Перед глазами мельтешили темные точки — как будто повреждена сетчатка. Зажмурился — точки пропали.

Я отошел — вернее, отковылял — от машины.

И как раз вовремя!

Двое молодчиков пошарили в «форде-сьерра», выбрались из него и направились к «мерседесу».

Обычный простофиля, да если у него к тому же в глазах потемнело, наверное, подумал бы: «А, парочка угонщиков…»

Но не я. Не без усилия прищурившись, я рассмотрел на них грязную и мятую форму. Даже издали эти парни воняли табачным дымом и кофе. Как можно так изгваздать форменную одежду с самого раннего утра?

Клянусь, это чертовы копы, или быть мне китайцем!

— Доброго утра! — крикнул один издалека — ни в его приветствии, ни в хищных пилерских глазах не было ни малейшего намека на доброту.

Я кивнул в ответ, а затем пожалел об этом.

— Отличный денек, да? — сказал я с лондонским акцентом.

У них наверняка есть ордер на мой арест. Почему бы не выдать себя за лондонца? Впрочем, они в пять минут сумеют меня вычислить.

Сумка по-прежнему лежала в машине, но документы были при мне, в куртке. Выкинул их, пригнулся и, как только скрылся с их глаз, побежал так быстро, как мог, несмотря на повязку из ленты-герметика, натертую ногу, протез. Я еще не очухался от смены часовых поясов, еще не развеялся дурман болеутоляющего и снотворного, но я бежал, хотя не имел ни малейшего понятия куда.

Насчет пяти минут я дал маху. И двух минут не прошло.

— Эй, ты! — крикнули копы. — Стоять!

Я от них уже порядочно оторвался. Однако мне было так плохо, что, если я не сброшу их с хвоста, воспользовавшись толкотней и давкой в таком оживленном городе, как Дублин, они меня все равно поймают.

Я завернул за угол и обнаружил, что нахожусь рядом с Тринити-колледжем.

Великолепно!

Вбежал в ворота и смешался с колышущейся толпой студентов, туристов и прочих персонажей, необходимых для моего замысла.

Настоящее столпотворение.

Толкотни и давки было больше обычного, значит, какой-то наплыв туристов или подошло время экзаменов. Может, выпуск?

— Что это за craic?[11]— остановил я потерявшуюся девушку, которая бродила в поисках своих друзей.

— Шествие, — ответила она, указав на угол университетского двора, где хаотичная толпа обретала четкий порядок и выходила на улицу.

До меня дошло, что это часть сегодняшнего праздника. Дети были одеты в эдвардианские костюмы, некоторые ехали на старомодных велосипедах, а омнибус на конной тяге вез команду упившихся в грязь игроков в регби. Ну что ж, это место ничуть не лучше и не хуже всех прочих.

Я влился в процессию как раз в тот момент, когда легавые появились в воротах колледжа. Один из них по-прежнему курил сигарету. Господи, да собираются ли они меня ловить?! Докуривай уже свою погань, козел!

Оба они были лет на двадцать старше меня, циничные, равнодушные… Система уже успела основательно промыть им мозги. Может, парочка молодых пилеров и смогла бы перекрыть шествие от Тринити, вызвать подмогу, но только не эти. Люди проходили у них под носом — а им хоть бы хны! Но расслабляться все равно нельзя. Я сдернул с головы какого-то паренька кепку, протолкнулся сквозь толпу, подсек другого парнишку и сорвал с него эдвардианский пиджачок, как только он упал.

— Черт!.. — А дальше я не слышал, потому что отошел на три шага в сторону и на четыре назад.

Натянул пиджак поверх своей кожаной куртки, напялил кепку и последовал за остальными ребятами к выходу из Тринити и на дорогу.

Отлично.

Теперь я был одним из примерно двухсот участников шествия — точно так же одетых и возбужденных студентов, направляющихся к О'Коннелл-стрит. Сумеют ли копы меня сцапать? В радостном настроении мы повернули от Тринити и отправились на север.

«Улисса» я не читал, но легко мог предположить, что многие молодые люди одеты как персонажи книги. Парикмахеры, гробовщики, букмекеры скачек, священники, монахини — все они были в старомодной одежде, и почти все выглядели такими привлекательными и симпатичными, что уже не раздражали молодостью, буйством и назойливостью. А кроме того — большое спасибо! — они спасали мою шкуру. Некоторые прикладывались к пиву, и мне тоже передали жестянку «Гиннесса», которую я с благодарностью принял.

— Всегда пожалуйста! — ответила мне румяная девушка с каштановыми волосами, одетая как девица легкого поведения.

Я сделал большой глоток «Гиннесса» и почувствовал себя получше.

— Молодой господин желает поразвлечься? — спросила она, не слишком удачно подражая эдвардианскому английскому. На вид ей было лет девятнадцать-двадцать, и родом она была откуда-то из графства Керри.

— Увы, прекрасная леди, у меня нет времени, чтобы воспользоваться столь заманчивым предложением, — ответил я. — За мной по пятам идут ищейки Замка.

— Что ж, тогда в другой раз… — И она потянулась чокнуться со мной банкой с безалкогольным пивом. Как знать, может, я бы и постарался выкроить время, но мне надо было убираться из города. Предстоит еще найти укромное место, чтобы собраться с мыслями, отдохнуть и переждать опасность.

В Дублине я никого не знал и имел сильное подозрение, что все мои старые убежища и явочные квартиры, которыми я когда-то пользовался, давно раскрыты. Однако при взгляде на вызывающий наряд девушки из Керри у меня появилась идея.

Давным-давно в Белфасте, когда я терся в банде налетчиков, Рубака Клонферт частенько брал нас в бордель, находившийся рядом со зданием Четырех Судов в северной части набережной Лиффи. Заведение это посещали по большей части адвокаты и чиновники, но Клонферт был тесно связан с налетчиками и считался чем-то вроде местного авторитета. Поэтому тамошние девочки, не испытывая особых угрызений совести, свободно пускали нас к себе. Если это заведение все еще работает (а с тех пор прошло почти пятнадцать лет), то там вполне можно перекантоваться. На Рубаку я ссылаться не стану (он давно завязал с темными делишками), но могу прикинуться обычным клиентом. В пиджаке и кепке, с измученным лицом, я вполне сойду за затюканного дублинского адвокатишку по семейным делам или кого-то в этом роде.

В голове стал оформляться план.

Пойти туда, помыться, почиститься, осмотреть рану. Мне в любом случае нужно было выбираться из этой сводящей с ума толпы, да и разгуливать в футболке, пропитавшейся кровью, далеко не безопасно.

А еще мне нужно было позвонить Бриджит из какого-нибудь тихого места. Я хотел знать, что за чертовщина происходит. По тону ее голоса, надеюсь, я смогу понять, работал ли фальшивый таксист на нее. Да и был ли он на самом деле наемным убийцей? Он назвал меня по имени — это были мои глюки, или я что-то не понял, не расслышал? Бриджит, может, и не знает ответов на все вопросы, но на часть точно ответит.