он не двигался всего секунду или две. Потом его лапы зашевелились, и он побежал, направляясь к открытой двери.

Пусть убегает, горько подумала я. Кому какое дело?

Но в голову пришла важная мысль: «Моя проблема началась после укуса очкового ящера. Если доктор сможет назначить лечение… если доктор сможет найти способ вернуть мне прежнюю себя… Ему или ей, возможно, будет нужно посмотреть на ящера. Ящер может понадобиться докторам, чтобы те нашли лечение».

До меня дошло, что моя жизнь может зависеть от этого ящера. И пожалуйста, я позволяю ему удрать.

С криком я бросилась за ним. Ящер бежал по прямой, щёлкая лапами по плитке пола.

Я сделала глубокий вдох и бросилась на него. Я сильно ударилась о пол коленями. Я вытянула руки, и обхватила существо за толстое туловище.

Нет.

Упустила.

Ящер был на удивление шустрый. Мои руки словили не что иное, как воздух. Длинный хвост задел мои руки, когда ящер выбегал из комнаты.