–Кстати, ты завтра за старшего – прервал его мысли голос из кухни – постольку поскольку ты сегодня не мог нормально трудиться, завтра придется отработать. Народу будет немного, поэтому займись гостиничными номерами на втором этаже: помой полы, выстирай постельное белье. Только чтобы как следует. Приду – проверю. И обязательно, когда будешь убираться, надень на себя белый фартук с рюшками. Ты должен соответствовать должности горничной в респектабельном заведении. А у меня завтра важные дела. Скоро в порт прибудет «Афина». Плотник будет приводить в порядок причал. Мне нужно его контролировать, чтобы не схалтурил. Большой корабль – это не рыбацкая лодочка. Все должно быть сделано идеально.

Сердце у Джона тревожно забилось. Обидные слова о фартуке, сказанные то ли в серьез, то ли в шутку, его не задели. Ему было важно только одно: скоро капитан вернется на Остров. Вот оно – избавление. Когда корабль прибудет в порт, он, попросит Дядюшку Тома, чтобы тот отвез его на большую землю. Скорее всего, придется заплатить, и немало, но прежняя спокойная жизнь того стоит.

–А когда прибудет «Афина»? – спросил Джон.

–Надеюсь, успеет до летнего солнцестояния. В этот день у нас на Острове большой праздник, а Дядюшка Том любит большие праздники. Он обязательно успеет.

–Но сегодня – двадцатое декабря. Получается, что летнее солнцестояние уже завтра.

–Мы просто так называем наш праздник. А в действительности отмечаем его в первое полнолуние после того, как солнце пройдет свою наивысшую точку. Так что придется подождать еще две недели.

Последняя фраза привела Джона в отчаяние: еще две недели ему придется пребывать в этом аду. Еще не известно, когда капитан решит отправиться в следующую экспедицию: может, через год?

Когда Джон Смит уже ночью покидал таверну после рабочего дня, он вновь встретил человека, которого когда-то звали Фреди. Тот спал, сидя на земле и прислонившись к дереву. Ничего, подумал Джон Смит. Когда-нибудь ты вновь обретешь свой тотем. И тогда на твоей улице тоже наступит праздник.

На следующий день Джон пришел на работу пораньше. Посетители в это время еще не ходят, но Ника дала столько заданий, что следовало поторопиться: нужно было прибраться и приступить к приготовлению пищи. Джон уселся на кухне, и начал чистить рыбу, но вдруг с барной стойки прозвенел звоночек. Наскоро оттерев руки от рыбной чешуи, Джон вышел к бару.

Это была девушка. Джон никогда раньше ее не видел. Темные длинные волосы, обрамляли белое лицо. Глаза ее были черные, не темно-карие, как у Ники, а именно черные. Настолько черные, что казалось, их вообще нет. Это производило слегка отталкивающее впечатление. В остальном же незнакомка была красавицей. На губах и веках Джон с удивлением обнаружил следы косметики – невиданной до сих пор на Острове диковинки. Одета девушка была тоже, не как все жители – вместо самодельной одежды из грубой ткани, ее украшало черное платье без рукавов, простое, но в то же время изящное, явно скроенное из заводского материала хорошим модельером.

–Что будет мадемуазель? – вежливо осведомился Джон.

–Мне нужно промочить горло – ответила девушка – что-нибудь покрепче.

–Могу предложить ром. Он резковат, но, по правде сказать, ничего другого у нас нет.

–А как же все то разнообразие, которое стоит на полках позади вас?

–Это тоже ром. Различается он только цветом и формой бутылок.

–Неужели, отважный моряк, Дядюшка Том, не удосужился прихватить для бара своей родной доченьки пару бутылок вина на большой земле?

–Во всяком случае, мне об этом ничего неизвестно – ответил Джон, наливая полный стакан. – По правде, говоря, я недавно на Острове и еще не познакомился с Дядюшкой Томом.

–Теперь понятно, почему я вас раньше не видела. Меня зовут Рита.

–Очень приятно. Меня зовут Джон.

–Странное имя.

–Вообще-то, здесь все называют меня Омлет, но мне это прозвище не нравится. Я думал, что уже знаю всех жителей Острова, а с вами я еще ни разу не встречался.

–Поселок, где ты живешь, Джон – это еще не весь остров. На другой стороне есть другой поселок. Он почти всегда находится в тени вулкана, поэтому там холодно, и живет совсем немного людей, но все-таки, мы имеем немало преимуществ. В моем баре, например, ассортимент пошире, чем здесь. Ведь мы много контактируем с большой землей.

–Вы сказали, что контактируете с большой землей?

–Да, к нам часто причаливают рыболовные суда, чтобы пополнить запасы питьевой воды.

На ладонях у Джона проступил пот от волнения. Возможно – это было его спасение. Джон огляделся. Зал был абсолютно пуст. Только чья-то невидимая рука, пока он был на кухне, заботливо расставила на столе помидорки. Он перегнулся через стойку, и почти касаясь губами уха Риты, быстро заговорил:

–Вы должны меня спасти. Они держат меня здесь насильно. Я живу в Нью-Йорке. У меня очень много денег. Помогите мне выбраться с острова, и я озолочу вас. Умоляю, спасите меня.

Рита улыбнулась. Казалось, она ни сколько не удивилась неожиданному признанию Джона Смита.

–Я вижу, ты добрый честный человек – ответила она – приходи в мой поселок, и твое спасение будет только делом времени. Запоминай, как к нам попасть…

Тревожные мысли всю ночь бродили в голове Смита. Казалось бы, сегодня он обрел новую надежду. Завтра утром он отправится на южную сторону острова к красавице Рите. Там он обретет шанс выбраться с этого проклятого острова, вернуться в родной Нью-Йорк, к своей прежней жизни. Но что-то терзало его душу. Ваську не было видно в темноте, но своим громовым храпом он постоянно напоминал о себе. Совесть мучила Джона Смита. Несмотря на кромешную тьму, у него не было сил посмотреть в ту сторону, где храпел старый морж. Он гнал от себя мысль о том, что это неуклюжее уродливое существо за недели, прожитые вместе, стало ему почти родным. И Дедушка тоже стал ему родным. А ненавистная Ника? К ней он чувствовал что-то особое. Он не считал ее частью своей семьи. Он продолжал ее ненавидеть. Он понимал, что его бегство ее разозлит, но почему-то ему не хотелось этого. Джон мысленно представлял их разговор, который мог произойти, если бы они когда-нибудь увиделись. Он высказал бы ей все, что думает. Он припомнил бы ей те оскорбления и унижения, которые претерпел, работая в баре. Но в то же время, представляя взгляд ее карих глаз, полных укора, он даже в мыслях отводил глаза. Джон сам не помнил, как уснул. Ему снились кошмары: он снова тонул в океане, ему не хватало воздуха и на него в упор смотрели загадочные холодные глаза. Это были не те огромные глаза, что виделись ему раньше. Это были черные глаза Риты.

Когда Джон проснулся, солнце поднялось уже высоко. Васьки как всегда не было. Ноги и руки Джона Смита дрожали, но не от холода. Ему предстояло опасное предприятие, в случае удачи могущее привести его к спасению. Озираясь по сторонам, он вышел из лачуги. Идти ли ему в таверну завтракать? Если он не придет, это может вызвать подозрение. С другой стороны, в баре была Ника. Он не сможет видеть ее и говорить с ней, имея в голове план побега. Это было выше его сил. Да и кусок еды все равно не полез бы в его горло.