Вот обработана и зашита рана плеча от стрелы данов у Елизаветы.

Зашито рассечение на груди от секиры, полученное в рукопашной схватке у Ивора. Про порезы и раны Сотника можно было вообще не говорить. Их насчитали более семи. Благо, все они были не опасными, хотя и стоили большой кровопотери хозяину. Но, как и строжайше требовалось в Сотне, положена была обработка, изволь пройти всякий! И к этому все уже давно относились серьёзно.

Потери сотня понесла серьёзные. Погибли ветераны с десятков стоящих в «стенке» Назар и Фока. Во время ближнего боя на берегу пали посечённые Иван и Василий. Умер прямо в верхней засидке пробитый стрелой данского лучника Светозар. Ещё по троим прогнозы были совсем не утешительными. Слишком много крови потеряли десятник Степан и бойцы Григорий со степняком Мугатаром.

У рыжего весельчака Кочета из бывших смоленских дружинников и вовсе пришлось ампутировать ногу ниже колена, настолько размозжена была кость.

Более, чем у половины оставшихся, были серьёзные порезы и рассечения. Но всё, что было можно, для их излечения было сделано. Оказали помощь даже десяти раненым данам, чудом недобитым в горячке боя. Всего же их взяли четырнадцать, из которых Хаук и Гюнтер были командирами. Хауку перетянули да обработали, как могли, обрубок руки, из тела Гюнтера же извлекли две стрелы, и дать какие-то прогнозы по обоим было пока очень сложно. Слишком серьёзными были раны для этого времени.

На одной из ладей при досмотре были найдены забитые до полусмерти с переломанными рёбрами купец Вышата и кормчий Боян, которые и поведали о той беде, что с ними приключилась в пути.

– Значит, говоришь, намеренно они Ганзу подставляли, – задумчиво проговорил Сотник, когда купец закончил свой рассказ.

– Да, – шёпотом, кашляя, проговорил Вышата, – Я хорошо расслышал, как их старший радовался, рассказывая своему ближнику, что в наших трюмах столько добра, которое Остромир змеюка, выгодно сбудет по хорошей цене и ещё им король добавит от себя за такое то вот «очернение» Ганзы.

– Это всё очень интересно, – покачал головой Андрей. И очень важно для властей Новгорода. Похоже, готовится хорошая «подстава», и наш кровавый паук Остромир в ней будет самый прямой её участник.

– Значит, поступим мы так, – и он посмотрел на Варуна, – Я сейчас же пишу подробное донесение о произошедшем Владыке и Посаднику. Ты, Фотич, на малой ладье, что стоит в среднем сарае и как и все готова к плаванью, немедля с десятью бойцами выходишь вниз по реке. Доходишь до указанного купцом места боя и находишь там всех тех, кто смог спастись с купеческого каравана.

Варун покачал головой и высказал сомнение:

– Больше суток прошло, Иваныч, со времени взятия того то купеческого каравана. А ну как разбежались спасшиеся, как их нам тогда найти-то?

Сотник подумал, кивнул головой каким-то своим собственным мыслям и продолжил:

– Да ты можешь не сомневаться, далеко они всё равно не уйдут, у них же там, на руках раненые и они их не бросят. Должны они быть где-то там, около реки, рядышком, и высматривать проходящий купеческий караван для помощи. Пошуми там по-русски, поругайся, что ли покрепче, как ты вон можешь. Глядишь, они и вылезут. Берёшь тогда их на борт и возвращаешься к нам. Затем уже уходишь в Великий Новгород и через дядьку Акима находишь в нём нашего Путяту. Ну а там ему всё расскажешь, и вы уже на месте решите, как правильней будет действовать, чтобы раздавить этот змеиный клубок.

– Я же думаю, что на этом месте останусь надолго, у нас тут целый госпиталь лекарский будет и, пока я не буду убеждён, что спас всех, кого только можно, мы отсюда не уйдём. Ну а потом потихоньку уже поднимемся к своей Ямнице и будем ждать от вас известий, благо, большая вода ещё с месяц будет позволять это. Варун согласно кивнул, давая понять, что ему всё ясно.

Сотник обнял его и подбодрил как обычно:

– Давай, разведка, вперёд, не робей! Только тебе это по плечу, друг!

Малую ладью к этому времени уже спустили в затон, и Варун со своим неразлучным звеном и семерыми крепкими бойцами, оттолкнувшись от берега, взял направление на выход в протоку к Поломети.

Сотник проверил раненых. Посидел, вслушиваясь в ровное дыхание Митяя, да так и уснул, привалившись к стенке рядышком. Не могли его уже разбудить ни стоны раненых, ни шарканье ног проведывающих раненых друзей товарищей, ни шепот меняющихся дежурных санитаров. Вымотанный до предела организм требовал хотя бы немного покоя.

Разбудил его только крик часового, что был выставлен у протоки и, заслышав далёкое тревожное кряканье селезня, он мгновенно вскочил на ноги. Оглядев избу лазарета, опустился на колени возле Мити и увидел, что с его лица схлынула бледность, дыхание стабильное и ровное, а сам он спит. Затем подозвал к себе дежурившую и саму перевязанную Елизавету и, выслушав доклад о состоянии всех больных кивнул.

– Пока поите всех укрепляющим взваром, что нам Агафья дала, а утром будем вместе менять повязки всем, – и после этого уже вышел на двор.

К пристани в это время подходила малая ладья Варуна, и было заметно, что людей на ней стало гораздо больше, чем уходило ранее.

Первым на сходни выпрыгнул Варун и, поздоровавшись с командиром, доложил:

– Как ты и сказал, Иванович, за устьем, на левом берегу, у костра все горемыки сидели.

– Всего шестеро их с купеческого каравана уцелело. Трое охранников, из которых старший уже, похоже, что доходит. У него там грудь клинком вскрыта и все рёбра рассечены, но те двое из его дружинки, что из реки вынесли, ни на шаг от него не отходят, всё пекутся о нём. Ты бы посмотрел его всё же, Сотник? Видать, командир он хороший, коли ребята так за него горой стоят.

– Обязательно посмотрю, Фотич. Всех посмотрю, у нас тут целый лекарский приют ныне образовался, и мы отсюда уйдём не скоро теперь. Что ещё интересного расскажешь?

– Ну, что сказать, найдёныши рассказывали, что вчера вечером мимо них та удравшая от нас ладья проскакивала. Спешил пират сильно. Видать, хорошо ему в хвост и в гриву вы всыпали с берега. Всеми вёслами, говорят, под барабан гребцы работали, аж волна из-под носа ладьи шла. Никак мы теперь его не нагоним, как бы не стали спешить, Сотник.

– Ну, что же, – махнул рукой Андрей, – Позавтракайте и идите в Новгород, как только сами сможете. Всё равно, я думаю, больше, чем на сутки, вы не отстанете от них. У данов там должно быть раненых изрядно, да в их старшего я один болт-то уж точно всадить смог. Ну а там уже как в Новгороде с Путятой увидитесь, сами на месте и решите, как дело сможете развернуть.

И, наскоро перекусив, опять пошёл в избу, занятую под лазарет.

Ладья Гарольда стремительно неслась вниз по течению под флагом Ганзы.

Скорее добраться до озера Ильмень, а там, проскочив его и сам Новгород, уйти дальше в Восточное море. Уж там-то его точно не смогут найти те люди, что вырезали большую часть его команды. Даже в этой ладье, что близко не встретилась с этими бешенными русскими, было восемь трупов и ещё трое находились при смерти. Он и сам получил ранения и теперь испытывал слабость от потери крови.