в полном объёме, а в валютную зону, контролируемую Россией, войдут также другие государства Азии и Европы.

Термин «валютная зона» не означает, что на этой территории будет действовать только валюта метрополии, т.к. её необходимость будет обусловлена только для осуществления трансграничных платежей, а повсеместное её использование будет для метрополии только во вред. Поэтому существующие валюты, используемые только внутри государств, сохранятся, тем более что они будут содействовать выживанию большинства небольших территорий в условиях кризиса.

Также сохранятся и торговые отношения между метрополиями, хотя и в значительно меньших объёмах, чем в докризисные времена. В таком сильно расколотом мире потребность в технологии взаиморасчётов на основе балансов, выраженных в абстрактных единицах измерения, будет только возрастать, поэтому рано или поздно такая технология будет реализована технически и задействована во всех метрополиях.

Также все метрополии будут заинтересованы в сохранении научных связей и создании соответствующих информационных систем с использованием единого универсального формата данных. Наиболее трудной проблемой здесь будет преодоление чрезмерной идеологизации науки, которая не только сильно мешает её развитию, но и фактически разрушает её. В этом смысле восстановление науки, разрушенной идеологическими догмами и фальшивками до основания, на первый взгляд представляется совершенно неразрешимой проблемой.

Тем не менее, даже такая выглядящая непреодолимой проблема имеет достаточно простое решение, которое находится не в самой науке, а в системе образования. Сейчас существующая система образования не менее идеологизирована, чем наука. Однако всё, что относится к идеологии, можно отделить от обучения научным дисциплинам путём перенесения его в дисциплины, относящиеся к воспитанию. В этом случае появляются реальные шансы на изменение ситуации в области образования в лучшую сторону.

Система образования как способ оптимизации и развития науки

Научные знания формировались, накапливались и совершенствовались столетиями, в результате чего создаётся впечатление, что бóльшая их часть вполне адекватно соответствует реальности. Вопрос только в том, какими критериями можно оценивать качество знаний.

Правдивый ответ на этот вопрос мог бы шокировать любого, кого это заинтересует, но раскрывать эту тему в таком духе не принесло бы никакой пользы, тем более что в очень небольшой части об этом было уже сказано выше. Поэтому мы задействуем здесь подход к изложению темы, акцентируя внимание не столько на недостатках существующей науки, сколько на способах обучения, позволяющих исключить их через систему образования.

Обычно считается, что основная задача системы образования – это подготовка специалистов для разных областей деятельности, и она решается путём соответствующей специализации учебных заведений. Однако на стадии общего обучения в средней школе отбор учеников в соответствии с их умственными способностями отсутствует полностью, что приводит в конечном счёте к той беспросветной тьме кризисов и войн, из которой всё человечество не может выбраться до сих пор.

Если бы такая задача отбора наиболее одарённых учеников была поставлена, то все быстро убедились бы в том, насколько их мало и что их доля среди всей массы учащихся составляет много меньше одного процента. В этом нет ничего удивительного, т.к. в отношении других талантов ситуация точно такая же, например, среди спортсменов, художников, музыкантов и других неординарных личностей, из которых можно проводить такой же отбор.

В результате такого отбора всех, кто оказался среди лучших, следует переводить в специально созданные для них учебные заведения с более продвинутыми программами обучения. Также нужно заново создавать высшие учебные заведения, куда должны попадать только те, кто прошёл отбор в школьном обучении и получил соответствующую подготовку в специализированных школах.

Вопрос отбора наиболее талантливых учащихся должен ставиться так, чтобы не было никакой возможности извратить и обесценить саму эту идею. Для этого существует два способа, практически гарантирующих требуемый конечный результат. Первый способ реализуется через томограф проф. Савельева, сканирующий морфологические характеристики мозга человека. С помощью этого прибора можно безошибочно определить, может ли данный человек обладать незаурядными умственными способностями или нет.

Второй способ реализуется путём создания первичной научной дисциплины, обучающей умению мыслить. Несомненно, что уже сам такой подход выглядит как совершенно нереалистичный и даже фантастический. Однако в действительности это очень даже реально, поэтому мы рассмотрим этот вопрос более подробно.

Тема о сущности мышления привлекала к себе особое внимание учёных на высшем философском уровне, и на эти исследования были потрачены тонны бумаги. Однако все эти труды были напрасны и не дали никакого результата только потому, что ответы на поставленный вопрос искали там, где их быть не может, а именно в науке под названием логика. Но логика – это только один из способов мышления, но не его сущность, поэтому она никоим образом не может объяснить, из чего возникает умение мыслить.

Тем не менее, практически уже доказано, что любое мышление всегда сводится к вычислениям. Например, ни у кого не вызывает сомнений факт, что компьютер играет в шахматы сильнее человека. Однако в действительности это вовсе не означает, что он реально мыслит. Фактически компьютер только исполняет алгоритм, созданный человеком, но делает это несравнимо быстрее его. Тем не менее, вывод о том, что компьютер может стать умнее человека, абсолютно не соответствует действительности.

Более того, Создатель, сотворивший человека, сделал его как частицу разума, который не появляется вместе с его рождением, а формируется в общественной среде, состоящей из большого множества таких же частиц. Человек как биологическое существо не может быть разумным изначально, поскольку он является только носителем разума, который он получает через обмен информацией с внешней средой.

Отсюда следует, что первичная научная дисциплина, обучающая способности мыслить, – это наука о сущности чисел и вычислениях. Исторически первой такой наукой стала геометрия Евклида, в которой числа представлялись в форме геометрических элементов и фигур. Там же появляются понятия, относящиеся к числам, знания о которых по мере их более глубокого изучения выделяются в отдельную науку под названием арифметика.

Сегодняшняя арифметика воспринимается всеми только как наука о элементарных действиях с числами. Многие даже здесь умудряются запутаться, полагая, что существует всего четыре действия арифметики, хотя их на самом деле шесть. Даже величайший математик всех времён и народов Леонард Эйлер написал в своей «Алгебре», что действие по извлечению корня является обратным по отношению к возведению в степень, хотя и отлично знал, что это не так, поскольку на самом деле обратным действием является логарифм, представленный в той же самой «Алгебре».

На таком фоне наше утверждение о том, что именно арифметика является первичной наукой, обучающей умению мыслить, может вызвать у всех только самое неподдельное изумление. В действительности же удивляться тут нечему, т.к. первооснователем арифметики как науки, обучающей умению мыслить, является средневековый французский учёный