Так что мы сидели молча, переваривая тяжелые мысли о недавнем фиаско.

Откашлявшись, Беннетт вдруг спросил, по-прежнему уткнувшись в телефон:

– А ты захватила таблетки?

Я сердито стукнула его по руке, и Беннетт, ругнувшись, убрал телефон в карман.

– Что, прости, ты сказал?

– Противозачаточные, – медленно и четко проговорил он. – Ты. Их. Взяла?

Я повернулась к нему лицом, чувствуя, как по венам растекается пламя и лед.

– Ты шутишь?

– А что, похоже?

– Я десять лет принимаю таблетки без твоей подсказки. Последние полтора года мотаюсь по стране чуть ли не каждую неделю и, представь себе, каким-то образом умудряюсь брать их в каждую поездку. Сама. И вот тебе вдруг приспичило узнать, насколько я ответственная?

Недоуменно моргнув, он вновь вытащил телефон.

– Могла бы просто сказать «да» или «нет».

– «Пошел на хрен» сгодится?

– Играете с огнем, мисс Миллс, – тихо проговорил Беннетт.

Все тело тут же охватило жаром. Я поняла, что Беннетт намеренно меня провоцирует. Каким бы спокойным он ни выглядел, возбужден он не меньше моего. Я заерзала, прошипев:

– Самодовольный ублюдок.

– Неуравновешенная стерва.

Я подалась вперед, с каждым словом тыкая ему в грудь пальцем.

– Ты. Наглый. Высокомерный. Тиран.

Спиной я вдруг ударилась о пол лимузина и не успела даже вдохнуть, как Беннетт навалился на меня, вжимаясь членом между ног. Он задрал мне юбку и стал покачиваться, залепляя рот поцелуем и силой заставляя раздвинуть губы, чтобы втолкнуть внутрь язык. Его стон эхом отозвался в моем горле. Я вдруг ощутила страшную пустоту: мне хотелось чувствовать Беннетта везде, всем телом: и во рту, и руками, и между ног.

Я выгнулась, оттянув его волосы с такой силой, что он рыкнул от боли и, схватив меня за запястья, завел мои руки над головой. А другой рукой он принялся шарить по моему телу.

Через мгновение двумя нетерпеливыми рывками он порвал мои трусики. В конце концов зачем надевать такое белье, если не для того, чтобы тебя лапали в самых неожиданных местах? Беннетт дернул ширинку, высвобождая член, и пристроился ко мне.

– Пожалуйста, – застонала я, пытаясь освободить руки, чтобы схватить его за ягодицы и задать нужный ритм.

– Что пожалуйста? Трахнуть тебя? – Он лизнул мне шею. – Довести до оргазма?

– Да!

Губы жадно прошлись по коже.

– Ты не заслужила. Я просто… – Он глядел на меня сверху вниз, раздувая ноздри. – Только…

– И главная пара вечера прибыла! – донесся из ниоткуда приглушенный голос.

Мы даже не поняли, что лимузин давно стоит на месте, пока не распахнулась дверь. За ней возник Макс с сияющей улыбкой. Увидев, что творится внутри, он в ужасе вытянул лицо и поспешил прикрыть нас от чужих взглядов.

– Похоже, нашим голубкам надо закончить важный разговор!..

Беннетт сполз с меня, подтянул штаны и заправил в них рубашку. Я села, одергивая юбку и собирая обрывки трусиков – чтобы со злостью швырнуть их в него.

– Беннетт, ты нарочно, да?

Он покачал головой, поднял с сиденья лохмотья шелка и засунул во внутренний карман пиджака.

Я достала зеркальце, чтобы поправить прическу и макияж. Беннетт наклонился вперед, упираясь локтями в колени, и зарычал:

– Твою ж мать!

– Сам виноват.

– Это было хорошей идеей, – огрызнулся он.

– Мне тоже так казалось, – фыркнула я. – Теперь уже нет. Из-за тебя мы ведем себя как последние неандертальцы.

Словно в унисон, мы сделали несколько глубоких вдохов. Взявшись за ручку двери, я повернулась к Беннетту.

– Готов?

Выпутав из волос пальцы, он уставился на меня. Скользнул взглядом по лицу, груди, ногам, а затем снова посмотрел в глаза.

– Почти.

Он придвинулся ближе, взял мое лицо в ладони и поцеловал. Втянул нижнюю губу в рот и прикусил, все это время неотрывно на меня глядя, и его взгляд из сурового и ледяного становился теплым и обожающим. А потом повторил:

– Почти. – И стал покрывать поцелуями подбородок и шею, в конце снова надолго прильнув к губам.

Он извинялся за то, что такая сволочь. И я не стала его отталкивать, тем самым тоже сказав «прости».

Ресторан «Бали Хай» располагался довольно далеко от «Коронадо», но это было любимое место Беннетта в Сан-Диего. Отсюда, с северной части острова, открывался шикарный вид на всю гавань, в том числе и наш отель. Здание было выстроено в полинезийском стиле, второй этаж занимал ресторан, а первый – зал для частных вечеринок.

Я вышла из лимузина на пустую обочину (видимо, Макс решил, что гостям лучше встречать нас внутри) и улыбнулась. Я видела фотографии ресторана, читала отзывы о шикарном меню и известном на весь мир коктейле «Май Тай», но внутри еще не бывала. Беннетту ужасно хотелось привести меня сюда на ужин. Мы арендовали весь первый этаж, и вечеринка была в самом разгаре, кое-кто уже прогуливался по внешней террасе. Бар смотрел прямо на океан, и бармен работал не покладая рук. Официанты сновали в толпе, разнося закуски. Мы зашли внутрь, и гости тут же закричали «Ура!».

Это было так мило… Здесь собрались все наши близкие и родные, но Беннетт отвечал на поздравления сдержанно и даже сухо. Впрочем, не его вина. Бог знает, кто из них видел, как Беннетт лежит на мне и тыкается членом между ног?

Радует лишь, что нас застукали свои. Им придется делать вид, что они ничего не заметили.

Только стихли приветственные крики, как в тишине прозвучал громкий и четкий голос тетушки Джудит:

– Где же мои двадцать лет, чтобы так же трахаться на любой поверхности?

Послышались сдавленные смешки и неловкое бормотание, однако она, похоже, ни капельки не смутилась.

– Что? Не делайте вид, будто не поняли, о чем я. Нашей Хлое придется проявить фантазию, чтоб удержать такого мужика.

– Ну, набивать твой портрет на руке я все равно не стану, – прошептала я, сладко улыбаясь Беннетту.

Он угрюмо потянул меня прочь, прямиком к бару.

– «Май Тай» весьма крепкий, – предупредил он, заказывая себе коктейль.

– Разве это плохо? – Я прижалась к жениху, обнимая его за плечи, и, поймав взгляд бармена, добавила: – Мне то же самое.

– И чего мы все ездим туда-сюда? – недовольно пробурчал позади нас Лайл, дядюшка Беннетта. – Как будто нельзя просто оставаться на одном месте…

Я удивленно покосилась на Беннетта. Мы ведь не только оплатили проживание в отеле для всех гостей, но и арендовали каждому машину с водителем. Беннетт сжал мне пальцы, молчаливо напоминая: «наши семьи – чокнутые».