– Извините, в интересах дела я не могу раскрыть вам источник информации, – ответила я. – Но слухи такие ходят.

– Я бы на вашем месте больше руководствовался не слухами, а фактами, – сухо откликнулся Державин. Взгляд его утратил первоначальное дружелюбие.

– Дыма без огня не бывает, – парировала я.

Несмотря на то что я очень сочувствовала Елисею, прояснить столь щепетильный момент, каким бы гадким он ни казался жениху Олеси, считала необходимым. От этого зависел исход дела, а меня и, думаю, самого Державина, он интересовал более всего…

Я внимательно смотрела на Елисея и наблюдала за его реакцией. Ничего подозрительного не заметила – Державин вел себя так, как и должен был бы вести себя человек, впервые узнавший подобную новость о своей умершей возлюбленной.

– Извините, у меня к вам еще один деликатный вопрос. Олеся была девственницей, когда вы встретились? – спросила я, не давая ему опомниться.

Елисей замялся, но потом прямо взглянул на меня:

– Нет. У нее была связь до этого. Мимолетная. Можно даже сказать, случайная.

– Когда? – уточнила я.

– Сразу после того, как она поступила в институт, – со вздохом поведал Елисей.

– Кто был он, вы не знаете?

– Алексей Привольнов, тот самый адвокат, который вас нанял, – глядя в сторону, ответил Державин.

«Вот это да! – подумала я. – Сколько интересного узнаешь, когда глубже погружаешься во взаимоотношения людей!»

Елисею же, видимо, не давала покоя информация насчет Олеси и ее отца. Он явно переживал и не мог успокоиться.

– Нет-нет, Милехин при всей его властности и деспотичности все же порядочный человек, – продолжал рассуждать Державин. – Вы ведь не просто так задали мне этот вопрос?

– Не просто так, – согласилась я.

– Раз такие слухи ходят, значит, их кто-то распускает? – продолжал он смотреть на меня в упор. – Не в воздухе же они витают!

Я неопределенно кивнула.

– Кто вам сказал? – прямо спросил он, видя мое нежелание называть источник сомнительной информации.

Я покачала головой, давая понять, что не могу сейчас сообщить об этом.

– Ладно, не хотите – не надо! – резко откликнулся Елисей. – Только знайте: кто вам наклеветал на Милехина и Олесю, сам лжец, и рыльце у него в пушку, – в интонации летчика явно слышался металл. – Вполне вероятно, что он и есть виновник ее смерти! Нет, ничему не верьте и Милехина оставьте в покое.

Державин решительно мотнул головой, подтверждая окончательность своего мнения.

– Елисей, а какие отношения у Олеси с матерью? – чуть помолчав, спросила я, чтобы переменить тему разговора.

– Никаких, – ответил летчик. – Олеся свою мать не любила и предпочитала о ней не говорить. Я же ее никогда не видел и своего мнения о ней не имею. Был, правда, один момент, мне непонятный.

– Какой же?

– Олеся отдавала матери деньги, которые дарил ей Милехин. Я спрашивал, зачем, а она объясняла: ей жалко опустившуюся женщину.

– Вот как? – машинально переспросила я.

А про себя подумала: «Вот, пожалуй, и разгадка того, куда она девала деньги. Только вот непонятны мотивы – неужели любовь? Но ведь все утверждают в один голос, что никакой любви быть не могло – мать, по сути дела, не воспитывала дочь! Значит, дело в другом. Только в чем?»

– И вы ей верили? – тихо спросила я.

– Я всегда верил Олесе, – нахмурившись, ответил летчик. – У меня не было оснований этого не делать.

– Хорошо. А с женой Милехина вы знакомы?

– С Кристиной? – переспросил Елисей. – Да. Честно говоря, Олеся не хотела, чтобы отец жил с ней. Она хотела, чтобы отец женился на другой женщине. Вы знаете, что у Милехина есть внебрачный сын?

– Знаю.

– Олеся очень любила братишку и хотела, чтобы отец женился на его матери.

– Но они с Кристиной были подругами в школе, насколько я знаю…

– Это не основание для того, чтобы принять увлечение отца, – отрезал Елисей. – Да и подругами-то были так, чисто номинально. Кристина вульгарная и резкая, а Олеся – домашняя девочка. К тому же существует странная связь между Кристиной и уже упоминавшимся мной Привольновым.

Фамилию Привольнова он произнес с явным недружелюбием.

– На любовную связь не похоже, но что-то между ними есть. Я в этом уверен. И еще одно… Я думаю, это может помочь вам в расследовании. В однокомнатной квартире, рядом с Олесей, живет один человек. Скажем так, не совсем благополучный. А еще точнее – полуопустившийся, алкоголик.

– Ну и что? – пожала я плечами.

– С тех пор как погибла Олеся, он не появляется дома. Не исключено, что он что-то видел или слышал и теперь очень боится, – пояснил Елисей.

– Информация весьма интересная, – отметила я. – Но откуда вам известно?

– Так я звонил ему в дверь! После того как обнаружил Олесю, еще до приезда милиции, хотел спросить – может быть, он видел что-то? Или беседовал с Олесей? Балконы-то рядом! А он мне не открыл. И соседка сказала, что его не видела. Я потом еще пару раз заходил, но он как в воду канул!

– А милиции вы не рассказывали об этом?

– Нет, не рассказывал! – насупился Елисей, и в голосе его вновь зазвучали категоричные нотки. – Они же сразу вынесли свой вердикт, записали Олесю в наркоманки! Я тут же понял, что с ними каши не сваришь. Откровенно говоря, я надеялся, что Милехин не оставит этого дела просто так. Ждал, когда он раскачается, и все-таки дождался!

– Кстати, – задумчиво произнесла я. – Вы не знаете, почему Милехин так долго тянул с тем, чтобы нанять частного детектива? Почему колебался?

– Не знаю, – ответил Державин. – Мне и самому это непонятно. Я бы на его месте всех на уши поднял! А он все чего-то медлил. И мне даже запретил заикаться. Еще на похоронах Олеси. Но я и потом приходил к нему, чтобы посоветоваться. Мне не нравилось, что все списали на несчастный случай. Но Милехин, можно сказать, уклонился от разговора. Сразу прервал меня и сказал, чтобы я не лез.

Елисей явно был оскорблен таким поворотом дела и столь негативной реакцией несостоявшегося тестя на его предложение.

– Вон даже как… – протянула я. – Что ж, спасибо большое за беседу. У меня к вам еще один вопрос: скажите, у вас есть ключи от Олесиной квартиры?

– Есть. Я сразу не вернул Милехину – было не до того. А теперь никак не соберусь духом увидеться с ним, после нашего разговора, – признался летчик.

– Мне они нужны, – сказала я, думая, что ждать, пока раскачается адвокат Привольнов, можно еще долго. – Вы можете отдать их мне?

Елисей выдержал паузу, потом полез в карман куртки и отцепил от связки два ключа.