– Ты знаешь, он все-таки сам порядочная дрянь, – говорила часом позже Соня, – помнишь, как он топором изрубил тебе всю мебель, и как болгаркой срезал дверь.

– Помню, – грустно улыбнулся Эскин, а сам подумал, почему все люди так часто оправдываются друг перед другом. Может потому что они и есть дряни, только дряни, чувствующие это?!

На следующее утро Эскин не пошел на занятия, а пошел с Соней в кино. Они сидели в полупустом зале на последнем ряду и целовались как влюбленные школьники.

– Ты знаешь, когда я был школьником, мне так хотелось поцеловаться с одной девушкой из нашего класса, но сделал я это только один раз в кинотеатре на последнем ряду, – прошептал Эскин.

– Да тише вы, – зашептала на них рядом сидящая старушка.

На большом экране какой-то мужчина тоже целовал какую-то женщину, но Эскин с Соней не смотрели фильма. Им просто было интересно целоваться и ни о чем не думать.

– Ну, вот, здесь и не поговоришь, – расстроено вздохнула Соня.

– Просто какие-то придурки! – довольно громко выразила свое возмущение старушка. Еще трое человек, сидящих в зале, обернулись на них и на старушку, но промолчали. На экране мужчина раздевал женщину.

– Бессовестная тварь! – крикнула старушка, оглядываясь на них.

– Да, потише, вы там! – крикнули старушке возмущенные зрители.

– Давай уйдем отсюда! – вздохнул Эскин. Соня кивнула ему головой и они вышли из кинотеатра. Солнце ярко светило им в глаза.

– Я хочу мороженого, – сказала Соня. Эскин купил ей в ближайшем ларьке мороженое, и они сели на лавочку в ближайшем сквере. Соня ела мороженое, а Эскин молчал. Он вроде бы ни о чем не думал, и в то же время беспокоился о своих частых прогулах в Академии.

– Ты знаешь, я очень боюсь, что меня выгонят из Академии и заберут в армию, – вздохнул Эскин.

– Дурачок, – усмехнулась Соня, – когда я рожу ребенка, тебя еще три года никто никуда не заберет! А потом я могу нарожать тебе столько детей, что ты вообще забудешь об армии!

Ее слова нисколько не обрадовали Эскина. Перспектива быть многодетным отцом, да еще в таком молодом возрасте его только пугала.

– Так что не бойся, – прижалась к нему Соня, – со мной ты не пропадешь!

– Ага, – грустно взглянул на нее Эскин.

«Черт, я еще не знаю, от кого будет этот ребенок, а она уже обещает мне нарожать кучу детей», – с тоской подумал Эскин. В забывчивости он произнес свою мысль вслух. Соня тут же вскочила со скамейки и побежала по скверу.

– Стой, куда ты?! – побежал догонять ее Эскин.

В порыве отчаяния Соня даже сбросила с себя туфли и бежала в чулках по грязному асфальту. Эскин подобрал ее туфли и опять побежал за нею следом.

Она вбежала во двор большого дома со множеством подъездов. Эскин входил во все подъезды и прислушивался. В одном из них ему послышался с верхних этажей ее громкий плач. Тогда Эскин поднялся вверх по лестнице.

Соня сидела между шестым и седьмым этажом, на лестнице и рыдала. Эскин присел рядом и обнял ее.

– Прости меня, – шепнул он, – я виноват! Я не хотел тебя обижать! Просто я еще молодой и думаю, что нам будет достаточно пока одного ребенка!

– Отойди от меня! – завыла Соня.

Эскин встал и спустился на пол-этажа вниз, но продолжал ждать, пока она успокоится.

– Я знаю, ты меня хочешь бросить, – заревела еще сильнее Соня. В этот момент на седьмом этаже раскрылась дверь, и оттуда сверху на Соню набросился стаффордширский терьер.

Собака была на длинном поводке, и хозяин успел оттащить ее от Сони, но все же эта сука успела порвать Соне плащ и поранить ей ухо.

Эскин порывался уничтожить собаку и набить хозяину собаки морду, но тот уже успел спрятаться в квартире со своей собакой.

– Выходи, сукин сын! – кричал Эскин.

– Я сейчас вызову милицию, если вы не уйдете отсюда, – с испугом отзывался хозяин собаки. Соня уже не плакала, а радовалась, что Эскин такой смелый и бросился на ее защиту, и даже смело бьет ногой в дверь квартиры собаки и выкрикивает всякие ругательства.

– Ты ведь меня любишь?! – обняла она его сзади.

– Да, – обернулся Эскин.

Они оба немного всплакнули и прижались друг к другу, и так стояли перед квартирой хозяина собаки.

– Долго вы еще будете стоять?! У меня сейчас собака обоссытся! – крикнул истошно из-за двери хозяин собаки, и Эскин с Соней тут же облегченно рассмеялись, и взявшись за руки выбежали из подъезда.

Вскоре они направились в городской парк и там целый час кружились на чертовом колесе, целуя друг друга на приличной высоте.

– У меня такое чувство, что ко мне возвращается детство, – улыбнулась Соня.

Эскин кивнул головой. Глядя на ее ухо, перевязанное бинтом и заклеенное пластырем и на рукав плаща, скрепленный множеством булавок, он вдруг подумал, что Соня со стороны выглядит очень странно, почти как сумасшедшая.

Впрочем, относительно секса такой она и была.

– Мне кажется, нам надо пореже заниматься сексом, – задумчиво поглядел на нее Эскин.

– С чего это вдруг?! – возмутилась Соня.

– Нам надо беречь тебя и будущего ребенка, – объяснил свои мысли Эскин.

– Ерунда! – усмехнулась Соня. – Я могу этим заниматься сколько угодно!

– Я это вижу, – вздохнул Эскин.

– Я, что, уже надоела тебе?! – крепко схватила его за руку Соня и даже привстала со своего сиденья, отчего их люлька закачалась. Они находились на самой большой высоте, по центру колеса.

– Пожалуйста, сядь, – попросил Эскин, у которого уже стала кружиться голова.

– А ты даешь мне слово, что никогда не бросишь меня, и будешь со мной столько, сколько я захочу?! – спросила его Соня, еще громче повысив свой голос.

– Даю! Даю! – простонал Эскин и она села с улыбкой на свое место.

«Боже, она как ребенок, – удивился про себя Эскин, – она на самом деле какая-то ненормальная!»

Когда они сошли с чертова колеса, у Эскина еще хуже испортилось настроение от встречи с Иваном Ивановичем Секиным, которого они встретили возле тира с двумя молодыми девицами.

– Здравствуй, дорогой, – пожал ему с улыбкой руку Секин, – ты, почему занятия пропускаешь?! Я слышал, тебя уже хотят завалить на экзаменах!

– А ты от кого это слышал?! – беспокойно взглянул на него Эскин.

– Кеша из третьей группы сказал, он же замдекана за свою хорошую успеваемость трахает, – ухмыльнулся Секин, обнимая сразу двух девиц, и с лукавой улыбкой поглядывая то на Эскина, то на Соню.

– И что же мне теперь делать?! – растерялся Эскин.