Нажимая на клаксон, объехал мини-вэн «Уиндстар».

– Я бы хотела сообщить о возможном пожаре, – говорила Эрин в трубку, я мог слышать только ее половину разговора. – Нет. Пламени нет. Дыма тоже.

Оператор, похоже, ее притормозила, задав несколько вопросов. Эрин продиктовала адрес Энди. Я придавил педаль газа. Шины недовольно поскрипывали. Мы разогнались до пятидесяти миль в час.

– Пожалуйста, в его квартире могут устроить поджог.

На полной скорости я влетел в Хайт-Эшбери, потом резко нажал на педаль тормоза. Впереди возникло препятствие: у перекрестка собрались несколько десятков человек с барабанами и плакатами. Боролись за что-то или против чего-то. Прожив в Сан-Франциско достаточно долго, перестаешь реагировать на подобные демонстрации. Я знал только одно: эти люди мешали проехать в следующий квартал.

Я нажал на клаксон. Допустил ошибку. Не было лучшего способа разозлить таких вот демонстрантов. Судя по их виду, они обкурились, насмотрелись «Фокс ньюс», разозлились, нарисовали плакаты и направились на перекресток. Им требовался общий враг, и они нашли меня.

Двое пересекли улицу и подошли к моему автомобилю со стороны водительской дверцы. Женщина была в развевающейся белой юбке из шестидесятых годов и ветровке.

– Ты загрязняешь землю своей машиной смерти, – заявила она.

Я опустил стекло.

– Вы знаете, какая проблема со всеми этими большими внедорожниками? Водитель ничего не чувствует, когда переезжает чью-то ступню.

Я резко вывернул руль и выехал на тротуар, едва разминувшись с задним бампером «сатурна» и митингующими.

– Что ты делаешь? – воскликнула Эрин. Я понял, что мы перешли на ты.

Из моего нового видения мира исчезли знаки «Стоп» и ограничения скорости.

– Нат! Осторожно!

Внезапно в поле зрения появился мальчишка на самокате, которого мне следовало пропустить. Я резко нажал на педаль тормоза. Меня и Эрин бросило вперед.

– Нат. – Эрин повернулась ко мне, едва откинувшись на спинку сиденья. – Посмотри.

Дом Энди находился за поворотом. Я не увидел ничего необычного. О чем и сказал.

– Об этом я и толкую.

Действительно, никого и ничего. Ни пожарных машин, ни «скорой помощи», ни дыма. И никакого хаоса. Какое-то время мы посидели в молчании.

– Что будем делать, Эрин?

Сразу она не ответила. Может, ответа просто не было.

Или, скорее, мой вопрос подразумевал не одну трактовку. Мы только что пересекли Сан-Франциско в пожирателе бензина весом в добрых шесть тысяч фунтов. Почему? Я отреагировал слишком уж резко? Реальной угрозы не существовало? И что можно теперь сказать о нашей безопасности?

– Очень уж ты нервничаешь, – заметила Эрин.

Может, оставить расследование полиции?

Последний, незаданный мной вопрос возник не на пустом месте. Позади нас остановилась патрульная машина Управления полиции Сан-Франциско.

И я сомневался, что нас ждала дружеская беседа.

– Водительское удостоверение и свидетельство о регистрации, пожалуйста.

– Мы позвонили, чтобы сообщить о пожаре, – подала голос Эрин.

Я достал водительское удостоверение. Попытался вспомнить, где лежит свидетельство о регистрации автомобиля. Неужто копы не знают, что мало кто представляет себе, куда он засунул свидетельство о регистрации?

– Вы позвонили, чтобы сообщить о пожаре? – переспросила женщина-патрульный. На нашивке я прочитал ее фамилию: Сэмпсон. – Вы позвонили в полицию Сан-Франциско?

– Девять-один-один, – ответила Эрин.

Я протянул водительское удостоверение в открытое окно. Сэмпсон взяла его, всмотрелась в мою фотографию, прочитала, сколько я вешу и какой у меня рост, словно по этим сведениям могла составить полное впечатление обо мне.

– Мистер Айдл, будьте так любезны, выйдите из автомобиля.

Я попытался вспомнить, что я сделал не так. Ответ пришел практически со следующей фразой женщины-патрульного.

– Вы чуть не сшибли мальчика на самокате.

На этом мои прегрешения не закончились.

– Мы получили два звонка о «тойоте» спортивной модели, которая промчалась по Коул-Вэлли.

Складывалось ощущение, что меня ждало наказание по всей строгости закона.

– Сама я этого момента не видела, – продолжила Сэмпсон, – но визг тормозов и покрышек донесся из-за угла. Думаю, его слышали в Кастро.

Вроде бы она пошутила. Но не улыбнулась. Однако слова ее прозвучали доброй вестью. Возможно, она не могла облегчить мой банковский счет за проступок, который не видела своими глазами. И я решил вышибить из нее слезу.

– Я очень сожалею, что все так вышло. У меня выдались два очень тяжелых дня.

Женщина-патрульный смотрела на меня без малейшего сострадания.

– Давайте поглядим, что скажет ящик.

Она вернулась к патрульной машине. Села за руль. Начала вводить информацию с моих документов в бортовой компьютер.

– Трусики, – пробормотала Эрин, наклонившись ко мне. – Единственный раз, когда у меня возникли проблемы с законом. Единственная вещь, которую я украла.

– Трусики?

– Маленькие, розовые, – уточнила Эрин. – Мне было четырнадцать. Некоторых моих подруг как раз потянуло на воровство. Я хотела доказать себе, что мне это тоже под силу, а в результате напугалась до смерти.

– Украв трусики большой девочки.

Она закинула прядку волос за правое ухо. Провела указательным пальцем по щеке, от мочки до подбородка. В альпинизме это всегда большая проблема – определить, достаточно ли крепки и надежны скальные выступы, чтобы ухватиться за них рукой или поставить ногу. Вот и теперь я не мог определить, станет ли мне Эрин надежной опорой.

– Не только. Я прокололась и в другом. Решила украсть что-то такое, что легко спрятать. Отсюда и трусики. Мол, надену их и выйду из «Кеймарта» незамеченной. Так меня не просто поймали. Мне пришлось раздеваться перед менеджером. Милой женщиной средних лет, но все же… Пришлось снимать шорты и футболку. Хорошо хоть под украденными трусиками остались свои. Мой отец чуть не отрекся от меня. Он у меня был строгих правил. Потом я чуть ли не год не бывала нигде, кроме церкви.

Женщина-патрульный вылезла из машины и направилась к нам.

– Если нам не устроят личный обыск с раздеванием догола, будем считать, что день прошел нормально, – добавила Эрин.

– Мистер Айдл, – обратилась ко мне Сэмпсон. Я сразу понял, что ничего хорошего такая подчеркнутая вежливость не сулит. – Вы знакомы с термином «безответственно опасное поведение»? К нам поступили два звонка от возможных свидетелей, включая мать мальчика, которая заявляет, что вы зацепили задний торец его самоката.