И тут в ход пошли тяжелые стенобитные тараны, усиленные штурмовой магией. Тараны – уникальные, живые. Передовой клин головорезов привел с собой от самых Провалов, из-за рубежей «вулканических» владений, целый тайп (Тайп – элитный выводок, состоящий сплошь из трехрогих особей.) бронированных дьявоглотов. Приспешники Дробителей, чуяли, поди, что гадость эта здесь, на волшебной территории, из-под земли не появится. Так с собой приперли за много верст. Получив сигнал к атаке, трехрогие гиганты вскинулись на дыбы, взревели, оглашая местность жутким боевым кличем. Головы чудовищ объял густой зеленоватый туман. Согласованным строем живые машины помчались вперед, словно не замечали перед собой вековую стену. Трехрогие глыбищи драконьих голов врезались в треснувший базальт, промяли его внутрь, разметали вокруг себя здоровенными осколками, с ревом пробились внутрь Пещер. Пространство Огненных Чертогов наполнилось пылью, ядовитыми выбросами дьявоглотов. Северная сторона священного грота полностью обрушилась.

В образовавшийся пролом ринулась суетливая армия Дробителей. Заклинатели-поводыри уже успели вызвать из Глубин орды боевых страшилищ. Впереди, сметая всё и вся на своем пути, мчались, разумеется, дьявоглоты. За ними громоздкие – по пояс человеку – носорогие вепри, страшные боевые свиньи, а далее – твари поменьше. Земля затряслась под сотнями копыт. Из нее попер едкий дым. Завоняло серой. Всё заволокло гарью, затянуло копотью. Гранитные облицовочные плиты, покрывающие пол зала торжеств, кое-где выбило снизу какой-то невообразимой силой, раздробило в мелкий щебень. Местами из образовавшихся дыр хлынул раскаленный газ. Взрослым защитникам, которые имели любую магическую ступень, даже самую низшую, он не угрожал. Так как, почуяв опасность, потомки вулканического пепла накинули на себя знакомое с юности защитное заклятие. Они как бы перенеслись назад во времени, в фазу Посвящения (представили себе это с максимальной реальностью), вернулись в родовую Печь и, находясь под ее влиянием не боялись ни жара, ни дыма. Для них огненная стихия – дом родной. А вот подросткам, томительно ожидавшим светлого праздника, где им должны были присвоить первую квалификацию волшебника, пришлось туго. Они задыхались, чихали, кашляли, отплевывались кровью, утирали глаза, спешили укрыться в глубине грота, куда еще не успела прорваться ядовитая гарь.

По всей территории пещеры завязалась кровавая сеча. В воздухе метался крик, плач, рев детей, визг молодых женщин, матерей, вопли малышей. Проворные носорогие вепри, обогнав дьявоглотов, сходу врезались своими острыми колдовскими наголовниками в ряды защитников. Они протыкали людей, словно капустные качаны, рвали тела огромными клыками, свирепо хрюкали красными носами-пятачками. Во все стороны летели окровавленные куски человеческого мяса. Горстка младших магов и женщин оказалась неспособной надежно противостоять враждебному чародейству. Насаженные на колкие рога, выточенные из заговоренной кости Глубин, люди тут же погибали. Но даже умирая, защитники пещеры не сдавались. В пределах родного зачарованного становища они сопротивлялись и после смерти. Каждый из убитых подданных Пепла, даже не посвященный в волшебники, в момент гибели взрывался в яростной самокремации огненным вихрем, растекался глубинной магмой, выжигал в строю нападающих уродов целые дымящиеся улицы. То плакал раскаленной лавой по утраченным душам поседевший прародитель клана – Сонный Пращур. Он заполнил всю долину протяжными печальными стонами, густо присыпал землю погребальным пеплом.

Встретив неожиданное посмертное сопротивление аборигенов, ряды чудовищ Подложки значительно поредели. Наступление их приостановилось. Даже пробивные бронированные дьявоглоты застряли где-то около самой пробоины в стене. Но атака захватчиков вовсе не захлебнулась. Уроды из Глубин, набегая волна за волной, оттесняли линию обороны всё дальше вглубь пещеры. Защитникам приходилось платить своими жизнями за каждую окровавленную пядь родной цитадели.

А ведь эти стены доселе никогда не видели чужаков. Вход посторонним в Священные Чертоги был строго-настрого запрещен. Ни разу еще воздух зачарованных подземелий не оскверняло дыхание агрессора. Здесь, в колыбели древнего магического клана, всё дышало умиротворенностью… еще совсем недавно дышало…

Столкновение чужеродных антагонистических магий спровоцировало внутри грота всплеск психоделической музыкальной фантасмагории. Эфир гудел тяжелым органным синтезом, будто пародировал знаменитые фуги древних мастеров. Где-то в самой утробе пещер глухо били подземные барабаны. Им зычно подыгрывали мелкой вибрацией стены. В их печальной песне звучала сила, угроза и скорбь одновременно. Пар, который вырывался из пробоин в полу, трубил боевым призывным горном, будто играл команду «В атаку!». От стен отражалось шипящее эхо, которое густо перемешивалось с ревом и плачем детей. От всего этого перехватывало дыхание. Сердца сжимались в груди защитников еще тревожней, бились еще сильней. Безумие звуков копошилось и корчилось в мозгу, побуждая к мести, к битве до последнего.

Не обращая внимания на суматоху схватки, сквозь первые ряды сражающихся противников верткими тенями умело пробились адепты Клана Подводных Пузырьков и ринулись дальше, пронзив собою толпу, словно дырявое сито. Тихие убийцы спешили захватить вожделенный жезл власти, мирно покоящийся на пепельном троне. Диверсанты приметили его еще во время бесшумной разведки и сейчас стремились во что бы то ни стало захватить бесценный магический артефакт. Группа «пузырьковых» воинов вынырнула из облака гари буквально в нескольких саженях от пустующего кресла вождя. Их маскировочные костюмы уже успели покрыться изрядным слоем пыли, витающей в воздухе. Поэтому мастерам неожиданных выпадов теперь не удавалось быть полностью невидимыми, хотя они и пытались раз за разом очищать себя, используя для этого влагу, растворенную в окружающем пространстве.

Наперерез захватчикам кинулись несколько юношей, в том числе и два младших мага, которые должны были охранять жезл с самого начала. Крайние диверсанты развернулись, занимая оборонительную позицию, и широкими жестами выкинули вперед руки, будто разбрасывали на пашне перед собой зерно, сеяли хлеб. Но как бы защитником от того хлеба не подавиться… С кончиков пальцев черных колдунов сорвались цепочки еле заметных пузырьков. Они со свистом воткнулись в лица набегающих парней. Воздушные пули через ноздри и рот тотчас проникли в носоглотки аборигенов. И вот уже ближайший молодой человек остановился, судорожно схватился за горло, выпучил глаза. Лицо его посинело, шея вспухла до размеров головы. Мальчишка в жестоком припадке тошноты и удушья закашлялся. Его вывернуло, вырвало. Из груди наружу густой массой полезли окровавленные легкие. Безусый боец упал замертво и… тут же взорвался, огненным смерчем вонзился в своего убийцу, вмиг превратил врага в ничто. За первым юношей взорвался еще один. Потом еще и еще, пока в строю не осталось ни одного защитника. Но каждый из погибших парней захватил с собой на тот свет по несколько диверсантов. И вроде бы ценой собственных жизней молодым воинам удалось отстоять достояние клана – магический жезл. Пузырьковые головорезы – все до одного – отправились к своим прародителям. Но неожиданно с противоположной стороны из клубов дыма и пыли вынырнула еще одна группа тихих убийц. А преградить им дорогу к трону оказалось некому…