Герцог Моубрей обзавелся наследником мужского пола довольно поздно. Долгое время его вполне устраивало, что по майорату все движимое и недвижимое имущество в случае его смерти перейдет к дочери, поэтому, овдовев, он не стремился вступить в новый брак.

Герцог посвятил жизнь научным исследованиям в колониях, лишь время от времени наведываясь на Блоссом. Крошка Мери осталась под присмотром гувернанток и домашних учителей и чаяниям родителя соответствовала, демонстрируя окружающим недюжинное здравомыслие и неженскую деловую хватку. Поэтому во владение поместьем Моубреев вступила сразу после своей свадьбы, сохранив, впрочем, девичью фамилию.

Предосторожность оказалась нелишней: отец Фабиана, блистательный офицер Карстон, приписанный ее величеством к дипломатическому корпусу Сиереи, был беден как церковная мышь и кроме великолепной родословной похвастаться ничем не мог. Ну разве что внешностью. Идеальный, просто-таки эталонный блоссомец – великолепный наездник, спортсмен и гуляка.

Благоразумия леди Мери хватило ненадолго, Карстон очаровал ее в считаные дни. Они поженились тайно и бесконечных полгода, до отбытия молодого супруга на Сиерею, провели в поместье.

На память о том золотом времени у леди Моубрей осталась шкатулка, полная любовной чепухи – засушенных цветов и записочек, крошка Фабиан, внешностью так напоминавший отца, и официальное письмо ее величества, в котором выражалось глубочайшее соболезнование. Граф Карстон умер от сердечного приступа вследствие перегрузок, не добравшись на Сиерею. Великолепная физическая форма ему не помогла.

Герцог Моубрей отошел почти сразу вслед за зятем. Известие о его смерти привез леди Моубрей семейный стряпчий, доставивший скорбную весть из столицы.

– Благодарю вас, мистер Джойс. – Леди Мери прикоснулась кружевным платочком к уголкам глаз и безвольно опустила руку на круглый живот. До явления свету крошки Фабиана оставалось менее условного месяца. – Немедленно займитесь доставкой тела с Ашрана. Я правильно запомнила название планеты? Отец желал быть похороненным в семейном склепе.

– Уже. – Стряпчий помялся. – Герцог уже доставлен, его супруга этим озаботилась. Вот…

С поклоном мистер Джойс передал леди Мери свернутый в трубочку пергамент.

– Это брачные документы. Ваш батюшка женился несколько лет назад. И еще… – Стряпчий повернулся к двери: – Входите, молодой человек!

На пороге кабинета появился мальчик лет пяти или шести. Чумазое мосластое создание, закутанное в какие-то немыслимые дикарские тряпки, долженствующие, видимо, соответствовать новейшей ашранской моде.

В кабинете повисла тишина. Ребенок стоял спокойно, опустив вдоль тела длинные руки. Он не переминался с ноги на ногу, не пытался вызвать сочувствие улыбкой или плачем. Его серые глаза в обрамлении густых черных ресниц не мигая смотрели на леди Мери.

Пауза затягивалась. Стряпчий негромко кашлянул, будто приглашая присутствующих продолжить беседу. Мальчик улыбнулся уголком рта (эта улыбка была будто на пару десятков лет старше его самого) и произнес длинную фразу на гортанном наречии.

Стряпчий незаметно дернул себя за мочку уха, активируя вживленный за верхнекозелковым бугорком чип-переводчик.

– Молодой человек говорит, что счастлив воочию видеть свою прекрасную сестру.

– Имперского языка он не знает?

– Нет, но он довольно смышленый, и…

– Где его мать? – Леди Мери потянулась к ножу для разрезания бумаги. – Она тоже явится в Моубрей-холл?

– Леди Малала осталась на Ашваре, она связана контрактом с актерской корпорацией. К тому же для ее карьеры было бы опасно…

Леди Моубрей жестом остановила стряпчего и молча погрузилась в изучение документов. Мистер Джойс запнулся и перевел взгляд на мальчика. Тот продолжал стоять соляным столбом.

Через десять условных минут хозяйка кабинета позвонила в серебряный колокольчик. На пороге возник дворецкий.

– Мистер Хиггис, будьте любезны, займитесь обустройством этого юноши.

– Как прикажете обращаться к молодому господину? – поклонился дворецкий.

– Лорд Ярвуд, – пожала плечами леди Моубрей. – Насколько я поняла, на его родной планете фамилии не в ходу.

– Слушаюсь.

Старый слуга еще раз поклонился и широким жестом предложил мальчику следовать за собой. Они вышли в коридор. Ребенок запнулся, привалившись к неплотно закрытой двери.

– Я правильно поняла, что пять лет назад мой отец заключил нечто вроде временного брачного контракта с ашварской актрисой по имени Малала? – донесся из кабинета голос леди Мери. – Контракт имеет силу только на территориях Содружества?

– Именно так, – подобострастно ответил стряпчий. – Если вы завтра же отправите ребенка домой к матери, юридически вас никто не осудит. К тому же теперь, когда со дня на день в Моубрей-холле появится настоящий наследник…

– Лорд Ярвуд останется здесь, со мной, – в голосе женщины зазвенела сталь. – Как вы могли допустить мысль, что я пренебрегу родной кровью?

– Желаете сделать анализ ДНК?

Зашуршали бумаги.

– Отец передал свою последнюю волю, мы будем ей следовать. Я обязана воспитать ребенка истинным блоссомцем, достойным своих предков. Мистер Джойс, завтра же найдите учителей для лорда Ярвуда, нам придется нагнать три-четыре потерянных года, прежде чем мой брат сможет быть представлен ее величеству.

Мальчик слышал весь разговор. Хиггис, почтительно замерший в нескольких футах от молодого хозяина, тоже напрягал слух.

– А ведь она могла отправить меня в детский дом, – весело прошептал Ярвуд, отлипая от двери. – Пойдемте, Хиггис, иначе нас здесь застукают.

Дворецкий растерянно моргнул, но быстро взял себя в руки.

Мальчик шел по коридору вслед за слугой, с любопытством осматривая украшавшие стены картины в золоченых рамах и многочисленные безделушки на комодах.

– Леди Мери, – на имперском Ярвуд говорил с безупречным произношением, – моя красавица-сестра… Я буду тебе верен.

Лошадь сбилась с шага, споткнувшись о кочку, и Ярвуд вынырнул из воспоминаний. Незаметно стемнело, холмы скрылись в туманных сумерках. Темноты всадник не боялся, доверившись чутью своего скакуна. Неподалеку, футах в двадцати, мелькнул всполох. Ярвуд напряг глаза. Не огонь и не электричество. Некто спускался к подножию холма, освещая путь хемилюминисцентным фонарем – зеленоватой палочкой не более десяти дюймов длиной. Ничего необычного, кроме того, что подобные фонари входили в снаряжение диверсантов. Случайный прохожий воспользовался бы другим источником света.

Значит…

Лошадь фыркнула, Ярвуд похлопал благородное животное по шее, успокаивая. Свет пропал, незнакомец скрылся за вершиной холма.

Ярвуд спешился, забросил поводья на спину лошади и сошел с тропы. Покалеченная нога не придавала изящества походке лорда, но ступать бесшумно нисколько не мешала.